Знаешь, в чем дело? грустно спросил он, усмехаясь. Дело в том, что я не закладывал в тебя этой программы. Впрочем, как и многих иных, которые ты считаешь обязательными для исполнения.
Анна ждала полного перечня, но Рик предпочел об этом умолчать.
Ты знаешь, как терраформировали Ганимед? сухим и официальным тоном внезапно спросил Ричард. Неофициальную версию? Не знаешь, покачал он головой, ты не можешь этого знать
Внутри капитана внезапно что-то оборвалось. Восприятие реальности совершило кульбит, изогнулось и вывернулось наизнанку. Он понимал, что рядом с ним сидит самый обыкновенный андроид, что, несмотря на внешность, повадки и общее сходство, это совсем не человек. Машина с набором датчиков, сенсоров и кабелей внутри, способная в боевом режиме выкашивать целые отряды десантников. Он сам видел такие игрушки в бою, когда еще служил
Он не мог даже сказать, служил ли он, или ему это просто приснилось. Да, сны Ричард почти никогда их не запоминал. Просыпался, как и сегодня, посреди ночи, хватал ртом горячий воздух, слушал бешено колотящееся сердце и хотел только одного сунуть трещащую по швам голову под струю ледяной воды. Чем и занимался в такие вот ночи, как эта. Потом капитан долго ходил по кораблю, бесцельно слоняясь из стороны в сторону, будто никак не мог успокоиться. В ушах еще звучали крики, приказы на странных языках, звуки боя, а запахи крови, смешанной с сырой землей или облаками сгоревшей плазмы били в нос, заставляя чувствовать их даже в утренней каше.
Каши, впрочем, как и полноценного завтрака, на Астарте никто давно не видел, но даже та откровенная бурда, что выплескивалась в тарелки из синтезатора пищи, отдавала для капитана горелой плотью и железным запахом крови.
Он знал, что болен. Болен памятью, видениями, картинками, похороненными в глубине его мозгов, до которых было так много желающих добраться.
Ричард иногда всерьез задумывался, а не пустить ли себе в лоб заряд плазмы, чтобы раз и навсегда покончить с этими долгими мучительными ночами, скучными днями и однообразными рейсами. Прошлая команда, почившая с миром, когда он трофеем приволок на себе отключенного андроида из пиратского логова, никогда не вызывала у капитана подобных эмоций. Нельзя было сказать, что он к ним не привязался, что не чувствовал их поддержки и не мог на них положиться. Но сейчас на Астарте мирно спали самые «милые» жители обитаемых секторов космоса, известные в определенных кругах так хорошо, что Ричард полноправно считал их ровней своему образу психопата. Образ капитан хранил далеко и глубоко, и там никогда не светило ни одно солнце. Но отрицать сильной привязанности к нынешнему составу экипажа он тоже не мог.
Впрочем, о своем психическом здоровье Рик уведомлял сразу же после знакомства с предполагаемым членом команды, ограничиваясь, правда, одной фразой: «Кстати, я имею набор весьма странных привычек».
Хотя так мог сказать о себе любой, кто пережил хотя бы пару дальних рейсов с тайм-приводом в заднице. А уж то, что рано или поздно тайм-привод оказывался именно там, было неизменно, как светлый день. Ибо оказавшись где-нибудь в меловом периоде планеты Земля, каждый пилот желал засунуть этот самый привод разработчику в глухое узкое место пониже поясницы.
Красиво, да? неожиданно спросил Рик после долгой паузы. Аннабель честно попыталась осознать, что именно ждет услышать в ответ от нее Ричард, но подходящего варианта не нашла.
Ты знаешь, как горит земля, Анна? глухим голосом продолжил капитан, глядя на панораму звездного неба перед ним. Знаешь, как один залп из крупнокалиберного плазмомета выжигает леса, реки, людей? Как плоть превращается за доли секунды в горстку пепла, как падают тебе под ноги твои вчерашние товарищи, умирая за хрен знает какую планету в хрен знает каком секторе Протектората Как плавится песок, превращаясь в стекло, у тебя под ногами, как заживо сгорают сотни птиц на тысячах деревьев, как истлевают рыбы вместе с испаряющейся водой в метре от тебя, как по короткой связи отдают приказы бросать своих друзей и отходить на нулевую точку, как ты потом неделю не вылезаешь из запоя, стараясь забыть их лица, их крики в гарнитуре Анна, ты знаешь, что такое дружба? Любовь? Преданность? Не просто тупое исполнение приказа, а настоящая преданность своему делу, своим товарищам, своей земле?
Ричард зажмурился, до хруста сжав кулаки, потом несколько раз вздохнул, глубоко, медленно и продолжил все так же глухо, бесцветным тоном:
Когда тебя выбрасывает на планету в точке Ноль, ты сразу же перемещаешься в заданный квадрат, фиксируешь отряды противника по карте, которая висит бельмом прямо на внутреннем экране шлема брони. Потом ты методично и быстро зачищаешь заданный сектор, передвигаешься дальше, исполняя ту же функцию, проходя, как нож сквозь масло, через деревни, города, жителей, дома и детские учреждения. Ведь, враг коварен, как нам говорили, его не остановят милые построечки, романтичные рощицы и мнимая толерантность. Впрочем, как и этот сраный пацифизм, так хорошо отлаженный по всем каналам Протектората. А значит, ты должен стать машиной, военной машиной, сметающей на своем пути все возможные укрытия предполагаемого врага. И всем вокруг срать на то, что ты до сих пор жив, что до сих пор слышишь приказы и мольбы о пощаде. Противника надо уничтожить, и ты просто исполняешь приказ. Пусть ты даже и подполковник, а за твоей бронированной спиной дохрена юных и романтичных солдатиков. Знаешь, еще в докосмическую эру был такой мультфильм, «Оловянный солдатик». Простенький такой мультик, его сейчас бы даже смотреть никто не стал, а вот я как-то видел. Случайно, нашел в сети чудом сохранившуюся копию, пережившую своего создателя на несколько сотен лет. Впрочем, обращаясь к исторической достоверности, мультик был снят по книге, что сейчас совершенно не важно так вот, мультик был, конечно, о любви, о добре и зле, о стойкости надежд, но Но я лично думаю, что тот солдатик смог рискнуть именно потому, что было, ради кого и зачем. Он плохо кончается, Анна, не ищи его, ты не поймешь, что я хотел этим сказать Просто для меня одноногий солдатик из олова стал примером совершения чего-то невозможного ради чего-то важного. А вот в работе на ХаСОМ, Протекторат или пиратов нет ничего такого, ради которого я бы прыгнул в огонь. Хотя кажется, это уже не совсем о солдатах.
Ричард внезапно улыбнулся, отрешенно погладив подлокотник кресла. Аннабель молчала. Ей почему-то не хотелось искать подходящих вариантов ответа. Внутри старпома игольчатым комом ворочались странные ощущения. У Аннабель было четкое ощущение, что это уже когда-то с ней случалось, но электронные цепи в мозгу агонизировали, пугая перегрузками, отключением и полной дефрагментацией искусственного интеллекта.
Ты потому и не понимаешь, насколько это красиво, продолжил Ричард, ты не понимаешь, как может быть красиво мирное небо, спокойный открытый космос, тишина вокруг. Иди-ка сюда, я тебе по пунктам расскажу, что я имею в виду, а потом ты забудешь наш разговор. Ты же хотела узнать, что такое быть человеком?
Анна кивнула, поднимаясь на ноги. Она подошла и встала рядом с капитанским креслом. Ричард поднялся, обошел кресло сзади и встал за спиной Уискер. Он вытянул руку, касаясь плеча Аннабель.
Вот, смотри, тихо начал он, эта звезда, если нам не врет искин, называется Миландая
Рик просвещал старпома по поводу красоты и ее вариантов еще около получаса, до подъема команды перед прибытием оставалось совсем немного времени. Аннабель была прилежной ученицей, старательно пытаясь понять, запомнить и осознать все, что показывал и объяснял ей капитан. Электронная начинка сознания андроида решила пустить дела на самотек, умыв свои невидимые ручки и устранившись от участия в процессе обучения. Рик стоял за спиной Анны, почти вплотную касаясь ее, а в голове капитана то и дело проскальзывали две мысли:
«Почему от нее так пахнет горькой полынью, отчаянно напоминающей мне Ганимед, и какого дьявола до сих пор не ерничает искин?»
Глава 17Кок Юрского Периода.Часть первая
Играй, как можешь сыграй
Закрой глаза и вернись.