Я вас потерял,сказал он. Я сделал невинное лицо.
Я гулял, наслаждался видом. Полковник глянул в сторону Эо.
Понимаю вас,коротко отозвался он.Пожалуйста, не теряйтесь,он отошёл к группе офицеров.
Хорошо,ответил я, но он вряд ли слышал.
В воздухе проступил силуэт корабля. Хормейстер гаркнул на своих подчинённых, они стали сбегаться к нему и строиться в ряд. Я бросил взгляд в ту сторону, где у меня была спрятана сумка. Надо бы её забрать. Я начал потихоньку подкрадываться к ней
В воздухе засвистело. Корабль стал опускаться невдалеке от нас. Самое время! Я рванул к сумке, но вовремя остановился. Как раз рядом с этим местом стояли двое офицеров и рассматривали карту. Я вдруг подумал: «А нужна она мне?» Ничего из того, что лежит в ней мне не пригодится. Я кардинально изменил свой план. Важно было не попадаться на глаза Этвасу и пробраться на корабль. Поскольку второй корабль приземлился за нашим кораблём, у меня был вариант оббежать наш корабль с носа, так как большинство людей стояло у его хвоста, и заскочить на открывающийся трап, до того момента, пока не началась посадка. Я так и сделал. Только я не успел забраться в корабль, они слишком быстро появились. Я юркнул под трап и стал ждать удобный момент, чтобы подняться наверх. Наконец, мне удалось это сделать. Я бегом пробежал по лестнице трапа и спрятался в каком-то узком помещении на борту.
Зажужжали моторы, завибрировал корпус. Мы поднялись в небо. Я перевёл дыхание. Простите меня, Дариас. Теперь я окажусь там, где не должен быть.
Глава 8.
Весь полёт я провёл в этой кладовке. Благо он был не долгим. Приземление было не совсем комфортным, но терпимым. Открылся люк. Послышался топот ног. Новоиспечённые братья выгружались. Как только гул голосов стал стихать, я вышел из своего убежища и побежал за ними. Выскочил на трап. В лицо ударил порыв ветра. Я поёжился. Перед кораблём стоял замызганный автобус. Я спустился по трапу и пристроился в хвост очереди, заходящих в автобус «паломников». Но когда подошла моя очередь садиться, их командир преградил мне путь:
Куда?
Я еду с вами, перед Эо высадите меня,я говорил, а у самого всё внутри сжалось.
Мне про вас ничего не известно,ответил он.
Вы что, не видели меня в корабле?моя наглость вернулась на прежнее место. Голос окреп.
Видел.
Тогда у нас нет причин для споров. Вы высадите меня перед городом,я продемонстрировал ему медальонмой неизменный аргумент во всех дискуссиях о секте.
Проходите,сквозь зубы проговорил он, и я довольный прошмыгнул в салон. Мне нашлось место на рваном шатающемся сидении.
Так, ребята,провозгласил начальник.С этого момента из роли не выходить. Всем понятно?
Да,ответил хор голосов.
И день начнётся,проникновенно запел он.
Новой жизни день,подхватили дружные голоса.
Поскольку поклонником хорового пения меня назвать очень сложно, то не ожидайте, что я с готовностью подхватил свежий мотивчик. Напротив, я стал отрешённо смотреть в одну точку, с нетерпением ожидая прибытия в Эо. Очень скоро мы выехали на шоссе, по которому вереницей двигались машины и люди. Догадайтесь, куда?
Пешие паломники держали в руках зажженные свечи. Машины были украшены гирляндами. Все пели. Мы встроились в эту колонну и стали двигаться по направлению к городу. Хочу отметить, что мои попутчики хорошо справлялись со своей ролью. Заподозрить в них боевой отряд спецслужб Гоату-Баиду было практически невозможно. Картинки за окнами автобуса и внутри него прекрасно гармонировали друг с другом.
Пора и мне становиться восторженным приверженцем культа. Я подумал, что если я буду продолжать сидеть с кислой миной на лице, то обязательно привлеку к себе внимание окружающих. А так как это в мои планы не входило, я стал потихоньку мычать вместе с ними. Скажу честно, получалось плохо. Но я сделал над собой усилие, и через некоторое время мне стало легче. Пусть я обладаю не блестящими вокальными данными (между нами, в автобусе пели немногим лучше), но определённой искренности я добился. Конечно, у меня были некоторые трудности с тем, что время от времени мне становилось смешно, но я с упорством гасил в себе эти порывы и через пару-тройку гимнов совсем от них избавился. Когда же гимны стали повторяться, мне стало ещё проще. И знаете, появились даже какие-то чувства. Я запел радостно, раскованно. Иногда хлопал в такт.
К сожалению, продолжалось это недолго. Ко мне подошёл хормейстер и сообщил, что пора выходить. Что поделаешь? Я оказался на дороге. И опешил от неожиданности. Я попал в неистовую какофонию. Сотни людей вокруг пели, причём каждый своё, кто-то проникновенно кричал славословия в адрес преподобного, гудели машины, играла музыка. Меня чуть не сбили с ног. Я поддался общему движению и побрёл туда же, куда и все. Здесь я чувствовал себя менее комфортно, но, к своему удовлетворению, отметил, что атмосфера была в целом дружелюбной. К тому же, вопреки мои ожиданиям, далеко не все идущие были облачены в белые ризы, и даже не у всех имелось изображение солнца. Так что я совсем успокоился, шёл и мурлыкал себе под нос песню, не имеющую к сегодняшнему мероприятию никакого отношения.
До города оставалось всего ничего. Дорога стала подниматься вверх. Вот из-за холма стали появляться крыши первых домов, украшенные иллюминацией. У многих их появление вызвало одобрительную реакцию. Люди закричали, видимо, радовались, что скоро прибудут к цели своего путешествия. Я, понятное дело, таких чувств не испытывал. Мне скорее стало тревожно.
Вдруг я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Я вздрогнул. Кто мог узнать меня? Я повернул голову и увидел незнакомого мне человека. Он улыбнулся мне. Я нахмурился. Кто это ещё такой? Или он ничего плохого не имел в виду? Я напрягся. Привлекать к себе внимание я совсем не собирался. Я сделал вид, что не заметил его, но краем глаза стал следить за этим человеком. Он не заставил себя ждать и начал пробираться через толпу по направлению ко мне. Что делать? Я решил не паниковать. Может быть, ничего страшного не произойдёт. Кто знает, возможно, он узнал во мне своего школьного приятеля. Что я несу? Когда он учился в школе, мои родители, наверно, ещё на грудном вскармливании были.
Здравствуйте,он подошёл таки ко мне.
Добрый день,я постарался сохранить нейтральное выражение лица. Он поравнялся со мной.
Тоже идёте на праздник?
Да.
Прекрасный вечер,он мечтательно посмотрел на небо.
Согласен.
Вы, похоже, не помните меня. Я посмотрел на него.
Мы знакомы?
Мы летели с вами из Гунбурга в Лаврион. Я Борама Кобург. Сидел перед вами.
Я стал припоминать. Он прикоснулся к моему плечу. Я покосился на его руку и сразу вспомнил эти безобразные пальцы.
Точно. Я вспомнил, мы обедали вместе.
Да, да,закивал он. Его губы открыли мелкие зубы с коричневым налётом.Я ещё тогда понял, что мы увидимся.
Да что вы!
Естественно. Такие люди, как мы с вами, рано или поздно притягиваются друг к другу. «Вот как!»подумал я.
Вам близко то, что близко нам. «Нам?»это становится интересным.
Наверное,сухо сказал я.
Вы хотели совершить обряд в Эо? Я стал улавливать суть.
Ну, в общем-то, да. Я считаю, что так логичнее,ответил я.
И это правильно!подхватил он.Такой случай предоставляется только раз в жизни!
Верно,я стал размышлять о том, что понятия не имею, как проходит обряд инициации, а я уже якобы согласился принять его. Кто знает, может быть, они вместе с волосами отрежут мне мошонку? Простите, конечно (может быть, кому-то это покажется пошлым), но ведь она у меня одна.
А вы знаете о том, что на гору пускают только членов братства?спросил он. Я опешил.
А разве?
Если вы хотите попасть туда, нужно это сделать заранее. Я забеспокоился.
И что теперь делать? Он мягко улыбнулся.
А вы чувствуете в себе силы?
Ну, конечно!
И вы будете готовы оставить все богатства этого мира ради будущей жизни?
Да,сказал я с такой интонацией, за которую получают оскары. Он понимающе закивал.
Пойдёмте,он взял меня за руку и потащил в сторону. Я безмолвно подчинился.
Как вы знаете, обряду предшествует трёхдневный пост,он посмотрел на меня.
Я соблюдал,ответил я.
Хорошо. Но мало кто знает, что в это время наставник должен наблюдать за соблюдением поста. Я остановился.
Ради вас я сделаю исключение,успокоил он меня.Хотя редко их делаю. Но вы мне нравитесь.
Спасибо вам,я склонил голову.
Как ваше имя?
Лео. Лео Гастер.
Наша община едет в том автобусе,он указал вперёд на низенький красный автобус, украшенный гирляндами. Я кивнул.
Пока я готовлюсь, сёстры удалят на вашем теле волосы.
Сёстры?я сразу вспомнил, что в некоторых сектах сестры не только поют гимны.
Да,подтвердил он.
А мы успеем?встревожился я.
Если постараемся, успеем. Я прибавил шаг.
Я вижу стремление вашего сердца,улыбнулся он.
Я долго ждал этого момента,ответил я.
Вы обретёте новую семью,убеждённо сказал он.
Значит, на счёт сестёр я не ошибся. Мы добрались до автобуса. Рядом с ним шли братья, увешанные гирляндами из бумажных цветов и горланящие священную песню.
Братья! Сёстры!завопил Борама.Это Лео, наш будущий брат.
Да здравствует Лео!вскричали братья и сёстры.
Община принимает тебя,сказал Кобург.Заходи.
Я вскочил на подножку автобуса. Мой наставник за мной следом. В салоне сидели две лысые старухи в белых одеяниях.
Сёстры!скомандовал Кобург.Обрейте Лео и подготовьте к обряду.
Нет, нет, я могу и сам,запротестовал я.
Лео,Борама повернулся ко мне и положил руки мне на плечи.Тебе нечего бояться. Ты в семье. Малета и Хейда сделают это нежно. Так, как будто ты их ребёнок. Я чуть не плакал.
Раздевайся,приказал он.Мне нужно приготовиться к обряду.
Он задёрнул заштопанную простыню, которая разделяла салон автобуса на две части. Я остался наедине с двумя старухами. Они сразу же загромыхали посудой. Я покраснел до корней волос и стал раздеваться. Меня тревожили две вещи. Что будет, если они увидят камни и как не показать им медальон. Я отвернулся и проверил места расположения камней. Всё в порядке. Они ушли под кожу. Даже на ощупь не ощущались. Это меня порадовало. Я осторожно расстегнул цепочку медальона, снял его и спрятал в кармане брюк. Сёстры ничего не заметили. Первые две тревоги улеглись, осталась главная. Я почти всё снял с себя и не решался продолжить дальше.
Ты готов?спросила меня одна из старух.
Я язакрыв глаза, я снял последнюю деталь моего туалета.
Глава 9.
Если вы надеетесь, что я опишу, что было дальше, то вы жестокие и наглые люди. Ничего я описывать не стану! Вот.
Глава 10.
Брови неприятно щипало. Да и в паху ощущения были не лучше. Я клял самыми последними словами всех сектантов на свете и очень жалел, что мне это приходится делать про себя. Если раньше у меня были причины недолюбливать Морана, то теперь я возненавидел его всей душой.
У меня слипались подмышки. Голове было непривычно холодно. На свои ноги я вообще не мог смотреть. Вот, стою я, голый, посреди автобуса, в окна которого заглядывают радостные лица, а моё тело мажут каким-то благовонием две пожилые женщины
У меня затряслась нижняя челюсть. Нет! Простите, я не могу дальше продолжать.
Глава 11.
Всё! Я стал братом для тридцати двух человек. Все они радостно приветствовали меня. Мне на шею повесили гирлянду из крашеной туалетной бумаги и выдали зажжённую свечу. Обнимали и целовали. Я натянуто улыбался и чувствовал себя полным идиотом. Кто сказал, что адепты тоталитарных сект пребывают в состоянии эйфории? Такого гнетущего впечатления я давно не испытывал. Почему, ну почему я не послушался мудрого Этваса? Кто меня дёрнул переться в этот безумный город? Сидел бы сейчас, пил кофе и мирно обсуждал планы захвата Эо с офицерским составом или спал бы где-нибудь в уголке.
Мы подошли к окраине города. На въезде стоял полицейский патруль. Все мои братья и сёстры дружелюбно помахали господам полицейским и мы беспрепятственно вошли в Эо.
Ярко освещённая улица была усыпана цветами из разноцветной бумаги. Радостные люди высовывались из окон и приветственно махали нам. Гремела музыка. Местные жители заменяли братьям выгоревшие свечи на новые. Прыгали и кричали дети. На стенах домов висели белые полотнища с изображениями солнца с человеческим лицом и лебедя, поднявшего крылья. Здесь царила атмосфера праздника. Такое ощущение, что присутствуешь на карнавале. Мне снова стало интересно. Интересно, что будет дальше.
На одной из площадей, по которой проходил наш путь, танцевали люди. Братья кружились в хороводах, а простые смертные, каким был и я каких-то полчаса назад, скакали как угорелые в центре этих кругов. Члены моей общины, увидев это, немедленно запрыгали в такт музыке. И я немного попрыгал, чтобы не отрываться от коллектива.
Процессия повернула направо, мы прошли по узкой улочке. Из окон домов над нашими головами возбуждённо кричали горожане. Снова цветы, снова поцелуи
Вот мы вышли на широкую длинную улицу, в конце которой можно было разглядеть гору с замкомцель нашего путешествия. Скорость наша сразу увеличилась. Общее возбуждение возросло. Всё чаще слышались восторженные возгласы вроде: «Моран ты свет!» и прочее. Кто-то затянул знакомый мне гимн.
И день начнётся
Новой жизни день!немедленно подхватил я, хотя петь уже не было сил.
Рядом со мной почти всё время шёл мой новый наставник. Он время от времени возлагал руку на моё плечо и нёс какую-то возвышенную чушь. Мне это было неприятно, но я помалкивал. Я не переставал удивляться, почему большинство из нас было одето в белые балахоны, а он оставался в том же костюме, в котором я увидел его в первый раз на корабле. И с той же шевелюрой! Наверное, в этом был какой-то сакральный смысл, недоступный мне.
Последние дома города остались позади. Дорога стала спускаться с холма, и я увидел потрясающую картину. Среди темноты ночи к горе протянулась движущаяся огненная лента. Сколько людей шло по ней? Десять, двадцать тысяч? Огненная лента скользила, поднималась вверх по возвышенности, извиваясь по ней серпантином, и казалось, что это вовсе не дорога, а узкий и длинный раскол, обнаживший раскалённую лаву в чреве горы.