- Что ты им сказала? - интересуюсь я по-русски.
- Что ты мой мужчина, что ты меня трижды от верной смерти спас. Ну и еще всякое. Мы же договорились, не мешай врать.
Ксапа хихикает, Жамах обнимает одной рукой ее за талию.
Представление занимает много времени. О каждом чубаре Жамах рассказывает много охотничьих баек, кто в одиночку медведя завалил, кто от целой стаи волков отбился, кто три дня лося преследовал... Я одно понимаю: Наши обычаи лучше. Мы хотя бы хвастаемся сидя у костра и закусывая свежим мясом. Так Жамах и говорю. А она переводит чубарам. Все смеются, напряженность уходит. Ксапа пользуется моментом и говорит, чтоб все грузились в вертолет. Жамах поддерживает. Нашим повторять два раза не надо, дома и стены помогают, как говорит Ксапа. Но чубаров Жамах, как детей, за руку затаскивает и усаживает в кресла. Копья отбирает и кладет в проход рядом с нашими. Места хватает всем.
Тут Жамах делает вид, что только сейчас замечает мое копье. Поднимает с пола, грозно рявкает, указывая на метку, дает кому-то подзатыльник и отдает копье мне. По ее приказу чубары собирают все вещи, что отобрали у меня и, с виноватым видом, кладут к моим ногам. Ксапа отзывает Жамах, женщины коротко шепчутся, и Ксапа лезет рыться в ящиках, которые мы погрузили перед отлетом. Возвращается с охапкой ремней и ножей в ножнах.
- По случаю знакомства мы решили сделать подарки охотникам Чубаров, о которых много слышали, - громко произносит она, а Жамах переводит. Чубары встречают раздачу подарков с недоверчивым оптимизмом, а бурные, продолжительные аплодисменты их не на шутку пугают и тревожат. Но Жамах объясняет и успокаивает. А робкие аплодисменты с их стороны мы дружно подхватываем. На лицах вновь появляются улыбки.
- Жамах, предупреди своих, что сейчас будет шумно. Серый, заводи шарманку, - командует Ксапа.
Когда машина отрывается от земли и идет вверх, чубары изо всех сил делают вид, что им не страшно. Неужели и у меня в первый раз было такое напряженное лицо?
- Куда лететь? - оборачивается к нам Сергей. Жамах выдергивает за руку одного из охотников и сажает в кресло справа от пилота. Объясняет, что он будет показывать дорогу.
Та Жамах, которую я вижу сегодня, очень сильно отличается от той, к которой мы привыкли. Она говорит без умолку, она командует мужчинами, и ее слушаются! От новой Жамах мы вряд ли услышали бы жалобное: "Я больше не буду. Ну что вы как не родные" за лишнего убитого оленя. Значит, придуривалась. Когда я научусь баб понимать?
Вертолет идет низко и быстро. Горелый лес проносится в половине броска копья под нами. Даже мне жутковато становится. Ксапа говорит, что на такой скорости мы за полчаса долетим. Я еще плохо разбираюсь в ее часах, но до реки долетаем на самом деле быстро. Как давно я здесь не был!.. Целый год.
Сергей сбавляет скорость и летит над водой вверх по течению. Приблизительно, на дневной переход. Потом заворачивает влево, к горным отрогам. И мы видим стоянку Чубаров. Хорошо они спрятались, и от степняков, и от Заречных разом. Считается, что эта земля как бы наша, но мы сюда редко ходили. Далеко, да и добычи мало.
Жамах просит Сергея облететь стоянку, потом зависнуть над ней. В общем, перепугала всех до смерти. Кто-то даже копье в нас бросает, но мы слишком высоко летим.
А Жамах берет микрофон и по-чубарски говорит. Мы опять ничего не понимаем, чубарские охотники смеются, а внизу паника начинается - сильнее, чем у нас, когда от пожара спасались.
Жамах хочет, чтоб мы сели прямо посреди вамов, но Сергей не соглашается. Сажает машину между рекой и стоянкой. Жамах открывает дверь, и чубары, разобрав копья, выходят первыми. Я тоже тянусь за копьем.
- Не трогай, - говорит мне Ксапа. - Не так поймут. Если что, я прикрою.
Ну ничего себе! Охотник я, или погулять вышел? Фу ты, сам ксапиными словами думать начал. Хочу серьезно поговорить, но она уже наружу выскакивает. И Жамах тоже. Спешу за ними, чтоб объясниться, а за мной остальные выходят. Тоже без копий, с пустыми руками. Бардак! Все беды - от женщин!
- Сергей, останься. Из машины не выходи, - слышу за спиной голос Платона. Ну хоть один нормальный.
Впереди идут чубарские охотники, за ними мы, а навстречу нам - все Чубары разом. И все - с оружием. А у меня только нож на поясе.
Жамах кричит что-то, руками над головой машет и убегает вперед. Навстречу ей пять женщин бегут, с копьями. Поравнялись, копья отбросили, одна в боевую стойку встает - чуть приседает, ноги в коленях напружинила, вперед пригнулась, руки разводит вперед и в стороны. И Жамах напротив нее так же встает. Остальные смотрят и кричат что-то, да не понять, никто из нас таких слов не знает. А эти бросаются друг на друга, на траву валятся.
- Ну, блин горелый, торжественная встреча, - изумляется Ксапа и даже останавливается в растерянности. А Жамаж уже подминает под себя незнакомку, садится на нее верхом. Потом на ноги вскакивает, помогает подняться побежденной. И опять сцепились. Нет, на этот раз просто обнимаются. Игры у них такие, блин!
Жамах перед второй бабой в боевую стойку встает. Но та ладошками перед собой машет, по животу руками себя гладит, большое пузо показывает, Мол, на сносях. Обнимаются осторожно. Ну и хорошо, а то с их обычаями я поседею раньше времени.
Жамах двух баб за руки хватает, к нам бегом тащит. Довольная... Опять знакомства начинаются. Думаете, меня первым представила? Как же! Ксапу. Меня - вторым. Ладно, пусть вторым, но хоть бы переводила побольше. А так полным идиотом себя чувствуешь под любопытными взорами пяти баб. Поэтому обнимаю я ее за талию одной рукой, второй - Ксапу и веду прямо на толпу местных.
- Кто у вас самый главный, - говорю. - Представь нас.
Сквозь толпу идем, нам дорогу уступают. Улыбаются все, это хорошо. Жамах здоровается со всеми, на десять вопросов сразу отвечает. Тут сзади баба заголосила. Я оглядываюсь. Нет, на нас никто не смотрит.
- Это женщина убитого, - говорит Жамах. - Ей сказали, что он в горах разбился. Ты только не проболтайся. Не надо ей правду знать. И никому не надо.
- Как я могу проболтаться, если вашего языка не знаю?
- Мой брат говорит, знаешь.
Подводит нас к ваму, просит подождать, сама внутрь заходит. Через минуту выглядывает, нас приглашает, по местам рассаживает. Когда глаза привыкают к полумраку, я оглядываюсь. Мужчин-чубаров в ваме нет. Только две пожилые женщины в расшитых узорами и бисером одежках. Да у стенки степнячка по хозяйству суетится. Одежка на ней старая, изношенная. Если по-нашему, так девка на три полоски тянет.
Разговоры я предоставляю вести Мудренышу. И правильно делаю. Очень скоро выясняется, что заправляют делами у Чубаров женщины. Ксапа говорит, это МАТРИАРХАТ. Что-то ее очень развеселило, говорит только, что есть на свете справедливость, и вечером все объяснит. На этот вечер у меня уже столько вопросов накопилось...
Ксапа с чубарками очень быстро находит общий язык. Платон сначала молчит, потом тоже начинает вопросы задавать. Сперва вопросы идут важные и понятные - о стадах степных оленей, о зверье, о том, насколько зимы суровые. А потом - какие-то несерьезные. Сколько дождливых дней летом, да часто ли туманы... Что-то их с Ксапой очень заинтересовало. Но мы с Мудренышем вникнуть не можем. А Ксапа уже с Платоном спорить сцепилась. Ну что за характер?
Прилетели мы внезапно, поэтому еду для гостей чубарки заранее приготовить не могли. Но, наконец, нас зовут к костру. Это очень вовремя, а то я с утра натощак бегаю. Уже копьем по кумполу получить успел, а ни крошки во руту не было.
Сидим, неторопливо едим. Жамах к своему брату убегает. Брата Чупа зовут. Полное имя - Кочупа. Ему бабы лубок на руку накладывают, я видел.
Только по второму куску мяса отрезали, Жамах прибегает, с Ксапой шепчется, и они вдвоем к больному убегают. Блин, а я даже не знаю, как похвалить вкусную еду.
Возвращается Ксапа мрачная и задумчивая.
- Что не так? - спрашиваю.
- Они думают, я медвуз кончала, - отвечает Ксапа.
- Кто - они?
- Степнячки наши, Туна с Лавой. Наговорили Жамах невесть чего, теперь она думает, что я бог и царь в медицине.
Да... Если Ксапа чем-то озабочена, понять ее нелегко. Сидим, неторопливо едим. Только Ксапе кусок в горло не лезет. Нехорошо так себя при первой встрече вести. Хозяева обидеться могут.
- Слушай, Клык, - говорит вдруг Ксапа, - Давай ты с Медведевым поговоришь, попросишь Чупу в больницу отвезти. Мне нельзя, я его... Я ему... Ну, ты помнишь.