После еды да прокуркивсем както похорошело. Разлеглись по местам, да и пошли негромкие малословные переговоры. Ну да так сказатьниочем. Ну кто о каше кто о махорке, кто о сене, в котором, вот падлы, какието насекомыене то чтобы вши или что, скорее муравьи что ли. Но, суки, кусачие же! Ну а об главномвсе както обходили. Какоето дурацкое суеверие, что лину вроде как свежепокойника по имени поминать, или что. И только после отбоя, когда дежурный солдатик забрал масляную лампу, и каземат погрузился в темноту, откудато из угла послышался негромкий вопрос, который каждый сам себе задавал все это время:
Ну, что, соколики? Продали мы своего князя? Присягуто, выходит, предали?
А и демон с нейпосле долгого молчания устало ответил ему ктото. Что мне тот князь? Чего я от него видел?
Хе, а от барона ты видел чего? Каши вкусной поел? не удержался уже яНе, кашато вкусная, спору нет
Да чего каша, то я каши не видал! загорячился ктото у соседней стеныА только баронские своих так не подставят, как наш как княжеские!
Ну, дасо смешком ответил ктото рядом со мнойКонечно. Уж у барона сдаться не выйдет. Сдохнуть запросто, а вот чтоб баронский кто сдался, даже пусть и наемникидавно не бывало. По первости было несколько случаев так говорят, и много лет спустя барон, как ловил кого не после ужина будь рассказано.
Вот! а, вот и минометчик голос подалВерген, он эту, как бишь его справедливость сделал! Да ты не ржи, я что говорюто! Вот смотричто мы, не заслужили что ли штрафного? А? Молчите? А тото же. А уж про то, как он с этими паскудами поступили вовсе честь по чести! Вот уж точно, отольется им
Слышьпослышался хриплый голос от нашей стеныТы это. Не вздумай. Ты ж понимаешь.
Вовоподдержали откудато из углаНе дури. Мы ж тоже как ты, но ты ж знаешь порядок.
Да ладно вамзасмеялся в темноте минометчикВы чего? Что я, совсем дурной? Да и то сказать. Чтоб я этой суке такую легкую смерть, как он моему братцу, устроил? От штыка али пули? Нет уж, хрен ему поперек глотки. Вот попомните мое словосам просить будет, чтобы добили и не бойтесьуж второй раз я своих на смерть не подставлю, мне того раза хватило. Не беспокойтесь.
Ну, смотри, парянедоверчиво ответил хриплыйТебе жить, чо.
Все както примолкли, ворочаясь. Слышно, как солдатик сопит в коридореухо грел, дело ясное. Ну да это нормально. Уже чисто из озорства я снова вздохнул:
А всежкнязятопредали.
Тут в каземате как взорвалосьсо всех сторон мне начали советовать, что с князем сделать, как именно и в каком порядке. А потом просто рассказывали, на каких местах и в каком виде князя сего видали, да родословную его с деталями происхождения и генеалогией. Шумели так, что дежурный аж крикнул, чтобы заткнулись, мол, по команде 'Отбой' наступает темное время суток и восьмичасовой сон.
* * *
Утро было добрым, с веселым умыванием бодрящей водой из колодца в каземате, и неплохим завтракомсудя по всему со снабжением у Альянса неплохода и чего ожидать, если Союз в деле. А если утро начинается хорошото и день полон приятных сюрпризов.
После завтракавыгнали на плац у казармы, построили, проверили амуницию, а затем погнали в казарму. Как выяснилосьвыдавать оружие. С одной стороныкакто вот так, сразу с другой стороныв общем, тут все и так просто и понятно. И опять же. Когда вывели и оставили на время привести себя в порядокосмотрел ружье.
Длиннющая пехотная винтовка. Зашарканная донельзя. Ствол посмотрелничего, вродено вот что она пристрелянанет никакой гарантии. И потомуя с нее и на сто метров не скажу что попасть можно. Только в упор, выходит, или 'в ту степь'. Штыкболтается, хорошо хоть защелка такая, что не свалится точно. Ножен для штыка не дали, надеть его 'в обратно' никак, конструкция не тапридется носить примкнутым постоянно. С другой стороныхоть чтото. Но все одно, ощущение от этого ружьяневеселое. Да и патронов не дали. Совсем.
Впрочем, взводные получили по револьверусудя по скучному лицу кавэдваревольверы у них были под стать нашим винтовкам. Но имто хоть патроны дали. По дюжине. Но все равнонаш взводный сразу эдак приосанился, рука правая у него теперь прописалась на кабурековбой, прямо.
После этого нас отвели в храм, где прошла политинформация. Священник в баронской форме, маленький и бойкий, напоминавший чемто ДеТревиля из советского фильма про мушкетеров, воодушевлял и разъяснял, насколько благородна и полезна, в том числе и для несчастного, стонущего под пятой тоталитарного правителя Валаша, международная миротворческая операция. Что Коалиционные силы несут свет демократии и желают прекратить деструктивное правление одиозного тирана, проводящего, к тому же, геноцид своего же населения, притесняющего малые народности, а так же ведущего агрессивную внешнюю политику, вынашивающего захватнические планы и так далее, и тому подобное. Упомянулось и об аннексии незаконно захваченных Орбелем территорий, о справедливости и порядке, который восторжествует теперь, несомненно, на освобожденных землях.
После чего перешли к накачкевперемешку с пояснением, что наша судьба напрямую зависит от выполнения нашего долга, и обоснованиями острой необходимости победить опасного врага. Пошли звонкие фразы про честь и славу, сладкие слова об высоких окладах баронских солдат наградах за успехи, с мимолетным упоминанием незавидной участи предателей, а так же сожалением о горькой судьбе тех, кто попадет в руки кровожадных княжеских. Ну, последнее весьма справедливо только к тем, кто перебежал бы на сторону барона до капитуляции, а кто посленемного другое дело но вряд ли будет кто разбираться. А вот взводные побледнели при этом упоминании, чем заставили большинство из нас злорадно скалиться. Да, вот имто, если чтовылетит пополной. И вовсе не за службу барону, хотя и это припомнят.
Потом священник начал пояснять, плетя какието хитрые юридическоморальные кружева, про то, что мол Присяга, это дело тонкое, и мол, есть такая присяга, которую и нарушить не грех. А с другой стороныПрисягато дело обоюдное, и мол, если присягнувшего предает тот, кому присягали В общем, молвсе вы правильно сделали, но только в отношении князя Орбеля, потому что тот, несомненно, есть воплощение всего зла и посланник демонов, что практически безусловно доказано. Излагал он это, то и дело косясь на меня. Ну, ясное ж делодобрые люди везде найдутся. Странно было бы, если бы у нас особист не обзавелся 'доверенными лицами', ага. Да и наплевать, я на взгляды агитатора отвечал честной и открытой улыбкой. Подумаешь, мне словарный запас расширитья и сам такие речи толкать могу, а то еще и похлеще. Про волосатые щупальца мирового империализма и неотвратимость наступления эры демократии. А так же о грядущем торжестве общечеловеческих ценностей.
После агитации в храме устроили службу, при том, вроде както все чуть иначе, не так как у нас было. Както проще и быстрее.
Обновленцы, чего взятьвздохнул на мой вопрос соседХотя по мне так так даже лучше, оно както понятнее, что ли
Уточнять, что за обновленцы, я не сталвот уж чего, а религия меня совсем не заботит. Тем более, что по сутито, похоже, различия какието несерьезные и формальныену, вроде как у нас католики и православные, или лютеране какие. Не то чтоб там ислам или еще что такое. Формальности какието. Хотя изза таких формальностей у нас и войны бывали ну или как предлог религиозные формальности использовали, да.
После службы снова выстроили, и Кане огласил, что у всех есть час до обеда, и разрешается забрать свои вещи из казарм. 'Ишь ты, вона как' тихонько присвистнул сосед справа. Похоже, дело это не совсем обычное. Судя по веселой ухмылке капитанатак и есть. Типа поощрения авансом, что ли? Похоже, капитану, походу нравился произведенный эффект, видать, значимое послаблениенаши воодушевленно зашумели после команды разойтись.
Все сразу както разбились на группы, и болееменее прилично отправились к своим местам обитания. А я остался один. Нету никого более с нашей батареи. Кроме меня и Балуостальные кто поранен, кто убит, а прочие, надо полагать, так в плену и остались. Это, видать, опять шуточки барона такиемол, кто не навевалсяидите и воюйте. Шутник хренов. За этими мыслями я както один и остался стоять. Поймал на себе взгляд капитанаеще не хватало начальству в глаза лишний раз западать, с другой стороныда пошло оно все. Грустно както так стало, вздохнул, выругался тихо, по сторонам оглянулся, ружье на плечо закинул, да и пошагал к нашей бывшей батарее.