Начинайте.
Какими только производствами Тобиус ни занимался прежде, в Хог-Вуде, даже шахту помогал благоустраивать, но вот руководить горными работами не приходилось. Да и что это было за руководство? Он лишь указывал направление рытья, отмечал участки в опасной близости сокрытых труб и тихо удивлялся тому, как когти тетург-риду вырывали из твёрдой каменной породы куски. Поразительная плотность ткани и, несомненно, быстрое её восстановление. Оставалось лишь гадать, как землекопы стачивали свои природные инструменты, находясь на поверхности. Без постоянной работы те могли превратиться из полезного подспорья в обузу, как резцы грызунов.
Тоннель ширился и рос, тестудины забирались всё дальше, а дни шли. Старательные тетурги могли работать круглыми сутками, сменяя друг друга, но человек не поощрял такого. У его помощников были нужды, жертвование коими могло грозить самому их существованию, а этот несчастный народец и так уже многое пережил.
В конце концов работы упёрлись в такой тупик, который даже когти тетург-риду не осилили. Землекопы принялись ширить участок тоннеля в том месте, умело оформляя цельные вертикальные колонны, из камня которые поддерживали свод, пока не появилась довольно вместительная пещера, одна из стен которой была идеально ровной.
Думаю, хватит, сказал волшебник. Штму, уводи работников, да подальше.
А можно мы поглядим?
Тобиус вздохнул.
На что вы собрались глядеть? Эта стена непроницаема для моих чар, я не знаю, что там может быть и полагаю, что ничего хорошего. Поэтому броненосные воины остаются, а вы уходите.
Мы можем помочь!
Штму, если явится опасность, с которой даже я не смогу справиться сам, то вы станете для неё лишь закуской. А ну исчезли в ужасе!
Серые шкурки заблестели в свете мотыльков, усталые рабочие потекли прочь по тоннелю, оставляя инородцев одних. Проход за ними был перекрыт тройным слоем чар Щита, обращённых непроницаемыми сторонами к пещере.
Тобиус приблизился к ровной стене, исследовал её и так, и эдак, попытался определить породу серого камня, из которого та была изготовленав её природное происхождение он не верил ни мгновения, с трудом отколупал ножом образец, постучал вынутым из сумки молотком, пытаясь определить толщину, в итоге остался ни с чем.
Следующим шагом было Расщепление, пульсирующий красный луч врезался в преграду и стал медленно углубляться. Даже тут неизвестный материал проявлял большое упорство, но и серый волшебник был упорен. Медленно, но верно он расщеплял плотную материю, обводя контур прохода, истрачивая одно плетение за другим. Ушли часы прежде чем, наконец, работа была завершена, и полностью отделённая от прочих участков часть стены со стуком опустилась на нижнюю плоскость прохода.
Господь-Кузнец, как же маятно, вздохнул Тобиус утирая пот рукавом полумантии и проверяя, сколько готовых заклинаний у него осталось. Что ж, пора открыть шкатулку тайн и откровений. Го-Дар, у меня есть подозрения, что за этой стеной находится что-то не вполне безопасное.
Командир четвёрки размеренно и неспешно дышал, сжимая в одной руке огромный меч, а второй пересчитывая короткие, толстые и очень тяжёлые метательные дротики, что были заткнуты за плетённый из водорослей канат, опоясывавший панцирь.
Проверим, сказал он.
С помощью мыслесилы маг обхватил вырезанный кусок стены, напрягся, словно взваливал его на свои настоящие плечи и медленно потянул. Глыба оказалась очень тяжёлой, ибо стена, из которой её вырезали, была толста, а плотность материала делала этот фрагмент просто неподъёмным. И всё же он смог, вытянул и отставил огромный каменный кусок. Из образовавшейся темноты пахнуло затхлостью и, совсем немного, тленом. Воины Корса удобнее перехватили оружие, выстроившись позади мага, признавая его право принять первый удар как самого сильного из присутствовавших что немного расходилось с их стремлением защищать и оберегать его, пожалуй.
Минута следовала за минутой, Тобиус вглядывался в темноту, ждал, готовился, а потом взмахом руки отправил в проход нескольких мотыльков. Когда и после этого ничего не произошло, он двинулся вперёд, а тестудины тяжело зашагали следом.
По ту сторону прохода обнаружился широкий, тянувшийся в обе стороны от точки проникновения коридор серого камня, украшенный бессмысленными и повторявшимися орнаментами. Признаться, Тобиус, в душе ожидавший наткнуться на уродливые лики морских чудовищ, выточенные из маринита, одновременно и разочаровался, и вздохнул с облегчением.
Тем не менее в теле Сельвийских гор обнаружилась неизвестная постройка. Можно было сразу, ничтоже сумняшеся, выдвинуть с десяток гипотез о том, кто, когда и как её создал, делая упор на всю Седьмую и Восьмую эпохи, времена расцвета магии и существования единого мирового владычества Джассара Ансафаруса; бесконечную войну магов за мировую власть после исчезновения Абсалона.
При мысли о том, что он набрёл на заброшенную крепость какого-то могущественного волшебника прошлого, Тобиуса с одинаковой силой раздирали два противоположных чувства: алчная радость, предвкушавшая ценность тех потенциальных знаний и артефактов, который рив мог отыскать и присвоить; и разумное опасение пред лицом всех тех потенциально существовавших чар, которыми древние защищали свои жилища. Тысячи лет прошли, конечно, но раньше, как известно, и трава была зеленее, и заклинаниядолговечнее.
Была избрана левая сторона коридора, по которой вторженцы и двинулись осторожно, помня о том, что никто в целом мире не радуется незваным гостям. Серый маг не прекращал осматриваться сквозь призмы то Истинного Зрения, то Внутреннего Взора.
Единственное, чем могло поразить тайное горное логово, это своей однообразностью. Бессмысленный мотив, расписывавший стены, хоть и был очень искусен, всюду повторялся, пол был ровным, лишённым всяких изъянов, пыльный воздух немного затруднял дыхание и особенно неприятно это было для влаголюбивых черепах. Широкие переходы изгибались округло, либо преломлялись прямыми углами поворотов, но на этом всё разнообразие заканчивалось, ровно до тех пор, пока один из воинов не заметил на стене первый изъян, несколько глубоких борозд, чей вид взнуздал и без того настороженных исследователей. Явственно представилось, как метается по серым переходам эхо яростного рёва чудовищ. Хотя эти следы были много меньше тех, что оставляли твари подземелий.
Дальше подобных следов становилось больше, как и пыли на полу. Наученный уже опытом, маг подозревал, что это был вовсе не песок, но останки столь древние, что кроме пыли от них ничего и не сохранилось. От смутных опасений отвлек наконец прервавшийся однообразный орнамент на правой стене. Высокий угловатый абрис был там, сомкнутые створки дверей, что открывались внутрь стен.
Такое я уж видел. А ну-ка
Они поддались с трудом, заскрежетали, расползаясь в стороны, и через образовавшийся зазор наружу выметнулось целое облако пыли, густой, тяжёлой, затхлой. Пыхтя, волшебник развёл створки до конца и отправил вперёд мотыльков. Ждать долго не стал, отправился следом, держа жезл перед собой, и несмотря на толстый слой пыли, звук его шагов обзавёлся эхом. Света стало больше и удалось определить границы довольно вместительного помещения, долгого каменного прямоугольника без изысков, заставленного массивными стеллажами. Десятками стеллажей по десять ярусов в высоту. И на каждом ярусе были совершенно одинаковые когда-то клетки. Сотни клеток одинаковых размеров, некогда хранивших внутри себя что-то живое, но представших перед чужаками в жалком виде. Небольшая часть сохранила целостность, но большинство были повреждены; они скалились разодранными прутьями, многие двери были выбиты, смяты, иные клетки валялись на полу с рваными ранами в металлических боках. В этом помещении все стены были изборождены чьими-то когтями, движение затруднялось обилием лёгкой взвеси тлена, а в самом дальнем конце, уже в стенах имелись клетки побольше с прутьями потолще.
Здесь содержали что-то живое, уверенно прошептал серый маг, это живое вырвалось на свободу и долго бесновалось. Скорее всего их было много. Но все они здесь и умерли. Убили друг друга или сожрали. Тысячи лет тому назад.