Через полчаса один из солдат притащил откудато две сумки. Поколдовав, забросил чтото в окно подвала, и его товарищи снова начали швырять туда гранаты. Через некоторое время из подвала казармы повалили густые желтоватые клубы дыма.
Ты смотри! Удивился Балу. Дымом решили выкурить. Ох, молодцы! Хитры! Я бы и забыл про это!
Вот оно как оказывается. Действительно ловко придумали. Правда Балу тут же добавил:
У нас масок защитных нету. Выкуритьто они их выкурят, да и сами туда войти не скоро смогут. Но, хоть угрозы, для нас оттуда не будет. У них масок и подавно нет. Никак они там держаться не смогут. Если не уйдут, то так там все и останутся.
Ну что ж, как говорится'одинодин'. Однако, едва я так подумал, гдето внизу под землей раздался еще один взрыв. Многие солдаты на бруствере нервно засуетились. Неужели противник и к другой казарме подкрался? Приготовились снова начать стрелять непонятно куда, но командир зычным голосом успокоил нас, возвестив, что это таки, спущенным в потерну бомбометом, отряд пехоты прокладывает себе путь на первую батарею. Вот значит как!
Как говорится, в обе стороны пошла игра. Правда, подумалось мне, что лучше бы не минометом, а таким же газом как из казармы, вытравить из первой батареи всех врагов. Правда тут же сообразил, что тогда и нашим, кто там заперся, достанется. Ну, наверное, командирамто виднее как оно. Эти все дела не моего ума. Это пусть командиры думают.
Постепенно както все затихло. Разве что изпод земли доносились, время от времени, взрывы. Потернато идет изгибами, и, судя по всему, стреляли из миномета, а потом добегали до ближайшего изгиба, закреплялись. Потом подтаскивали миномет заново. Миномет здешний, как я уже видел (пока только в книжке, правда), вполне могет и настильно стрелять, он вообще мудрено сделан. Правда, как они его в потерну затащилине представляю. Он же там не пролезет. Колеса что ли сняливроде, его так тоже можно пользовать. Но, как они его тогда там несут? Или тащат? Или, может, еще какая военная хитрость есть? Как бы там ни было, а взрывы гремели, с немалыми промежутками, один за другим.
Так продолжалось довольно долго. Штурмовавшие батарею явно не торопились. Может быть, это было и правильно. А мы просто стояли по своим местам и наблюдали за врагом. Время от времени ктото делал выстрел, очевидно заметив чтото или просто так от скуки. Командир этому не препятствовал. Очевидно, не видел ничего плохого в том, что солдаты демонстрируют врагу активность. Кстати сказать, и противник производил время от времени выстрел, а то и залп, но пули его, наверное, так же, как и наши, в основном бесцельно щелкали по камням. Дистанция здесь великовата даже для ружейного огня, тем более, что бойницы, что в бруствере, что в казематах бастионацель маленькая.
Я, пользуясь затишьем, спросил у Балу как он думает, что же это все такое и какие у нас по его мнению виды на будущее. Балу, оглянувшись по сторонам, и, решив что, в общемто, раз все спокойно, то он может себе позволить некоторый отдых, достал трубочку, набил ее и раскурил, присев в нише. Затянувшись, сказал, что, по его мнению, это все же бунт. Возможно, драгун подбили на это, непонятно только как, местные. Тут бывали бунты и раньше, и последнее время обстановка была не очень простая. По его мнению, такое поведение драгун можно объяснить только однимони ждут подхода основных сил бунтовщиков. Это, наверное, ополчение, какието местные отряды, ничего особо серьезного по его мнению. Правда, помрачнев, он добавил, что это если бы была артиллерия, без артиллерии все может быть довольно грустно, вплоть до того, что придется сидеть и ждать подкреплений с метрополии. А если взбунтовался весь полк, стоявший под столицей 'для контроля', или если иным способом в руки бунтовщикам попадет артиллерия полкато и сам процесс ожидания может стать весьма непростым делом.
Только, артиллеристовто у них толковых, поди, нету. Откуда им взяться? рассуждал вслух БалуРазве, конечно, наемники какие, из Союза. Да вроде как еще там на границе этот барон крутился, говорили
Какой барон и где крутился, я спросить не успел. Снова поднялась суматоха, с бастионов послышалась стрельба, вскоре даже загрохотал пулемет, правда, недолго, всего пару длинных очередей дали. Забегали расчеты минометов, засуетились.
К ним подкрепления идут! На дороге видно! разнесся крик.
Вот оно что, как говоритсяпомяни, оно и тут. Минометы открыли огонь, не жалея мин, давая, насколько эти, на мой взгляд, излишне мудреные конструкции способны, беглый огонь. С бастиона, на который пялился в бинокль унтер, корректировщик миганием фонаря подавал сигналы. По корректировщику вскоре стали лупить с воротного бастиона, но изза дистанции попасть не могли. Полуголые, потные, расчеты минометов носились как черти, выпустили с каждого ствола по полтора десятка минуже в углу двора громоздился немалый штабель пустых ящиков, а новые ящики все тащили из помещения под валом. Наконец унтер скомандовал прекратить огонь, и минометчики, так и сели возле орудий, черпая воду из принесенных ведер ладонями, пили и обмывали лицо и тело.
Похоже, небольшой отрядто пришелмрачно пропыхтел Балунедолго по дороге шлиа теперь их не достать, ушли в бастион все. Да, теперь только надежда на бомбомет и тех, что потерной идут. Эх, что же нашито, поздно про потерны вспомнили? Ну ничего, сейчас дойдут до батареи, и уж тогда устроят
Но этим планам не суждено было сбытьсяочередной взрыв в потерне был особенно мощным, выбило здоровенный султан дыма из одного колодца. Балу забеспокоилсямол, рванулото слишком уж сильно. Вскоре разнеслась вестьминометчики в потерне чегото напортачили и то ли миномет их взорвался, то ли мина в стену ушла, или просто ктото мину уронил нехорошотольконету ни минометного расчета того, ни штурмовой группы больше. И, заодно уж, нет и командира минометной батареион с ними пошел. С десяток раненных только достали, и половинане жильцы. Закрепились, правда, на том рубеже, не пустят врагано и дальше продвинуться никакподкрепления, пришедшие к драгунам, прошли на первую батарею и в потерныпродвинуться никак стало невозможно. В бастионе тоже прибавилось стрелков, вновь прибывшие с азартом начали стрелять, но толку от этого не было, а у нас не было уже и желания отвечать. Все складывалось както совсем не радужно. Об том, что отбить батарею, не говоряочистить от врага крепостьи речи уже не шло. Теперьтолько удерживать, что осталось, ожидая прихода наших. К драгунам пришло сотни две за минусом тех, кого, надо думать, все же накрыли минометчики. Уже нет у нас численного перевеса, чтобы штурмовать. И артиллерии нету. И к минометам припасов не так много. Грустно, девушки.
Но самое неприятное, что я зацепил краем глаза, было не это. Нас на валу сменили пехотинцы, а мы пошли в третий бастион, держать внешний фронт. Самое неопасное направление, но в то же времянадо хоть когото поставить на всякий случай. И во дворе у офицерской казармы шло эдакое полевое совещание, все офицеры почти тут, кто живцел еще. Вот ихто вид мне и не понравилсякакойто он унылый и небоевой. А это плохо, это первый признак, что подкрадывается толстый пушной зверек. Да и ругались они так както нехорошо, истерично малость, да еще и выясняя, кто виноват. А это плохо, это совсем плохо. Приметил я там и особнякасловно почуяв взгляд, тот повернулся, но я уже спрятался за шедшего рядом Балуего мне только сейчас и не хватало когда они там виноватых ищут
В каземате было, вроде как, и безопаснее, чем в открытой траншее но както тревожнее и угрюмее. Хоть бы дверь сюда заперетьан нет, 'не положено'. В прочем, никто не нападал на нас ни с фронта, ни с тыла. С приходом подкреплений враги, как ни странно, тоже словно успокоились. Никаких каверз не творили и даже огнем не сильно досаждали нашим. Наши тоже отвечали несильно, изредка бил по верхам бастиона и батареи миномет, тем боевые действия и ограничивались.
Такое опасное равновесие сохранялось весь следующий день и следующую ночь. Почему враг не предпринимает никаких действий, было неясно. Но самое плохоенаши командиры, похоже, решили совсем отказаться от активной борьбы. Все наши сидели, как мыши в норе, в казематах и траншеях. Никаких вылазок, разведки, попытки както изменить ситуациюничего не предпринималось.