Она прервалась, наливая себе воды из огромной почти опустевшей бутыли, и пауза позволила спасателю задать вопрос:
А во-вторых?
Во-вторых, сказано: «не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» Я солдат, мистер Хокинс. Мне уже доводилось и, вероятно, не раз ещё доведётся убивать тела. Когда я предстану перед Создателем, мне предстоит ответить за этои за многое другое. Но подобные Герхарду Шмидту убивают души.
Джедедия слегка оторопел и задал самый, вероятно, глупыйв силу очевидности ответавопрос:
Вы слышали Слово Божие?
Я католичка, сэр.
Католичка Хокинс, разумеется, предпочел бы пресвитерианку, но и католичка была лучше, чем ничего. Солдат, сознающий неизбежность ответа и готовый отвечать ему в голову вдруг пришла странная мысль. Ох, как же он сразу не заметил, она ведь похожа на Трикси, любимую кошку младшей дочери, Сары. Не мастью, нет, но что-то в глазах, в повадке не ведьма, не тварь, простокошка!
И я понимаю ваши сомнения, сэр, продолжала женщина. Вы видите перед собой сущих бандитов, и не можете не думать о том, что там, где появляются такие, как мы, немедленно находится работа для таких, как вы. Однако вы ошибаетесь. Мы не мясники, мы хирурги. Если мы хорошо делаем свою работу, спасателям, бывает, приходится потрудиться, да. Но в долгосрочной перспективе работы для них становится не больше, а меньше.
Хирурги, а не мясники плюс, а не минус Хокинс произнес про себя короткую молитву, прося Господа простить его поспешность в суждениях, и уважительно обратился к своей собеседнице:
Что я могу сделать для вас, миз Дитц?
Прежде всего, меня интересует, куда были отправлены тела погибших?
Вопрос показался Хокинсу предельно странным. Точнее, странным был не сам вопрос, а то, каким образом расставляла приоритеты эта женщина. Впрочем, сам-то он не хирург может быть, ответ именно на этот вопрос и был самым необходимым из инструментов?
В офис коронера округа Грейсвинд.
Вы опознали всех?
Из тех, кто был извлечёнда. Под завалами ещё остаются мёртвые, но все, кого достали, опознаны. Сорок четыре постояльца, шестьдесят один служащий.
Миз Дитц молниеносно произвела подсчет и приподняла бровь:
Сто пять? Вы уверены? Сообщают о ста двенадцати погибших на месте.
Это невозможно, твёрдо произнес Хокинс. Сорок четыре гостя, шестьдесят один сотрудник курорта, у меня записаны все имена. Не имел пока возможности поинтересоваться, возможно, кто-то умер в клиниках, но здесь погибли сто пять человек.
Взгляд рыжей кошки стал слегка расфокусированным: должно быть, она прислушивалась к чему-то, звучащему в кольце коммуникатора на левом ухе.
Спасатель воспользовался возникшей паузой в разговоре, чтобы откусить от извлеченного из портативного холодильника сандвича. Сандвич порядком зачерствел, но это было хоть что-то. Внезапно смутившись, он достал ещё один сандвич и протянул его женщине, но она лишь покачала головой с напряженной полуулыбкой.
Тем не менее, в общедоступных списках сто двенадцать имен. Вы сказалиони записаны у вас? Погибшие? Где именно?
Джедедия отложил «гостевой» сэндвич, запустил свободную от еды руку в нагрудный карман комбинезона и извлёк свой верный блокнот.
Вы позволите мне снять копию, сэр? на лице женщины проступало выражение деловитой жёсткой целеустремленности. У любой путаницы всегда есть причина. У этойБогом клянусь! будет и следствие. Если она возникла не случайно, а с умыслом. К сожалению, у меня есть причины предполагать именно умысел, и не самый добрый.
И причины эти вы мне, конечно, не назовёте.
Джедедия секунду помедлил и все-таки вложил блокнот в изящные сильные пальцы с коротко остриженными ногтями.
Не назову, сэр. Я не смею считать себя праведницей, но я всё-таки женщина. И хочу, чтобы вы благополучно вернулись к тому или той, о чьей кошке подумали, глядя на меня. Этот блокнот
Она быстро нашла нужное место и теперь листала страницы перед встроенной в браслет камерой.
этот блокнотсамый опасный документ в радиусе десяти миль. Возможно, и ста. На вашем месте я как можно скорее переправила бы его туда, откуда не сможете достать даже вы сами, если рядом не будет представителей закона. И нет, Герхарду Шмидту я бы его не отдала.
Она всё так же сидела, вглядываясь в пролистываемые страницы, но перемену в Хокинсе ощутила молниеносно, и добавила, закрыв блокнот и хлопнув им о колено:
Я не умею читать мысли. И не хотела бы уметь. И никому не стоит. Мысли человекамежду ним и Господом. Так было, так есть. И да будет так.
Заготовленная резкость так и не слетела с языка Джедедии. А девушка подняла голову, протянула блокнот его владельцу и, как ни в чём не бывало, вернулась к текущим задачам:
Ещё один вопрос. Вы ведь расспрашивали выживших?
Разумеется, наклонил Хокинс тяжелую, лобастую голову.
Кто-нибудь из них видел или слышал что-то необычное непосредственно перед толчком? Сгодится любая мелочь. А странность сгодится даже больше мелочи. Я вижу, что здесь произошло, но не понимаюкак? А вы?
Джедедия подумал, и всё-таки опустился в одно из свободных кресел. Кресло протестующе хрюкнуло, но выдержало.
Я тоже не понимаю. А странное видите ли, среди гостей курорта была одна пожилая дама, ведущая арфистка столичного филармонического оркестра
Рэйчел Эйхбаум? вскинулась его гостья. Пострадала Рэйчел Эйхбаум?!
Искренние тревога и возмущение в голосе собеседницы согрели душу спасателя, и он успокаивающе поднял ладонь:
Не волнуйтесь, мисс. Госпожа Эйхбаум практически не пострадала, разве что перенервничала. Но если говорить о странностях знаете, она сказала мне, что за секунду до толчка услышала очень интересный звук. Дословнокак будто где-то в отдалении лопнул воздушный шарик из арахисовой скорлупы. Вам это о чём-нибудь говорит?
Мненет, отозвалась миз Дитц, опять вслушиваясь во что-то, недоступное уху Джедедии. Секунду, мистер Хокинс. Что?!
Последний возглас явно предназначался её неизвестному собеседнику. И что бы она ни услышала, это ей не то, чтобы не понравилось. Напугало. Почти до обморока.
Бледность, мертвенная бледность поползла, заливая виски и скулы, от рыжих волос надо лбом к подбородку. Кошачьи стрелки, идущие от глаз к вискам, выцвели, став кремовыми и всё же ярко выделяясь на заледеневшей почти до синевы коже. Даже губы побелели. Хотя, следовало отдать миз Дитц должноене задрожали. Всего лишь сжались в тонкую линию, почти идеально прямую, теряющуюся на ставшем вдруг угловатым лице.
Остановите технику, мистер Хокинс, шевельнулась линия. Остановите технику и начинайте отводить людей. Если мои ребята не ошиблись да Бога ради, Джедедия!!!
Последнюю фразу рыжая выкрикнуланасколько можно кричать свистящим шепотом. Будь это в самом деле Трикси, она сгорбила бы спину и распушила хвост. Миз Дитцза неимением хвоста и явным отсутствием привычки горбитьсявыпрямилась так, словно проглотила древний строительный уровень, и сжала кулаки. И Джедедии Хокинсу не оставалось ничего другого, как скоммутировать циркулярную сеть и проговорить, отчетливо и веско:
Работамстоп! Повторяю, стоп работам. Технику оставить, людям отойти к штабу. Мисс, повернулся он к по-прежнему сидящей женщине, чего вы боитесь?
Мои сапёры начала она, закашлялась и отхлебнула воды. Мои сапёры утверждают, что звуковой эффект лопнувшего воздушного шарика из арахисовой скорлупы может дать направленный фузионный взрыв. Который, в свою очередь, вполне способен спровоцировать нечто, визуально и по показаниям приборов неотличимо похожее на подземный толчок. Их знаниям и опыту можно доверять. Я не знаю пока не знаю на месте чего построили этот злосчастный курорт. И тем более мне неизвестно, какие ещё сюрпризы скрываются здесь. Но жертв было уже достаточно, мистер Хокинс. Более чем достаточно жертв.
Вы правы, проговорил Хокинс сухо. Полагаю, следует сообщить полиции и, вероятно, армии
А что вы им скажете? угрюмо поинтересовалась уродливая сейчас красотка, откидываясь на спинку кресла. Что у вас есть, кроме подозрений какой-то «тайноловки»? И, что немаловажнодаже если вам поверят и не пошлют туда, куда вы собирались, но не успели послать меня Какова будет реакция, как думаете? И сколько времени она займёт?