Но только тогда, когда будет удобный момент. Хотя тот человек, который хорошо знает Владимира, не будет утверждать, что русский всегда рассчитывает на волю случая. Обычно он сам создает для себя нужную ситуацию, тогда как для других это кажется совершенно непредсказуемым поворотом событий.
В любом деле всегда присутствует вероятность появления невинных жертв, как в прямом, так и в переносном смысле. Владимир же хотел избежать подобных казусов. До тех пор, пока он является членом их команды, он не позволит отрицательным моментам обрушиваться случайными неприятностями на кого-либо из окружающих. Полностью пытаться контролировать ситуацию, было для Владимира обычным делом.
Он покинул кают-компанию и вышел на палубу. Над его головой распустилась пара белоснежных парусов. Владимир сделал несколько шагов к штурвалу судна, за которым стоял Дэвид и о чем-то беседовал с Моррисоном. Яркий солнечный свет приятно согревал плечо и затылок. Соленый морской бриз то и дело осаждался мелкими капельками на спортивную рубашку и волосы русского. Приятный звук от разбивающихся волн о носовую часть яхты напоминал композицию расслабляющей музыки для медитации.
Рой, ты не мог бы пойти в каюту и помочь ребятам приготовить обед, добродушно улыбнувшись, громко проговорил Владимир. А мы пока с Дэвидом поговорим о наиболее оптимальном маршруте нашего пути.
Моррисон согласно кивнул и через несколько секунд исчез за входом в каюту. Взгляды двух оставшихся людей встретились и, по выражению лица Владимира, Дэвид догадался, что разговор будет отнюдь не про навигацию.
На задворках Карибского моряяхта «Каравелла», вблизи Багамских островов
Может, хватит уже водить меня за нас, сказал Владимир, пристально глядя в глаза Дэвиду. Он негативно отнесся к первомуотрицательному ответу яхтсмена.
Думаешь, я не догадываюсь, что твоя подружка, Элизабет, неслучайно появилась на вечеринке Нормана?!
Дэвид тяжело сглотнул и неуверенно ответил:
Конечно, не случайно. Это я ее пригласил!
Владимир подозрительно сощурил глаза.
Не делай вид, что ты не понимаешь, что я имею в виду! Ты, главное, не переживай, расскажи все как есть. Мы же с тобой уже договорились, что твоя ошибка с исчезновением вчерашней ночью, осталась в прошлом. И ты сам сказал, что отныне не допустишь каких-либо оплошностей. Признайся, ты ей что-то рассказал?
Рука Владимира застыла на уровне пояса, а его мощный кулак сжимал рифленую рукоятку пистолета «Смит и Вессон»девяносто четвертого года, модель: «Сигма».
Когда Дэвид опустил голову и увидел, блеснувший от солнца, стальной затвор оружия, он узнал его. Потому что у Нормана был точно такой же пистолет и тот ему однажды показывал его.
Черт!.. испугавшись, отпрыгнул от штурвала Дэвид. Откуда он у тебя?
Нашел в тумбочке, в доме Гринов. Вот, как видишь, решил позаимствовать на время.
Ты хочешь меня пристрелить?! проговорил шокированный ситуацией моряк.
Да нет, что ты несешь? непроизвольно мотнул стволом русский. Просто решил показать тебе и предостеречь. Если на острове, кроме нас, еще кто-то будет, я их всех до единогоубью. Мне не нужны неприятности. Так что, если тебе есть, что мне рассказать, то лучше сделай это прямо сейчас, иначе потом будет уже слишком поздно.
Владимир любезно предоставил Дэвиду некоторое время, чтобы хорошенько все обдумать. А сам тем временем, спрятав пистолет, стал прохаживаться по палубе яхты, выглядывая через высокие борта на ребристые волны, мерно расходящиеся в стороны от механического воздействия судна.
Дэвид вновь ухватился за колесо управления. Он пытался как можно отчетливее припомнить вчерашний разговор с Элизабет. Когда Дэвид растрепал ей все планы, он был весьма пьян и плохо понимал, что делает, а потом она, словно по дуновению легкого ветерка, наподобие пушинки, исчезла в неизвестном направлении. «Черт, кажется, я, в самом деле, вчера чересчур много болтал языком!»
Вроде как, я вчера сболтнул ей лишнего, признался яхтсмен.
Что ты ей рассказал? словно приведение, оказавшись за спиной Дэвида, осведомился Владимир. Слава богу, ты решил признаться. Не опасайся меня, тебе ничего не грозит. Продолжай.
Дэвиду, даже несмотря на вероятное предательство, совсем не хотелось, чтобы Элизабет хоть как-то пострадала в свете намечающихся разборок, вдали от цивилизации.
Только пообещай мне, что ничего ей не сделаешь, взмолился яхтсмен.
Хорошо! Так и быть, но за остальных, с кем бы она ни была там, я не ручаюсь!
Я рассказал ей практически все, что знал: курсы, примерные координаты, в общем, всю навигацию. Мне казалось, что она ничего не понимает, а потом она просто испарилась, и тогда я осознал, что совершил непростительную глупость.
Теперь с этим уже ничего не поделать. Главное, что сейчас ты поставил меня в известность, а что касается прочих единомышленников, хотя бы на этот раз не будь болтуном и держи язык за зубами.
Когда Владимир вернулся в каюту, Дэвид наконец-то вздохнул спокойно и уверенно. Теперь ему нечего было скрывать, и он почувствовал, как будто с его плеч тяжелый камень забот свалился. Хотя все могло быть и получше, если бы не его длинный язык. Но, по крайней мере, относительно Элизабет он может быть абсолютно спокойным. По рассказам Нормана, слову Владимира можно было полностью доверять.
На первый взгляд в кают-компании царило усердное взаимопонимание. Однако Владимир понимал, что на деле это было далеко не так.
Обед скоро будет готов, сообщил Бернард, выглядывая из кухни. Он бросил на раскаленную сковороду кусок сублимированного мяса. Тот в свою очередь приятно зашипел, а через какое-то время каюта заполнилась ароматным запахом хорошо прожаренного бекона. Овощи уже почти приготовились.
Владимир взглянул на Моррисона, по картофельным и морковным отчисткам, которые тот бережно собирал в полиэтиленовый пакет, он примерно прикинул, сколько вручную ему пришлось обработать овощей.
«Ну, парень, ты единственный достойный человек на этом судне. не считая меня, конечно.»
Владимир краем уха уловил приятные звуковые импульсы, распространяющиеся со стороны комфортабельного дивана, стоявшего под рядами, расположенных друг за другом, продолговатых иллюминаторов.
На мягком ложе он заметил Нормана, неприлично там расслабившегося. Тот, время от времени потягивая из прозрачного стакана, через трубочку, апельсиновый сок, наслаждался и приятным вкусом прохладного напитка и чудесной музыкой, доносившейся из его карманного проигрывателя с большим сенсорным экраном. Источаемый маленьким устройством звук, можно сказать, был на высоком уровне.
Владимир, неохотно пересекая черту наглости, всей тяжестью тела уселся рядом. Воздушная обивка дивана сотрясла Нормана.
Он неохотно приоткрыл глаза и, взглянув на русского, сонно проговорил:
Поаккуратней, Владимир.
Ты устал, наверное, очень, раз не помог Рою обработать продукты? Есть, наверное, тоже не будешь?..
Норман ни на кого не оглянулся. Он, уже находясь в преддверии крепкого сна, начинал посапывать. Владимир собирался было вылить на Грина остатки недопитого напитка, но Рой вовремя остановил русского от частично обоснованного поступка. Рой отрицательно покачал головой, давая понять Владимиру, что нет необходимости этого делать. Ну не хочет человек проявлять заинтересованность в приготовлении пищи, ну и бог с ним. Может быть, он просто не в том состоянии, чтобы что-то подобное делать.
Мало ли, не дай бог еще вырвет в посуду с готовящейся едой!
Владимир поставил стакан на место, и почтительно кивнув Моррисону, по важным делам удалился в гальюн.
К вечеру, все вновь собрались в кают-компании за овальным столом. Того, что было приготовлено в обед, хватило и на ужин. Каждый присутствующий, включая их самих, жадно поглощал добротную еду, умело приготовленную Моррисоном и Бернардом. Даже Грин сейчас не побрезговал очередной попыткой принять пищу. В обед, его хорошенько вывернуло. Его вестибулярный аппарат оказался менее приспособленным к качке, чем у остальных. Прочищая желудок, он примерно час не выходил из корабельной уборной.
Я думал, что это мне будет плохо, закончив трапезу и вытерев белой салфеткой засаленные губы и часть бородки, проговорил Бернард. Меня с самого детства мутило на каруселях. Помнится мне, однажды посадили меня на одну такую. Много в тот день на карусели детей было, а все их родители чуть поодаль стояли, а конструкция к тому же была высокая, и когда все закрутилось.