Коротко стриженная блондинка заметила замешательство курьера, подождала, пока он возьмет себя в руки и шагнула вперед. Тут же ее оттолкнул невысокий толстяк, омерзительно сопящий и отдувающийся, как от долгого бега. Он появился будто из ниоткуда, брызгая слюной и шумно втягивая мясистыми ноздрями сухой холодный воздух.
Барон Крюгер, выдохнул он, тыкая своей картой в лицо Хоулу, я беру двадцать порций, вот бумаги
Он порылся в карманах и вытащил кипу одноразовых карточек на допуск.
Она стояла первой, неожиданно для самого себя сказал Майерс, указав на блондинку за спиной барона. И двадцать порций у меня нет в одни руки. Иначе может не хватить остальным.
И что? взвился барон Крюгер. У меня большая семья, родные и близкие!
Майерс одним движением сгреб в охапку толстячка, придвинул к себе и заглянул в бесцветные глаза через преграду зеркального щитка шлема.
Я тебе не верю, прошипел Хоул, вложив в слова всю ненависть к этому месту и конкретному человеку перед ним. И сунь свои фальшивые карточки в свою толстую задницу. В конец очереди! рявкнул он на барона так, что у того на голове заколыхались жидкие волосы. Иди сюда, внезапно севшим голосом позвал он высокую блондинку, оттесненную пухлым бароном. Тот попытался протестовать, но Майерс так посмотрел на барона, что Крюгер подавился своими невысказанными словами.
Мария подошла к Хоулу, глядя прямо в глаза курьеру СБУ Протектората, и протянула свою идентификационную карту. Майерс ловко вскрыл первый контейнер, и по собравшейся толпе прокатился дружный сдавленный стон.
Семь порций, годны год по стандартному планетарному времени, менторским тоном произнес он заученную фразу, сунув карту женщины в ручной сканер на запястье. Колбы сохраняют природную температуру даже после вскрытия, зачем-то добавил он то, что и так было известно из инструкции на каждой баночке с кровью животных.
Спасибо, вымученно улыбнулась Мария, прижимая к груди полученную кровь. Я не для себя, почему-то добавила она, будто извиняясь перед старшим лейтенантом.
И тут Майерс понял, что привлекло его внимание в облике незнакомки. Она была человеком. Жительница Протектората или другого объединения, диких колоний первой волны заселения, а, быть может, даже нелегалкой на Фьорде, но она не была гемоглобинзависимой.
Почему? тихо-тихо спросил Хоул, почувствовав, как на лице ходят желваки.
Моя сестра жила с вампиром, быстро и так же тихо ответила Марта, отступая прочь, она и ее муж погибли недавно. У меня остались дети
Женщина нервно оправила волосы, кивнула и бросилась прочь. Майерс Хоул еще долго думал о ней. Он продолжал проигрывать внутренний диалог с незнакомкой до тех пор, пока не понял, что в катере кончился груз, а толпа страждущих растворилась в серой пыли подступающего дня, скрытого наползшими тучами. Набрякшие от дождевых капель, они нависали над лейтенантом Хоулом, как дамоклов меч над повинной головой приговоренного.
Майерс забрался в катер, положил руки на сенсоры управления и замер. По корпусу начали барабанить первые капли холодного дождя, а Майерс Хоул все никак не мог решиться дать старт с ненавистной планеты, к которой он оказался привязан куда как более прочным поводком, чем долг и обязанности.
Через семь лет они поженились, закончил фон Цепеш. Мой приемный прадед увез мою приемную прабабку на Землю, дослужившись до звания майора. Он получил его в одном локальном конфликте на Европе, когда население спутника внезапно воспротивилось переселению на развивающийся Ганимед. Я не знаю, в чем было дело, но за ту короткую историю длинною в пару месяцев Майерс Хоул полностью поседел, вышел в отставку майором и никогда не рассказывал своей жене о событиях конфликта в зоне спутника Юпитера.
Ричард постучал пальцами по экранчику комма.
Когда это было? спросил он у нового бортинженера.
Почти пять сотен лет назад, после первой массовой волны терраформации планет Протектората, отчеканил Ульрих фон Цепеш. В моих жилах течет кровь благородного рода, капитан. Мои предки нашли близких по генетике существ на Земле, положив начало новому роду фон Цепешей. Но не стоит беспокоиться, что я перенял все худшие качества легендарного предка по материнской линии.
Ричард Морган смерил взглядом стоящего перед ним навытяжку нового члена команды, оставив при себе мысли о том, когда и как он будет беспокоиться, да и по какому именно поводу.
Добро пожаловать в команду, бортинженер.
Глава 11«Астарта»Ульрих. Разговор незнакомцев
Только речи его горячи
Только прочь сомнения, прочь.
Самый звонкий крик тишина
Самый яркий свет ночь.
А потом я попал к тем людям, которые просто выбросили меня на первой же попавшейся стоянке, трагически завывал на одной ноте Ульрих, пока Травкин снимал показания датчиков. Они выбросили меня, как мусор в вакуум, просто бросили на планете и сбежали!
Да я с ними солидарен, блядь, тихо прошипел Джек, опрокинув в рот минералку. Он был трезв и потому крайне плохо переносил общество депрессивного вампира, своего брата и жизнь в целом. Гавриил стоически продолжал записывать в личное дело нового члена экипажа медицинские данные, цифры, пометки и особенности Ульриха фон Цепеша.
А знаете, с чего все это началось? вампир шмыгнул длинным носом и заискивающе взглянул в глаза Джеку.
Нет! хором отозвались братья. И знать не хотим, синхронно продолжили они. На какое-то время Ульрих замолчал, обиженно сопя, но пауза продлилась недолго.
Когда я почти умер, загробным голосом начал говорить он, когда оказался на грани жизни и смерти, осознал в полной мере все свои ошибки, когда мне оставался один шаг в забытье, вот тогда меня и озарило. Именно тогда я решил дать обет вегетарианства, навсегда отказавшись от теплой крови разумных или животных.
Лучше бы ты сдох, смачно сплюнул в ближайший лоток Кацман. Гнида истеричная.
Что? вопросил вампир, не расслышавший слов боцмана из-за гула приборов. Ты что-то спросил?
Не разговаривай, данные будут неточные, отрешенно пробормотал Травкин, с головой погрузившись в работу. Он тоже, как и его брат, не позволял себе лишнего, едва Астарта вышла к точке прыжка.
Непривычно серьезный, с холодными, как лед, голубыми глазами, Гавриил сильно напоминал ангела Апокалипсиса или, хотя бы, очень злого и беспринципного его потомка.
Кацман выглядел еще хуже. Мало того, что ему пришлось со щеткой соскребать с себя недельный слой грязи, так еще и начисто вымытые волосы он расчесывал не меньше двух часов, что уж никак не добавило ему хорошего расположения духа. Обрядившись в старую черную футболку, на которой едва угадывались буквы древней группы в стиле хэви-металл, он с непривычки даже попытался вспомнить, что же именно было когда-то написано на этом раритете.
Вспомнив, что футболку он делал сам по макету с картинкой, найденной корабельным искином, он совсем скис. Не помогли даже старые любимые джинсы, с любовно заштопанными дырками и кучей металлической фурнитуры, бережно цепляемой Кацманом на каждой планете, куда он прилетал. По его штанам можно было рисовать новый атлас обитаемых миров, если бы он сам точно помнил, с какой именно планеты притащил и присобачил к джинсам ту или иную фиговину.
Травкин таким хобби не страдал, однако, в сборах новых образцов местной наркотической флоры себе не отказывал.
Ничего я не спрашивал, налил себе еще минеральной воды боцман, тебе показалось.
«Неужели эта сопля реально томатный сок с водярой хлещет? подумал в ужасе Джек. Да ему же с детского шампанского плохо будет».
Шаблоны бывалого боцмана рвались в клочья, усеивая ментальный пол кусочками растерзанных представлений о жизни.
Все, щелкнул тумблером отключения приборов, сказал Травкин. Можешь одеваться и быть свободным.
Настоящая свобода в душе, поджав губы, пафосно сказал Ульрих. Кацман тихо завыл, а его брат только рассеянно кивнул.