Они кутяара у них своя Игра.
Осипов с Орсоном переглянулись.
Снова Игра?
Кутяара любят играть, кивнул старик. Но только в свою Игру.
И что же это за Игра?
Они никому про нее не рассказывают. Но Нурундери говорил, что кутяара никогда нельзя верить до конца. Что бы кутяара ни делали для них это лишь Игра. Даже наш мир они создали только ради Игры.
Ослепительно-яркая молния разорвала небо над головами людей от края и до края. Все вокруг будто полыхнуло белым пламенем. Все невольно замерли, ожидая оглушительных раскатов грома, которые должны были за этим последовать. Но погрузивший мир в безмолвие Яръэдо Вэнс, видно, хорошо знал свое дело.
Господа!..
Зунн так высоко вскинул руку с зажатым в ней стеком, как будто вознамерился поймать его концом следующую молнию.
Мы с радостью принимаем ваше предложение, господин Зунн! поспешно, будто боясь опоздать, ответил за всех Осипов.
Зунн опустил стек и ткнул его конец в угол ящика.
Просто Генрих, если не возражаете.
Весьма польщен.
Осипов попытался изобразить церемонный поклон. Но окоторо выскользнуло у него из пальцев, и, чтобы поймать его, квестеру пришлось резко согнуться в поясе и выбросить в сторону правую руку. Так что в итоге фигура получилась несколько странная.
Однако Зунн даже не улыбнулся. Плотно сжав губы, он ответил Осипову по-военному четким, до миллиметра выверенным поклоном.
В путешествии по Времени Сновидений мы ваши верные спутники, Генрих! поддержал товарища Орсон.
Брейгель щелкнул пальцами и указательным отсалютовал Зунну.
Камохин болезненно поморщился.
Небо вновь разорвала безумно яркая молния.
Первая тяжелая капля дождя упала на лист бумаги, прибив его к крышке ящика, словно гвоздь.
Глава 8
Расщелина была шириной чуть более метра. Два человека могли разойтись в ней, лишь прижавшись спинами к красноватым стенам, которые почти вертикально поднимались на трехметровую высоту и только там сходились вместе почти под прямым углом, будто падая друг на друга. Из-за столь необычной формы расщелины, а также и по причине ярких пятен огней, блуждающих по стенам, создавалось впечатление, что две опирающиеся друг на друга плиты находятся в состоянии крайне неустойчивого равновесия и готовы рухнуть при малейшем колебании, погребя под обломками всех, кто находился внизу. Однако это была всего лишь иллюзия проход представлял собой трещину в монолитном скальном массиве, образовавшуюся, быть может, в те незапамятные времена, когда Улуру лежала на дне озера Амадиус, от которого ныне остались только пятна соли, разбросанные по поверхности пустыни, да редкие лужицы соленой, непригодной для питья воды.
У самого входа в расщелину стояли, сдвинутые к стенам, два металлических турникета с табличками:
Частная собственность!
Проход для туристов воспрещен!
И на чью же частную собственность мы сейчас покушаемся? поинтересовался Камохин.
Пещера, как и вся скала, принадлежит племени анагу, объяснил Зунн. Государство платит аборигенам арендную плату за право использовать скалу как туристический объект.
Выходит, это твоя скала? дружески подмигнул Брейгель одному из племянников Ноя, кажется, Лиаму.
Абориген с серьезным видом кивнул.
А почему туристам нельзя входить в пещеру?
Улуру священное место, ответил на этот раз Ной. А минга не умеют себя вести так, как того требуют духи.
Минга? удивленно переспросил Брейгель.
Ной усмехнулся и ничего не ответил.
Что значит минга? дребезжащим, как щепка, шепотом спросил Брейгель у Лиама.
Так анангу называют черных муравьев, так же тихо ответил молодой абориген. И туристов, которые, как муравьи, ползают по Улуру.
Подручные Зунна уже успели занести в расщелину электрогенераторы, которые сейчас безмолвно пыхтели на металлических козлах, установленных вдоль левой стены. Черные кабели, подсоединенные к генераторам, тянулись в глубь пещеры.
Едва наемники успели занести в расщелину последние ящики, как с неба сплошной стеной обрушился дождь. Тотчас же по полу пещеры зазмеились тоненькие струйки воды, которые на глазах становились все шире. Теперь стало понятно, для чего электрогенераторы были подняты на козлы в противном случае их бы залило водой.
Отведя племянников в сторону, Ной вручил им два небольших и, судя по всему, не очень тяжелых мешка. При этом он давал братьям какие-то наставления, но, поскольку делал он это на языке аборигенов, если кто и понимал его, так, может, только Зунн. Который со всей серьезностью занимался экипировкой. Как будто собирался не пещеру осматривать, а Эверест покорять. Зунн повесил себе на шею большой кожаный кофр с множеством отделений, карманов и кармашков и, переходя от одного открытого ящика к другому, методично набивал его походным инвентарем, лекарствами и всевозможной мелочовкой вроде одноразовых зажигалок, перочинных ножей, крошечных фонариков, зажимов и карабинов. Больше всего удивило Осипова, который в этот момент как раз оказался рядом с Зунном, когда тот открыл коробку, полную небольших металлических статуэток. Все статуэтки были одинаковые, размером с фалангу среднего пальца, и изображали сидящих с гордым видом лягушек. Зунн, не задумываясь, зачерпнул из коробки горсть металлических лягушек и ссыпал их в один из карманов своего кофра. Осипов постарался сделать вид, что ничего странного в этом не находит. Но Зунн все же заметил его заинтересованный взгляд.
Вам бы я тоже посоветовал как следует экипироваться, сказал он, прижав к губам окоторо. Мы ведь даже понятия не имеем, с чем можем столкнуться там, куда собираемся отправиться. Значит, нужно быть готовыми ко всему!
У нас все с собой. Осипов подкинул рюкзак на плечах.
Такого у вас нет!
Зунн двумя пальцами взял из коробки лягушку и показал ее квестеру.
Осипов непонимающе пожал плечами:
Зачем?
Ну, кто знает, загадочно прожужжал в окоторо Зунн. Вдруг пригодится?.. Впрочем, решайте сами! Он кинул лягушку назад в коробку, на груду других, таких же, как она. Но вот это возьмите непременно! Он сунул квестеру в руки большой фонарь с ручкой и ремешком, чтобы можно было повесить на плечо.
Спасибо, не стал отказываться квестер.
Зунн коротко кивнул в ответ и перешел к следующему ящику.
Осипов заглянул в коробку с лягушками, подумал, взял четыре штуки и кинул в карман. На всякий случай. Не пригодятся можно будет потом подарить ребятам в ЦИКе как австралийские сувениры.
Это что такое? прожужжал над ухом у Осипова Орсон.
Лягушки. Осипов протянул англичанину одно из металлических земноводных.
Биолог покрутил лягушку в пальцах.
Вид определить затрудняюсь.
Китайская, уверенно заявил Осипов.
Биолог еще раз внимательно осмотрел лягушку.
С чего ты взял?
Все игрушки и сувениры делают в Китае.
А, ты об этом.
Орсон перевернул лягушку. На плоском основании было выдавлено:
CHINA
А смысл?
Какой может быть смысл в лягушке?
Китайская сувенирная лягушка на священной скале австралийских аборигенов. Орсон пристроил лягушку на небольшой каменный выступ на стене. Причем, он заглянул в коробку, их тут не меньше полусотни. Хочешь сказать, Зунн прихватил их по чистой случайности?
Зунн рекомендовал и нам их себе взять.
Во Время Сновидений?
Именно.
Зачем?
Этого он не сказал.
О чем спор? спросил, подойдя к ученым, Камохин.
Протяни руку, велел ему Орсон.
Стрелок без раздумий сделал, как ему велели, он знал, что ученые из его группы ничего не говорят и не делают просто так, и англичанин насыпал ему полную ладонь металлических лягушек.
Что это? спросил Камохин.
Китайские лягушки, ответил биолог. Наверное, они что-то собой символизируют, но что именно, я не знаю.
«Лягушка в своей луже большую часть дня квакает от ощущения радости жизни и хвалит меня в этой квакающей радости за то, что имеет жизнь», произнес, повернувшись в их сторону, Генрих Зунн. Это слова штирийского мистика Якова Лорбера.
Камохин подкинул лягушек на ладони, как монеты, которые должны бы были звякнуть, если бы дело происходило не в аномальной зоне, а на обычной земле. Стрелок выгнул губы и посмотрел на Осипова, надеясь, что хотя бы он объяснит ему, что все это значит. Осипов пожал плечами и едва заметно качнул головой.