Борис покинул негостеприимный дом. Широким шагом направился к своей резиденции, не обращая внимания на лезущих с вопросами земляков. Ему было горько. Всё рассыпалось. Вся система, которую они так долго выстраивали, вдруг зашаталась, накренилась, начала расползаться. Неужели в Кодексе были просчеты? И что теперь делать?
Ему хотелось, чтобы всё кончилось. Чтобы прямо сейчас Ламия или любой другой мут выпрыгнул бы из темноты и оторвал бы ему голову, полную глупых тягостных мыслей.
Борис устал.
Он слишком долго жил в этом мире рано взрослеющих детей. Он чувствовал себя здесь дряхлым стариком.
Реликтом.
Опять выглянула низкая луна, и уродливая тень протянулась от дровяного сарая к Борису, медленно подняла руки, похожие на щупальца. Он замер, на миг решив, что его желание исполнилось и смерть пришла к нему. Но это был не мут. Это был Макар Мартынов, всклокоченный, полуодетый, смешной.
Что случилось? спросил он, тщетно пытаясь скрыть зевоту. Почему такой шум? Кто-то мутировал? Кто?
Ламия была здесь, просто сказал Борис. Тагир собрался идти за ней. Выдай ему автомат, если этот дурак еще не ушел. И пару человек в помощь. Кажется, скоро всё кончится
37
Три дня и две ночи, не жалея сил, не зная отдыха, Максим, Иван и Федька готовили угощение для Ламии. Им повезлоони подстрелили лосиху. Её мяса хватило на три «стола», а кровина несколько километров «красной дорожки». Довеском к лосятине стали разнообразная птица и мелкий зверь. Много усилий и времени уходило на постройку ковчегов. Иван в целях экономии времени предлагал просто присыпать мясо землей и завалить срезанными веткамиЛамия все равно его найдет и откопает. Но Максим был непреклонен«столы» не должны отличаться от тех, что были раньше.
Охотники торопились. Неизвестность подгоняла их. Спали по паре часов в сутки, подменяя друг другапока один отдыхал, остальные работали рядом. Они не знали, что происходит в деревне. Не знали, как обстоят дела у отряда, возглавляемого Вовой Самарским. Они спешили выйти к поляне, где неизвестные «моряки» расстреляли отряд «западных». Место это было уже рядом
Рано утром, когда Максим спал, а Федька заканчивал крепить плоскую крышу очередного ковчега, Иван отправился проверить ловчие петли. Добычей стали редкий в этих местах барсук и два молодых зайцатому, что был побольше и пожирней, суждено было стать завтраком для охотников.
Жечь костры у «столов» было не принято. Поэтому Иван отошел еще дальше в лес, выбрал место почище, набрал сушняка покрепче, сноровисто развел огонь. Дожидаясь углей, он быстро освежевал зайца, упаковал потроха в шкуруЛамия и этим не побрезгует. Разделав тушку, сложил куски на лист лопуха, порубил собранную здесь же черемшу, щедро приправил ею мясо, натер его жиром и плотно завернул в листья папоротника. Получившийся сверток Иван закопал в горячие угли и, оставив зайца томиться, ушел в лесему надо было проверить еще две петли, поставленные на звериной тропке, ведущей к ручью.
Он надеялся на добычу, и не зря: в одну из петель попалась лиса. Он наклонился, чтобы взять её, но тут в крапиве, широко и густо разросшейся на низком берегу ручья, кто-то завозился.
Иван присел, затаился.
Высокая крапива подрагивалачерез заросли брел какой-то крупный зверь, направляясь к водопою, возле которого лежала попавшая в петлю лисица.
Мут? Или медведь?
Иван попятился. Медведя еще можно было испугать, заставить отступить. Но мут
Он вдруг услышал кашель. И напряжение отпустило егосквозь крапиву продирался не зверь и не мут, а человек.
Моряк?!
Иван быстро отвязал петлю, спрятал лису в ямке у корней накренившейся к ручью ели, прикрыл мхом. Сам укрылся за толстым стволом, достал нож, прикрыв ладонью блестящую сталь.
Заблудились, раздался раздраженный мужской голос совсем близко. Говорил, не нужно было срезать! Шли бы привычной дорогой.
Это всё бобры, оправдывался второй человек. Не было тут плотины. Недавно появилась.
Да тут и бобров-то раньше не было. Откуда взялись?
Иван узнал голос, выдохнул облегченно. Решил пошутить над излишне шумными земляками, рявкнул, не рискуя пока выходить из-за дереваможно и пулю получить с такими-то шуточками:
Стоять! Руки вверх! Выходить по одному!
В зарослях тихо и коротко ругнулись. И затаилисьдаже, наверное, дышать перестали. Иван выждал немного. Добавил угрожающе:
Сейчас буду стрелять!
Крапива опять закачаласьно тихо, не так, как раньше. Иван понял, что если ничего не сделать, то скрывшиеся в зарослях люди просто уползут, и ищи их тут потом, рискуя нарваться на выстрел.
Ладно, ребята! Я свой! Кирюха, выходи давай, я тебя узнал!
А ты кто? осторожничая, спросили из крапивы.
Иван я. Рыбников. Из «северных». Выходите уже.
Иван?! Кирюха Лабанов выглянул из зарослей, раздвинув руками жгучие стебли. Ты где?
Да тут я, Иван вышел из-за ёлки. А вас там сколько?
Трое.
Заплутавшая компания выбралась на берег. Иван с удивлением узнал Тагира Сагамоватот едва стоял на ногах, опираясь на кривую палку. Его одежда вымокла, в двух местах на ткани проступили кровавые пятна. Третьим был Юрка Лопухинизвестный оболтус.
Вы что тут делаете? спросил Иван.
Его дочь ищем. Кирюха мотнул головой в сторону Тагира. Её мут в лес утащил. Он говорит, что это сама Ламия была.
Иван недоверчиво посмотрел на изможденного охотника. Тот, кажется, уже ничего не мог говорить.
Зачем вы его потащили? спросил он.
Кирюха хмыкнул:
Да если бы мы!.. Это он нас потащил!
Ладно, решил Иван. Следуйте за мной, расскажете всё на месте
Он привел товарищей к уже остывающему костру. Достал из подернувшихся пеплом углей пакет с запекшимся мясом, осторожно его развернул, предложил:
Берите. И тут же предупредил:
Всё не ешьте. Со мной еще два человека.
Где они? спросил Кирюха, сразу выбрав себе кусок побольше.
Рядом
Тагир медленно опустился на траву, лег, глядя на небо и качающиеся макушки деревьев. Иван дал ему попить из флягитот пил, даже головы не поднимая. А Юрка Лопухин никак не мог успокоиться, ходил из стороны в сторону, всё оглядывался, бубнил что-то под нос.
Завел нас в дебри, пояснил Кирюха, кивнул на Юрку.
Да ничего не завел! возмутился тот. Это все бобры, сволочи! Запрудили ручей, сделали болото. Пришлось обходить.
Вот-вот, сказал Кирюха.
Погодите ругаться, остановил их Иван. Расскажите, что в деревне.
Кирюха пожал плечами, не зная, что именно интересует охотника. Как мог, пересказал слухи.
Все боятся, включился в разговор Юрка. Никто не знает толком, чего ждать. Ламия, чужаки эти, смерть охотниковвсё перемешалось. А Совет молчит, как будто ничего не происходит. О чем они думают?
Поднимите меня, сказал вдруг Тагир. Он перевернулся на правый бок, но встать, похоже, не мог. Иван опустился рядом с ним на корточки, взял его за руку, но помогать не спешил. Спросил, глядя в глаза:
Ты расскажешь о том, что случилось на поляне?
Бесполезно! сказал Юрка. Он как в горячке, все про Ламию да про девчонку свою бормочет. Верит, что она живая еще.
Заткнись, сказал Тагир; потянув Ивана за руку, он сел. Медина жива. Я знаю.
Вот-вот, многозначительно сказал Кирюха.
Примерно через двадцать минут Иван вывел своих новых спутников на место, где его дожидались закончивший работу Федька и проснувшийся Максим. Они удивились, увидев гостей. И Иван не удержался, пошутил:
Вон мне кто в петли попался нынче.
Завтракали быстроприкончили зайца, доели черствые лепешки и оставшиеся от ужина печеные корешки. Кирюха поделился «козинакой»сластью, сделанной из мёда, дробленых орехов, сушеных ягод и кусочков фруктов. Каждому досталось по большомупочти в ладонькуску. После такого угощения даже Тагир ожил.
Пора идти, заявил он, самостоятельно поднявшись и отобрав автомат у Кирюхи. Тот не противился. Знал, что через пару сотен метров оружие к нему вернется.
Вы с нами? спросил Тагир у Максима.
Мы на Охоте, напомнил тот, немного удивившись такой постановке вопроса.