Почему ты ко мне обращаешься по фамилии, а к Янаги-сан по имени?
Чего?
Так тебя это волнует?
Еще как!заявляет она, залившись краской.
Похоже, я ошибся насчет того, что ошибся.
Мм
В конечном итоге, [приказ] Моги-сан получила действительно от Юри-сан. Она хотела сообщить мне, находящемуся вне «Кинотеатра», что происходит внутри, и воспользовалась для этого Моги-сан.
Стало быть, я был прав, что послал Юри-сан к Дайе.
Однако.
Это создает и проблему: Дайя может использовать Юри-сан, чтобы стереть память Марии обо мне.
Хосии, что теперь? Все пошло кувырком. Похоже, прятаться, как я предлагал раньше, смысла уже нет, да?
Я киваю.
Вряд ли мы сможем избежать угроз Дайи, если будем прятаться.
Ага.
И его [приказы], похоже, становятся все мощнее. Он ведь даже СМИ может использовать.
Харуаки молчитвозможно, вспоминает ту женщину, появившуюся в виде «человека-собаки» на телевидении.
Его фанатики тоже опасны, хотя от той девчонки с алюминиевыми глазами мы отбились довольно легко. Я и не думал, что они верят в него настолько слепо! Боюсь, они даже без [приказа] могут на нас напасть, когда узнают, что Дайя может лишиться своей силы.
Гх, что же нам тогда делать?
Есть лишь один выход.
Я д о л ж е н о т п р а в и т ь с я в «К и н о т е а т р г и б е л и ж е л а н и й».
Лично я, конечно, предпочел бы просто выждать.
Однако я войду в «Кинотеатр».
Это значит, что я собираюсь уничтожить его «Тень» своей «Пустой шкатулкой». Иными словами, я применю свою силу, позволяющую мне давить «шкатулки», на глазах у Марии.
Я не хочу показывать ей эту силу.
В смысле, возможно ли вообще будет уговорить ее расстаться со «шкатулкой», если она будет знать, что я с легкостью могу эту «шкатулку» раздавить? Это как попытка убедить кого-то угрозами; типа как сказать кому-то, держа нож в руке: «Порежь себя ножом, пожалуйста. О, но я, конечно, ничего тебе не сделаю!»
Я знаю, что Мария оставила меня навсегда, но если я сделаю такое, это еще ухудшит ситуацию.
Впрочем, выбора у меня нет.
Если я сяду на задницу и останусь здесь, в реальном мире, а там Мария потеряет память из-за Юри-сан, мое поражение будет полным и необратимым.
Я смотрю на собственные ладони.
Абсолютно нормальные ладони. Меньше, чем у Харуаки.
Но в них прячется надменная силадавить чужие «желания».
Этими самыми руками я одолею Дайю,произношу я и сжимаю кулаки.
Харуаки, смотревший на меня все это время, слегка кивает.
Ясно, ты идешь к Дайяну.
После этих слов он смотрит куда-то в пространство, размышляяили колеблясьо чем-то.
У меня просьба,заявляет наконец он, решительно глядя на меня.Возьми с собой нас с Кири.
Он склоняет голову.
Нет, он заходит дальше. Он становится на колени и опускается передо мной лицом вниз.
Ха-Харуаки
Пожалуйста!выкрикивает он, прижимаясь лбом к земле.Я хочу спасти Дайяна, а это если кто и может сделать, то только Кири. Их отношения сломаны, дальше некуда. Они пытают друг друга, я знаю. Но все равно все равно я думаю, только она может его спасти,он поднимает голову, на глазах у него влага.Я хочу помочь им, чтобы они могли жить вместе! И даже если все кончится плохо, я хочу увидеть все до концалюбой ценой.
Он настроен очень серьезно, это очевидно.
Однако я не решаюсь дать ответ.
Я обдумываю, что, если возьму их с собой, могу оказаться в невыгодном положении. Все же моим первым приоритетом есть и останется Мария.
Моя бессердечность мне самому отвратительна, но все жея «рыцарь» Марии.
Хосино-кун
В первое мгновение я подумал, что Моги-сан собирается укорять меня.
Но что-то не такона вся побледнела.
Что случилось?
Я только только что получила сообщение от Янаги-сан,отвечает Моги-сан.Отонаси-сан стала [рабом].
Сцена 4. Пирсинг в 15 лет (2)
11. Парк, день
В объективе камеры бейсбольное поле посреди просторного парка. На заднем фоне звучат детские голоса, но поблизости от ДАЙИ и КОКОНЕ нет никого.
Черноволосый ДАЙЯ стоит на питчерской горке, Коконе устроилась на домашней базе, прислонясь к стене. Она в очках.
Панорамная картина дальнего края парка подсвечена золотым сиянием пшеничных полей.
ДАЙЯ
Поехали!
ДАЙЯ бросает мяч несильно, по дуге, чтобы КОКОНЕ легче было поймать. Явно волнующаяся КОКОНЕ готовится ловить и вытягивает руку в перчатке. Мяч отскакивает от перчатки и откатывается в сторону. КОКОНЕ поспешно подбирает его и пытается вернуть, но ее бросок не долетает до ДАЙИ.
Так повторяется несколько раз.
ДАЙЯ
Да ты просто никакая!
Добродушно смеясь, ДАЙЯ подбирает мяч, улетевший совершенно не в ту сторону.
КОКОНЕ
Ууу! Прости!
Каким-то образом КОКОНЕ удается поймать мяч, когда она берет перчатку обеими руками, но попытка вернуть мяч ДАЙЕ снова оканчивается ничем.
КОКОНЕ
Дайя неужели играть со мной не скучно?
ДАЙЯ
Ну, никакой реальной практики так не получишь, это точно.
Он подбирает мяч, подкатившийся к его ногам.
ДАЙЯ
Но все равно это классно!
КОКОНЕ
Но у меня не выходит далеко бросать и подачи идут совершено не туда
Брошенный КОКОНЕ мяч опять улетает в сторону, и ДАЙЕ приходится бежать за ним.
ДАЙЯ
Можешь бросать куда захочешь!
Он наклоняется и подбирает мяч.
ДАЙЯ
Я подберу все до единого.
ДАЙЯ улыбается; он совершенно искренен. Тем не менее КОКОНЕ, которая не желает полагаться на него вечно, подбегает к нему, чтобы он поучил ее, как правильно играть.
КОКОНЕ внимательно слушает, пока ДАЙЯ объясняет насчет бросковых техник и правильной стойки. Похоже, ему это нравится.
КОКОНЕ
Ладно, поехали!
КОКОНЕ бросает еще несколько мячей; ее попытки стали чуть-чуть лучше. Время идет, и она постепенно улучшает технику.
КОКОНЕ
Пошел!
Мяч прилетает точно в перчатку ДАЙИ.
ДАЙЯ
У тебя получилось.
ДАЙЯ улыбается.
КОКОНЕ
Получилось.
КОКОНЕ улыбается.
12. Парк, зимняя ночь
У ДАЙИ крашеные волосы и серьга в правом ухе. Он яростно швыряет бейсбольный мяч в бетонную стену. Мяч каждый раз отскакивает с громким стуком. Броски ДАЙИ никто не ловит; он совершенно один.
Пшеничные поля скошены.
ДАЙЯ
Хаа хаа
Он замахивается и подает.
Из-за того, что он вложил в бросок слишком много силы и мало расчета, мяч взлетает высоко, попадает в сетку над стеной и застревает.
ДАЙЯ не может забрать его.
Он молча стоит и мрачно смотрит на мяч.
КОКОНЕ (монолог)
Чистота
КОКОНЕ (монолог)
красива,
КОКОНЕ (монолог)
хрупка
КОКОНЕ (монолог)
и невосполнима.
Дайя Омине11 сентября, пятница, 22.50
Я на пределе.
В ушах звенит, как колокол, который предупреждает о землетрясении.
На экране Коконе Кирино, еще не покрасившая волосы, и по-детски наивный прежний я.
Я был готов.
Я был готов к тому, что мне покажут в фильме «Пирсинг в 15 лет».
Но предупрежденне значит вооружен; боль, грызущая меня, пока я смотрю, все так же невыносима.
Ах.
Злая воля.
Злая воля.
Злая воля.
Чья-то злая воля будто распинает меня в кресле острыми клинками. Мир изменил цвет, он стал грязным, цвета реальности. Меня охватило ощущение, что весь мир против меня.
И злая воля, к которой я уже привык, снова впивается в меня.
Мир в фильме так прекрасен, что разница с грязью сегодняшнего мира выделяется еще сильнее, еще ужаснее.
Аах.
Я хочу потерять сознание.
Я хочу избавиться от этой пытки.
Дайя-сама.
Мое уплывающее сознание вернул к реальности голос, обратившийся ко мне в отвратительно напыщенной форме.
Сопротивляясь бессилию, которое навалил на меня «Кинотеатр», я усилием воли поворачиваю голову на источник звука. У входа в зал стоит незнакомая женщина. В моем ослабленном состоянии я не узнаю ее сразу же, но быстро понимаю, кто она. Ее лицо мне не очень знакомо, но среди моих [рабов] лишь самые оголтелые фанатики обращаются ко мне «-сама».