Безлюдный город с закрытыми ставнями походил на моллюска, спрятавшегося в своей раковине Впрочем, еще больше он напоминал затаившегося в засаде хищника. Теперь город вовсе не казался гостеприимным. Его архитектура, будто специально была продумана так, чтобы изолировать любого чужака, случайно оказавшегося здесь.
Изредка в стальных коридорах города мелькали какие-то тени. Бежавшие по улицам люди смахивали на привидений, в страхе мчавшихся прочь от какой-то угрозы.
Черт возьми! выругался Кавендиш. Что здесь происходит?
Вдруг Джаг заметил открытое окно на первом этаже здания, украшенного бронзовыми скульптурами.
Человек с золотистой кожей, скрестив руки на груди, стоял в освещенном квадрате окна и спокойно наблюдал за ними.
Джаг бросился к нему.
Стальная ставня окна захлопнулась перед самым его носом, ударившись о выступ подоконника, словно нож гильотины.
Потерявший над собой контроль, Джаг забарабанил в металлическую заслонку.
Сейчас же откройте окно! заорал он. Мы хотим с вами поговорить!
Даже если бы я и захотел, то все равно не смог бы этого сделать, раздался голос из-за ставни. Окна закрываются автоматически с помощью фотоэлемента. Должен вам сказать, что все входы и выходы тоже блокируются на ночь. Они откроются только утром, с первыми лучами солнца. Разве вас не предупредили об этом?
Предупредили, но слишком поздно, раздраженно ответил Джаг. А почему говорят, что нельзя оставаться на улице? Что здесь происходит ночью?
Ночьэто время ржавчины, объяснил тот же голос. Поэтому нам приходится прятаться от самих себя и себе подобных.
Джаг с досадой поморщился. Он ничего не понял из того, что услышал.
Значит, мы не сможем никуда войти? переспросил он.
Голос за ставней раздраженно произнес:
Нет, это невозможно, уходите скорее из центра города и постарайтесь продержаться до рассвета! Это ваш единственный шанс!
Джаг хотел задать еще несколько вопросов, но не успел, за ставнями послышался звук захлопываемой рамы окна.
Джаг вернулся к Кавендишу. Внезапно до его слуха донесся восторженный голос:
Вы только гляньте, вот это да! Небеса послали нам две очаровательные беленькие задницы!
На сей раз голос раздавался со стороны улицы. Друзья обернулись и замерли.
Посередине улицы стояло человек двенадцать каких-то странных типов. Их золотистые лица были разрисованы красными полосами, на запястьяхбоевые браслеты с длинными острыми шипами, за широкими кожаными поясами, словно у мясников, торчали ножи всевозможных форм и размеров.
У каждого из этих молодчиков член пребывал в состоянии полуэрекции и размерами раз в шесть превосходил смешной и крохотный пенис остальных жителей города.
Знаешь, наверное, мы зря не прихватили револьверы, стреляющие стрелами, чуть слышно произнес Кавендиш.
* * *
По всему стальному городу заработали насосы кондиционеров, подающие воздух в закрытые наглухо дома. Их глуховатое сопение походило на храп гигантского зверя. Ночной воздух был сухим и удушливым, и в его теплой духоте чувствовался запах крови
Ну что, сами подставите свои задницы или вам помочь? осведомился один из подонков.
Его приятели дружно загоготали, подхватив понравившуюся им реплику.
Ты хотел узнать нравы и обычаи этого города? буркнул Кавендиш. Сейчас узнаешь, что такое боль!
Откуда они появились? удивленно пробормотал Джаг.
Из ада. Впрочем, это не столь важно. Гораздо важнее, куда они хотят нас увести. М-да, видок у них еще тот. Если бы им еще повязки на голову, они были бы похожи на апачей.
Кто такие апачи?
Краснокожие. Когда-то они жили отдельными племенами, а потом объединились с другими индейцами в некий союз. Во всяком случае, так говорят. Сам я их никогда не видел, но старина Джонсон отзывался об апачах с большим уважением
Джонсон был наставником Кавендиша. Старик научил разведчика всему, что знал сам, а затем погиб в пылающей шахте Клеймора.
Однако рассуждать в данный момент об апачах было глупо. Друзья оказались в труднейшем положении, из которого сначала следовало бы выкарабкаться, а уж затем заняться и теоретическими измышлениями.
Джаг взглянул на остро отточенные шипы кастетов в руках у молодчиков. Дрожь пробежала по его телу: интересно, сумеет ли хирургический центр восстановить человека, все тело которого изодрано шипами?!
Разукрашенные головорезы, нехорошо ухмыляясь, стали медленно приближаться. Джаг прижался спиной к фасаду дома. Разведчик встал рядом и буркнул:
Ну мы и вляпались! У тебя есть какой-нибудь план?
Я хотел спросить тебя о том же, ответил Джаг. Сейчас, когда стало ясно, что драки избежать не удастся, он почувствовал себя совершенно спокойно.
Может, попробуем подняться на крышу башни? предложил разведчик. Если, конечно, лифты еще работают
Первый из противников приблизился почти вплотную. В его глазах полыхал огонь ненависти, и он постоянно облизывал губы языком, кончик которого подрагивал, словно жало змеи.
Джаг мгновенно перешел к действиям: сильным ударом сапога в область паха он остановил того, кто, казалось, возглавлял эту банду. Противник замер, его глаза вылезли из орбит, рот раскрылся в беззвучном крике. Джаг локтем резко ударил его по горлу, и вожак, рухнув на колени, захрипел. Он надолго выбыл из игры.
Решив атаковать, Джаг кинулся к другому нападавшему и прямым ударом в лицо сломал ему нос. Парень откинулся назад и, падая, сбил еще троих нападавших.
Ворвавшись в толпу, Джаг уклонился от удара кастетом и закрутился на месте, применяя так называемую «мельницу» и сбивая ногой нападавших, словно это были деревянные кегли.
Более практичный и спокойный, Кавендиш тут же вмешался в драку, раздавая направо и налево удары руками и ногами. Может быть, они были не очень красивые, но довольно эффективные: он лупил ногой в область паха, желудка, а попадая по лицам, ломал носы и выбивал зубы.
Но бой был слишком неравным: из темноты возникали другие противники. Столь же пестро раскрашенные, они кидались в драку, и положение приятелей осложнялось с каждой минутой.
Получив достойный отпор, нападавшие старались держаться на некотором расстоянии. Улучив момент, Джаг и Кавендиш со всех ног кинулись по улице, направляясь к высокой башне, с которой недавно спустились.
ГЛАВА 7
Учитывая сложившуюся ситуацию, мысль, высказанная Кавендишем перед началом драки, казалась не столь уж и плохой.
Вскоре друзья достигли башни и впрыгнули в ближайшую кабину лифта. Они оба тяжело дышали, а их сердца, казалось, вот-вот выскочат из груди.
Вообще-то Джагу и Кавендишу следовало бы разделиться и занять две кабины лифта, тем самым уменьшив количество свободных кабин, которыми могли воспользоваться преследователи. Но друзья не захотели расставаться, и тем более, они не были уверены в том, что лифты работают по ночам.
Резко ударив кулаком по кнопке подъема лифта, Джаг с удовлетворением отметил, что выпуклые плексиглазовые дверки кабины мягко закрылись.
Слава богу, одно дело сделано! буркнул разведчик, переводя дыхание после быстрого бега.
Однако передышка оказалась недолгой. К кабине лифта на огромной скорости несся один из преследователей. Джаг и Кавендиш оторвались от него всего на какой-то десяток метров.
Не успев затормозить, размалеванный молодчик со всего размаха врезался в прозрачные двери кабины. Краска с его искаженного злобой лица оставила расплывчатый отпечаток на стеклянной двери.
Лифт тем временем медленно пополз вверх, и обезумевший от бешенства преследователь принялся колотить кулаками по дверям лифта. Один из шипов браслета пробил органическое стекло и сантиметров на десять вошел в кабину.
Джаг обеими руками схватил длинный шип и, нажав на него, заблокировал руку человека в тот самый момент, когда кабина пошла вверх.
Словно приклеенный к прозрачному яйцу, нападавший заорал от ужаса, и звук его крика, отразившись от огромного фасада здания, эхом прокатился по улице. Под весом человека оргстекло угрожающе затрещало и пошло трещинами.
Когда кабина поднялась метров на тридцать, Джаг разжал пальцы. Длинный стальной шип, застрявший в стекле, пошел наперекос под весом тела, потом стекло кабины лопнуло, и нападавший с воплем полетел вниз. С глухим звуком он рухнул на землю у подножия башни.
Остальные члены банды в растерянности остановились, не зная, что предпринять: преследовать беглецов или срочно доставить своего товарища в хирургический центр. Вряд ли упавшему с такой высоты человеку можно было чем-то помочь, но других, получивших менее серьезные ранения, еще можно было спасти.
Однако жажда мести оказалась сильнее, и, разразившись проклятиями, пестро раскрашенная толпа устремилась к башне.
Посчитав, что они уже выкрутились, Джаг и Кавендиш вдруг поняли, что все еще только начинается: кабина лифта, дернувшись, замерла метрах в двадцати от крыши здания.
Снизу послышались звуки ударов по тросам лифта, эхо от которых разносилось, казалось, по всему городу.
Что они еще выдумали? проворчал Кавендиш, ухватившись за алюминиевую арматуру кабины.
Джаг посмотрел вниз и сразу же все понял. От увиденного кровь застыла у него в жилах.
Они рубят тросы лифта, глухо произнес он.
Разведчик разразился потоком брани. Разумеется, он и раньше оказывался в сложных ситуациях, но среди них не было ни одной, в которой он чувствовал бы себя абсолютно беспомощным.
Проклятый город! процедил он. И какого черта я тебя послушался? Ведь интуиция ясно мне подсказывала, что. отсюда надо сматываться и как можно быстрее!
Прихвати посуду из платины, напомнил Джаг.
А почему бы и нет? Мы же все потеряли! Я не вижу ничего дурного в том, чтобы обзавестись предметами первой необходимости!
Значит, ты уже забыл о шахте с золотом?
Да, я забыл о ней! Считай, что она вычеркнута из моей памяти! И я вырву язык первому, кто мне о ней напомнит!
Преследователям удалось перерубить один из канатов, который со свистом, похожим на шипение гремучей змеи, разрезал воздух. Кабина зашаталась. Джаг и Кавендиш упали на пол. Банда подонков внизу радостно заулюлюкала. Их крики и хохот разносились по пустым улицам стального города.
* * *
Овальная кабина лифта принялась раскачиваться из стороны в сторону.
Нагрузка на остальные тросы возросла настолько, что они загудели, как басовые струны гитары, попавшей в руки пьяного музыканта.
Джаг и Кавендиш осторожно поднялись на ноги, стараясь не делать резких движений. Ухватившись за алюминиевые стойки кабины, они посмотрели вниз.
Ты не помнишь, на скольких тросах висит кабина? тихо спросил побледневший разведчик.
Джаг пожал плечами.
Не знаю. Но думаю, что, как минимум, на двух.
Как раз в этот момент второй трос, разорвавшись, со свистом ударил по фасаду дома, выбив сноп искр.
Кабина, развернувшись вокруг своей оси, повисла почти в горизонтальном положении, отчего Джаг и Кавендиш вынуждены были чуть ли не лечь на ее прозрачные двери.
Значит, их три, сказал Джаг после того, как прекратилось вращение кабины.
Чего три? переспросил Кавендиш, позеленев от страха.
Три троса. Ты ведь хотел узнать, сколько их было.
Разведчик возмущенно прошипел:
Мы в безвыходном положении, а ты занимаешься какими-то глупыми подсчетами. Да ты
Сильный треск прервал его. Арматура кабины, не рассчитанная на нагрузки в таком положении, начала медленно, но неумолимо скручиваться, отчего пластинки плексигласа, закрепленные между стойками, покрылись густой сетью трещин.
Снизу послышались глухие удары топора: ночные бандиты перерубали трос подвески кабины.
Как думаешь, у нас есть хоть один шанс выбраться отсюда? тихо спросил Кавендиш.
Надо, чтобы у нас выросли крылья и чтобы мы мгновенно научились ими пользоваться, произнес Джаг.
Жалко, что с нами нет Энджела. Возможно, он сумел бы нам помочь, пробормотал разведчик.
Кавендиш вспомнил о приемном сыне Джага, которого сам когда-то обозвал «ошибкой природы». Энджел и впрямь был странным ребенком: без глаз, без носа, с тонкими, как спички, ножками и с какими-то обрубками вместо рук. Но впоследствии Энджел превратился в человека-птицу и присоединился к людям своей расы, таким же мутантам, как и он сам. Джаг и Кавендиш, расправившись с целой бандой охотников, спасли крылатых людей от полного уничтожения.
Надеяться приходится лишь на самих себя, проворчал Джаг, пытаясь раздвинуть створки двери.
Что ты задумал? забеспокоился Кавендиш. Хочешь, чтобы мы свалились вниз?
Джаг передвигался очень осторожно, но кабина все равно опасно раскачивалась.
Если мы что-нибудь не придумаем, то все равно свалимся вниз. Слышишь, как они там стараются? У нас почти не осталось времени.
Действительно, внизу без умолку стучали топоры.
Отойди от двери и ухватись за что-нибудь, сказал Джаг.
Сантиметр за сантиметром, почти не дыша, разведчик медленно отполз от входа.
Раньше ты был проворнее, заметил Джаг. А сейчас копошишься, словно улитка. Давай-ка поскорее.
Кавендиш рыкнул что-то в короткую бороду, потом сместился в сторону и схватился за алюминиевую арматуру. Джаг тем временем пытался двумя руками раздвинуть двери кабины.
Наблюдая за стараниями своего приятеля, Кавендиш даже позабыл о страхе.
Но Джаг лишь понапрасну тратил силы, поскольку никак не мог принять удобную позу. В конце концов, забыв обо всякой осторожности, он начал так раскачивать кабину, что у разведчика захватило дух. Тяжело дыша, Джаг собрал все свои силы и подналег на неподатливую дверь. Под его туникой вздулись бугры мышц, которые, казалось, вот-вот разорвут тонкую ткань.
Кавендиш, неоднократно видевший подобную картину, тем не менее залюбовался работой своего товарища. Он зримо представлял себе, как мускулы Джага включаются в действие.
Старина Патч не случайно назвал своего приемного сына Джагом, уменьшительным именем от слова ягуар. Джаг и впрямь являлся хищником, одним из тех, каждое движение которых подобно прекрасной симфонии.
В юности Джаг был очень настойчивым, и его жесткий, а порою необузданный характер помог ему развить в себе небывалую силу. Жизненные трудности закалили его, превратив в настоящего бойца.
Когда-то давно Джагу пришлось провести довольно много времени в плену у крестьян, где его с ярмом на шее заставляли впрягаться в плуг, таскать тяжеленные тачки, выкорчевывать громадные пни, бегать за лошадьми. Все это способствовало развитию у Джага необыкновенной, чрезвычайно сильной мускулатуры.