Зачем?
Торговля. Они ведут её с древесными племенами с более дальнего юга.
Древесные племена. Ха. Они сами к вам приходят?
Мне неведомо. Знаю лишь, что им очень нужны наши растения и они приносят на обмен хорошие лекарства, а ещё большие сладкие плоды. Часть этого получаем и мы, но немного. Урожаи всегда малы.
Землекоп тихо сидел подле человека, в ожидании новых вопросов, но тот погрузился в мысли. Там, на острове, в большой пещере, росли редчайшие растения, считавшиеся вымершими. Маги древности знали в них толк и отмечали множество полезных свойств, но со временем эти прекрасные образчики флоры исчерпали свой жизненный потенциал, как их ни пытались бы сохранить. Лишь в некоторых особых теплицах остались живые образцы, но в ходе Эпохи Тёмных Метаний и в начале Гроганской эпохи все они погибли. Маги, сражавшиеся с магами, а потом и первый Император-дракон имели заботы более насущные, нежели защита вымирающих видов.
По воле случая, однако, некоторое количество драгоценных растений выжили здесь, в этой никому неизвестной, потерянной для мира пещере. Их высадили на нанесённой с поверхности земле, тщательно ухаживали, а солнечный свет получал необходимые живительные свойства, проходя сквозь неизвестной природы кристаллические образования в потолке. Вероятно, тетург-риду сохранили последние живые образцы в Валемаре.
Как интересно складываются порой замыслы судьбы. А я ведь даже не верю в судьбу.
Тяжело пыхтя и волоча за собой пару сумок вернулся продовольственный отряд, а затем, будучи единственным обладателем пальцев, неопасных для целостности человеческого лица и глаз, Фаза помогал волшебнику есть. Со сладкой ностальгией вспоминались ужины, которые он посещал в замке Райнбэк. Какое было сытное и уютное время Хм, оставалось надеяться, что сюзерен не посчитал его мёртвым. Зима давно закончилась, он должен был вернуть, а вместо этого забрался ещё дальше на юг.
Но сейчас ему особенно требовалась пища, набив брюхо быстро и жадно, маг через медитацию обратился к своему организму и взвинтил метаболизм. Это будет стоить какого-то времени жизни ведь ускоренный метаболизм равен ускоренному старению, но зато иммунитет получит огромную поддержку, и раны, которые заживали бы неделю, заживут в разы скорее. А до тех порсон
Спал он двое суток с редкими пробуждениями для наполнения опустевшего желудка и оправления естественных нужд. Всё это время температура тела серого волшебника была столь высока, что пот превращался в парок, а процессы в организме неслись с умопомрачительной скоростью. Проснувшись окончательно, Тобиус оказался абсолютно здоров, последним напоминанием о травмах была омертвевшая плоть и слизь, скопившиеся в повреждённых органах. Пришлось долго сдирать коросту с глаз и прочищать носоглотку с горлом, прежде чем он вновь почувствовал себя здоровым человеком. Хотя, маг невесело усмехнулся, нормальный человек такого отравления не пережил бы. Спасибо наставникам за тяжёлую и мучительную мутацию, без неё закончился бы их ученик уж давно.
Полный сил Тобиус создал светящегося мотылька и раскрыл книгу заклинаний на нужной странице. Ему повезло нащупать слабость у беды, невесть откуда заведшейся в этих тоннелях, и волшебник думал над тем, как это использовать.
Также голову его занимали шумные мысли о природе чудовищ, о том, что у этих жутких порождений ночных кошмаров не было аур. У них должны были быть ауры! Даже окажись они действительными выходцами из Ида, у них всё равно должны были быть ауры. Но оных не наблюдалось. Две горы плоти ухитрились устроить на него засаду, оставаясь невидимыми для Истинного Зрения, и это притом, что магии в них тоже не ощущалось. Это было неправдоподобно, противоестественно, даже нежить ахог-подери, имеет ауру, эти же твари будто являлись предметами неодушевлёнными, безжизненными но почему? Искать ответ на этот вопрос волшебник не намеревался, не по его силам задача, да и не до того сейчас. Решив помочь тетургам избавиться от напасти, он обязался в первую очередь заняться именно этим и унять до поры исследовательский зуд.
Книга была открыта на странице, где изображался магический чертёж, снабжённый несколькими аккуратными строчками словоформул и описанием. У боевых заклинаний описания как правило были коротки: тип, интенсивность, площадь воздействия; энергоёмкость в иорах. Всё. Но это не значило, что они сами были просты. Кислотное Жало Тобиус в своё время освоил легко, а вот это, Кислотный Пруд, после пары десятков попыток, большой потери гурханы и смехотворного результата, засунул на дальнюю страницу и больше не вспоминал. Кто же знал, что ядовитое боевое плетение, бившее по площади, когда-нибудь пригодится, если есть уйма других смертоносных заклинаний?
Часть 2, фрагмент 8
Обновив в памяти структуру чар и накрепко заучив речитатив, волшебник отправился на поверхность, велев тетургам сидеть тихо и не соваться в отдалённые штреки.
Он обнаружил Тестудинов на том же месте, на котором оставил их два дня тому назад. За это время черепахи ухитрились собрать из камней оборонительный вал и обвести им вход. Сооружение уже порядком пострадало, выдерживая, правда, в основном напор гуано летучих мышей, но хотя бы было видно, что черепахи не предавались праздности.
Как с припасами, Го-Дар? осведомился маг.
Ещё есть. Мы особо не шевелимся и особо не едим. А вот вода
Огромная водяная сфера было создана тот же час и воины потянулись к ней, желая напитаться влагой. Дни выдались жаркие, тестудинам приходилось тяжко на суше. Тобиус тем временем перелезал через вал.
Куда ты, кудесник?
Мне нужно свободное пространство для тренировок, проблема оказалась серьёзнее того, что я ожидал.
Я пойду с тобой.
Довольно уже. Сне защита ни к чему, поморщился маг, опуская историю своего самостоятельного похода в глубины. Я выведал слабость врага, подготовлюсь как следует, вернусь и сломаю угрозе хребет.
Судя по гудению, тестудина уверенность магова не убеждала. Человек был могуч, но не неуязвим, и Го-Дар считал своим долгом защищать его. Потому что так велели Лучшие, и потому, что так ему велело чувство благодарности за оборону Корса.
Мне нужно освоить заклинание, оно ядовито и требует свежего воздуха, а также времени.
Оказавшись снаружи, серый маг зашагал по каменистой пустоши прочь. Смеркалось и он не стал особо отдаляться, выбрал более-менее ровное место и приступил к практике. Книга заклинаний зависла перед ним, над головой порхало три светящихся мотылька, а руки плели чары под аккомпанемент магического речитатива. Одно за другим на камнях тут и там появлялись уродливые обожжённые пятна. Кислотный Пруд не спешил покоряться, но в упорстве и усидчивости Тобиусу отказать было решительно нельзя. Ночь обещала столько попыток, сколько понадобится.
* * *
Дорога обратно была влажной от росы, покрывавшей камни, энергопроводящие потоки слегка гудели, а в голове и жезле дремали новые заклинания.
Я возвращаюсь вниз.
Мы пойдём следом.
Правда? Во тьму подземную? Вы? Медленные, неуклюжие, не способные видеть в темноте и далеко не везде помещающиеся?
Бездействие более неприемлемо. Если смерть всё же настигнет тебя, кудесник, мы разделим эту судьбу.
Услышав такое, серый маг немного покривился. У его брата не в чести были патетичные речи о воинском долге, уж в чём в чём, а в вопросах битв и взаимного уничтожения владетели Дара обычно хранили голову холодной.
Значит, не передумал, Го-Дар?
Тестудины надели свои плоские шлемы, взялись за мечи и топоры.
Тогда за мной. Будете приманкой.
Черепахи опешили на миг, но отступать было уже поздно. Вслед за магом они шагнули во тьму, пахшую гуано и сыростью. Очень скоро выяснилось, что Енотовые Глаза на детей Корса не действовали, пришлось сотворить мотыльков, чтобы они не сбивали сталагнаты на ходу. Неспешно спустились к подземному саду где несли свой дозор тетург-риду.
Штму, мне нужно кое-что. Достаточно отдалённая отсюда пещера, большая, высокая, с несколькими широкими входами.
Найдём, ответил абориген, прикрывая глаза руками.
Поторопитесь.
Несмотря не требование пошевеливаться, хорошие новости появились далеко не сразу. Следуя за Штму и ведя за собой медленно топавших воинов, человек явился на поле грядущего боя. Убедившись, что предложенное место подходило, Тобиус приказал тетургу бежать прочь, а сам начал чертить углём в середине пещеры большую, довольно сложную и в некотором смысле красивую систему знаков и геометрических фигур.