Правда совесть и, как оказывается, огромное чувство ответственности, заставляли меня несколько раз подниматься и проверять самочувствие девушки. Я щупал ей лоб, проверяя температуру и зажимал запястье, контролируя сердцебиение. Вроде все было в пределах нормы. Хотя Лена ни разу не проснулась от моих касаний.
Как не проснулась она и утром. Но Наездник успокоил меня, объяснив, что все в порядке: процесс интеграции идет по плану и никаких поводов для беспокойства совершенно нет.
Так что я, быстро позавтракав, начеркал девушке записку и ушел, осторожно защелкнув замок.
Несколько кварталов бодрым шагом и вот я стою перед знакомым ангаром. Автомастерская. Вот только снег у широченных распашных ворот не убран, а к боковому входу ведет тоненькая тропочка. Видно, что дела тут идут не очень.
Сколько я здесь проработал Во время учебы в шараге подрабатывал шиномонтажником. Потом по окончанию технаря потыкавшись-помыкавшись в разные конторки и убедившись, что никому-то я такой умный не нужен, снова вернулся сюда, правда, уже в должности автослесаря.
Дааа, есть что вспомнить! И смешное, и грустное, и печальное.
Молодой человек, вы чем-то интересуетесь?окликнул меня голос, от которого у меня екнуло в груди.
Оглянулся. По тропке, одетый в ватник и шапку-ушанку, ко мне приближался хозяин этой автомастерской.
Вячеслав Евгеньевич собственной персоной. Похудевший, трехдневная щетина превратилась в трехмесячную бороду, но с тем же толстенным кожаным портфелем. И вместе с замызганным ватником это смотрелось еще смешнее.
Дак чем могу быть полезен?вновь спросил он, подходя ближе и заглядывая мне в глаза. Потаскала его жизнь, раз стал таким вежливым.
Он замер, всматриваясь в меня. Затем его зрачки расширились, а лицо стало стремительно белеть.
Ско скороход?почти прошептал он. Борода разительно чернела на фоне общей бледности кожи.Ты зачем сюда?
Я понял, что он смотрел мои танцы на Красной площади. Видел, как я стремительно и быстро расправился с противниками, слегка запнувшись на последнем. Видел, что убийства для меня теперь вполне себе обычные дела. И вспоминал, как он лишал меня зарплаты, как выгнал с работы без средств к существованию. И наверняка подумал, что я пришел за ним. Мстить и наказывать.
Именно так бы я и поступил, будь бандитом из прошлого века, пытающимся наказать обидчиков. Но я совсем другой. И мне, откровенно, плевать на страхи этого стареющего, седеющего «бизнесмена». Не к нему я шел.
Здравствуй, Вячеслав Евгеньевич! Вижу: узнал меня, вспомнил!я мило улыбнулся ему, осознанно напустив металл в голос. Пускай чуть помучается, попотеет от страха, размышляя о своей судьбе.
Угу,коротко кивнул он.Чем обязан Стас?
Ого! Он даже вспомнил, как меня зовут. А то до этого только кличкой звал. Как собаку. Вполне вероятно, что в его голове я и был на уровне собаки. Тихое безмолвное чмо, с которым можно делать все, что угодно.
У меня даже мелькнула мысль. Дерзкая, мстительная.
Но нет, не для этого я здесь.
Дак Вано ищу,ответил я, также улыбаясь.Никак не могу до него дозвониться.
Нет его тут, ушел он. В лагерь. Три недели уж как ушел,бывший босс скривился, погрустнел, будто говорил о том, кто навсегда покинул этот мир. О покойнике.
Куда?
В тренировочный лагерь, емана! К Системщикам этим млядским.
Вот блин, не застал, значит,я оглянулся на ангар.Ну а пацаны какие работают? Я зайду, поздороваюсь?
Иди,бородач махнул рукой.Только Ринатка там и остался. Остальные все туда подались.
Ага, спасибо, босс. Бывайте!я, скрипя снегом под подошвами, пошел к двери.
Хреново мы тут стали жить, Стасян,догнал меня голос Евгеньича.Эти гады весь бизнес похерили. Честным пацанам да бродягам жить не на что стало! Может, подсобишь нам, а? Я ж видел, как ты их там покрошил.
Может подсоблю,ответил я, открывая двери.Удачи!
В ангаре пусто и гулко. Когда-то здесь кипела жизнь, машины въезжали и выезжали, работали люди, скрипели механизмы, гудели моторы. А сейчас только одинокая лампа в дальнем углу разгоняла мрак.
Там над верстаком склонился темноволосый парень, что-то старательно обрабатывая напильником. Скрип металла о металл многократным эхом метался по пустому помещению, вызывая непонятную боль в зубах.
Впрочем, он прекратился, стоило только Ринату увидеть меня.
Обрадовался, обнялись, засмеялись от встречи. Пошли в уголок, где стоял чайник с кружками. Разлили кипяток по стаканам, сыпанув сверху по ложке коричневых гранул. В воздухе маняще запахло кофе.
Пи@да всему,цыкнув слюной сквозь зубы, подвел свой короткий рассказ парень.Все туда уходят. Вано тоже вот ушел. Два призыва пропустил, а потом ушел. Да и правильно. Денег нет, работы нет. А там и пожрать дадут, и бабки на карман кинут. Да еще и родным их пересылать можно. Я тоже уйду. Вот эту неделю доработаю и свалю, нах.
А что, туда каждую неделю набор?
Да неее. Официальный набор раз в месяц. Но если дать на лапу начальнику лагеря, то он тебя хоть когда примет и задним числом оформит. Правда, говорят, драть надо будет в три шкуры, чтобы выпускной экзамен пройти. Иначе медблок не поставят. Но похрен, как-нибудь разберемся.
Допив кофе и попрощавшись с Ринатом, я медленно побрел в сторону дома.
Мне надо попасть в лагерь. Срочно!
4
4.1.
Температура под сорок и зуд во всем теле.
Как мне все это знакомо. Именно это сейчас испытывала Лена.
Ее морозило, потом кидало в жар, а затем снова бросало в арктический холод.
Вторые сутки девушка лежала в кровати, при этом ее сознание плавало, находясь на зыбкой границе между сном и реальностью.
Я приносил ей попить и поесть, хотя от твердой пищи она категорически отказывалась, предпочитая воду, а также провожал до туалета. Слава богам, что хотя бы там она справлялась самостоятельно.
А вот к чему я был морально не готов, так это к тому, что она сняла насквозь промокшую от пота футболку, оставшись, по сути, без всего. Это жутко меня смущало, но объяснить это я не могЛена смотрела на меня глазами, в которых понимания почти не было и при этом постоянно чесалась в разных местах. Сейчас ее разум не воспринимал такие понятия как «стыд», делая все, чтобы облегчить страдания организма. И снять одежду, когда жарко было, на его взгляд, было вполне неплохой идеей. А то, что кто-то увидит все потаённо-оголенные места, ему, мозгу девушки, было откровенно плевать. Так что в комнату я заходил боком, смотря в стену, хотя казалось бы Но нет, совесть не позволяла внаглую пялиться на беспомощную Лену.
Но это ладно, эти трудности понятны и ясна их оконцовка. Еще сутки максимум и наездник полностью интегрируется с организмом девушки.
И еще я разрывался на части. Мне нужно одновременно быть в двух местах. Здесьрядом с бредящей девушкой, которая почти что ради меня пошла на этот крайне неоднозначный шаг. И тамв тренировочном лагере, в поисках Ивана. До окончания подготовки оставалось чуть больше недели и мне обязательно нужно найти его за это время. И попробовать уговорить проглотить АСК Великого Вала. Потом, после интеграции медблока Системы, переустановка невозможна. По крайне мере так мне сказал мой Наездник.
«Как же мне тогда удалось установить себе Систему?»спросил я его.
Я полностью контролировал ситуацию. Медблок только думал, что интегрировался в твое тело, а на самом деле пользовался моим оборудованием. Вспомни, как «быстро» прошла установка. И хоть мне не удалось получить доступ к Плеяде, я считаю, что такой эксперимент полностью удался. Во-первых, ты получил подпространственный карман, а во-вторых, понял, каково это быть рядовым пользователем Системы. С распространенной практикой награждений и наказаний.
О да, это я запомнил очень хорошо. И совсем не известно, что было лучшедикая боль за проступки или безумный, неконтролируемый оргазм за правильные действия. И то, и другое я вспоминал с некоей дрожью в теле.
Но оказалось, что Наездник прав. На следующее утро бледная Лена, завернувшись в одеяло, выскользнула из своей комнаты, направившись прямиком к холодильнику.
Есть че пожрать?спросила она, увидев завтракавшего меня.
Я, с трудом проглотив кусок яичницы, пододвинул к ее краю тарелку. Мой прием пищи только начался, так что я почти ничего не успел съесть.