Ты ж моя умница! почти растроганно пробормотала Татьяна Кривич, галантно пропущенная вперёд по причине невеликого роста.
Злые языкиа такие находятся везде и всегдапоговаривали, что эта приятная во всех отношениях дама ценит не только женский ум, но и женскую красоту. Однако языкам приходилось быть предельно осторожными. Если, разумеется, их владельцы и дальше хотели пользоваться ими. Трудно пользоваться вырванным языком, не так ли?
В команде майора Солдатова принято было считать, что сами они друг о друге могут думать и говорить всё, что угодно. Но что позволено кесарюне позволено слесарю. И потому посторонних болтунов не жаловали. Да так, что те предпочитали держаться на расстоянии, почтительном по любым меркам.
Да уж, вздохнул Озеров, после нарочитого воя запуская пятерню в непослушную шевелюру. Стиль есть стиль. Если он есть. Но тут стиля явно выше крыши. Умная, стерва.
Кто именно? донеслось от дверей.
Твоя рыжая подруга, шеф! отозвался Махров, всё так же не поворачивая головы. Она сняла одежду
Я заметил, пробормотал Солдатов, приближаясь и из-за раздавшихся подчинённых глядя на дисплей. На дисплее в замедленном темпе двигалось изображение, которое получается, когда кто-тов данном случае Лана Дитцпрокручивает вокруг себя саронг с налепленной на него камерой. Тело, которое прекратил скрывать снятый саронг, с точки зрения любого нормального мужчины вполне заслуживало того, чтобы на него посмотреть. А еще лучше
и выбросила в утилизатор, с несколько преувеличенным вздохом закончил связист.
Не удивлен.
А зачем ты камеру-то на неё нацепил? Думал, не выпасет?
Да, пожалуй, от отчаяния. Я её прокачивал минут сорок
И каков результат? Махров имел право обращаться к командиру в любом его, командира, настроении. И сейчас пользовался этим на полную катушку.
Никакого, устало буркнул майор, плюхаясь на нижнюю из двух узких коек. Я так и не смог подобрать вопрос, на который она не смогла бы ответить или не захотела бы отвечать. И, насколько я могу судить, не совралавпрямуютоже ни разу. А умолчание не враньё.
И что тебя не устраивает? удивилась Таня.
Это очень плохо. То ли я разучился задавать вопросы, то ли она навострилась давать ответы. И то и другое не слишком весело. Допустим, она ничего не боится, ничего не скрывает сама по себе или по приказу командования но что-то же должно быть за пазухой, нет? Всенепременно должно. И я это «что-то» либо не нашёл, либо не сумел качественно прихватить. Прискорбно. Для васвдвойне, потому что если я выбываю из строя, командование группой переходит к первому лейтенанту Дитц.
А если она просто человек, готовый к сотрудничеству? поинтересовался до сих пор молчавший Михаил Лавров, одинаково ловко управлявшийся и с десантным ножом, и с хирургическим скальпелем. В команде Солдатова узких специалистов не держали.
Да не дай Бог! ужаснулся Солдатов. С людьми, готовыми к сотрудничеству, совершенно невозможно работать!
Старт прошёл точно в назначенное Ланой время. Правда, всё, что она успела сделать, взбежав по слипу за пять минут до негосесть и пристегнуться. Но это были детали, хотя одну из них и следовало уладить прямо сейчас. Поэтому стоило яхте лечь на курс, как по трансляции было передано приглашение пассажирам собраться в кают-кампании.
Помещение, разумеется, не было рассчитано на двенадцать человек, но это было всё-таки лучше, чем, скажем, двадцать. Лана оценила щепетильность Солджера: он взял с собой столько же людей, сколько было в её собственном распоряжении. А ведь мог бы и всех захватить, и хрен бы она что сделала.
Заметная часть русской команды осталась в кампусе, продолжая расследование на месте. Неплохое и совсем нелишнее решение. Лана, разумеется, тоже втихомолку подключила к операции парочку известных ей проныр. Но она отдавала себе отчет в том, что одно делопронырливость как таковая, и совсем другоепронырливость, за которой стоит ни много ни малорусская контрразведка. Это она ценила тоже.
Зато кое-что другое она ценить совершенно не собиралась. А потому, стоило командиру переступить порог, она демонстративно щёлкнула себя по левой ключице, сбивая то ли невидимую, то ли несуществующую пылинку. И состроила вопросительную физиономию.
В ответ Солджер звонко шлёпнул себя раскрытой ладонью по плечу, обозначая погон. Служба, мол. Лана согласно кивнула: эта конкретная мотивация «горгоне» была понятна. Хотя и не слишком радовала. Но увы: единственное, что ей оставалось за неимением вариантов, это расслабиться и попытаться получить удовольствие.
Следовало переходить к конструктиву.
Пока стартовали, я перекинулась парой слов с Хосе Моралесом, которого сосватал мне наш друг Шерман. Старик ждёт на связи. Предупреждаю, леди и джентльмены, дедок с таким прибабахом, что даже я малость растерялась. Но то, что он говорит Радар, дисплей!
Примерно полчаса спустя от говорливого сеньора Моралеса удалось, наконец, отвязаться. Пусть и в первом приближениина прощание он выдал что-то невнятное о скорой личной встрече. Однако информация, которой он поделился с благодарной (и, видимо, нечасто перепадавшей ему) аудиторией давала почву если не для анализа, то хотя бы для допущений. И они посыпались, как орехи из прорванного пакета.
Лана пока помалкивала, отсеивая зёрна здравого смысла из общей какофонии. Предположения отличались такой пестротой и замысловатостью, что впору было только гадатьпочему их авторы не учатся на одном с ней факультете. Размах крыльев, на которых летело воображение временных коллег, впечатлял. Иногданеприятно. А еще висок жёг, не давая толком сосредоточиться, пристальный взгляд Солджера. И, учитывая услышанное от Моралеса, она, пожалуй, знала, о чём её спросят ну да, наверноепрямо сейчас.
Дитц, а Дитц начал русский, не успела она закончить мысль. А ведь это ты нашла базу Легиона «Гарден-нижний», верно?
Кают-компания затихла практически мгновенно. Даже Тим удивленно поднял брови. Правда, у Ланы не было времени сообразить, чему он удивляется. Не знал, что ли? Да ну, бред потом.
Кто кого нашёл, начала она обстоятельно, это вопрос спорный. Скажем так: мы нашли друг друга. Странное местечко. Но нас тогда спасло. К сожалению, не всех.
А правда, что ты со сломанными рёбрами тащила напарника на себе девять миль в темноте? Да ладно, чего ты вскинулась. Можно подумать, русские не служат в Легионе и не делятся информацией. Вас без присмотра только оставь! То планету себе заберёте и назовёте как попало то базу непонятно чью отроете то на Джокасте такое учините, что боги Вальхаллы нервно курят в уголке
Не припомню, чтобы ты был на Джокасте, проскрежетала Лана. Конкретно по этому поводу она не понимала шуток. И, как следствие, не принимала их.
Самне был, спокойно ответил Солдатов. Записи видел, да. Все мои видели. А ежели некоторые подзабыли, кто командовал силами Легиона в финальной стадии операции, Солджер выразительно покосился на оторопевшего Озерова, до которого, кажется, начало доходить, так я ему не доктор.
Лана уже успокаивалась. При упоминании Джокастыне будь того кошмара, кто знает, переманил бы её Дедуля в разведкуей и сейчас делалось не по себе. Даже пройденные в процессе обучения психотренинги не помогали. Хотя приказ да, приказ она отдала бы снова. Без колебаний.
Мгновенно уловивший перемену её настроения Солджер одобрительно усмехнулся.
Так что там с твоим путешествием по пещерам? Правда?
Враньё! беззаботно тряхнула головой Лана. Ничего они, рёбра то есть, не были сломаны. Только треснули. И Тора я тащила не на себе, а на волокуше. Соорудила из чего пришлось. Ты его, может, помнишь мы ведь в салуне всегда вместе дежурили в нём за два метра, как бы я его на себе унесла? Не смешно.
А темнота?
Да темнотаерунда, тоже ещё проблему выдумали. Хуже, что воды оставалось треть фляги. И вся она, понятное дело, была Тора, потому что он сильно простудился, горелхоть прикуривай. Я, когда выбралась, лужу нашла вот где счастье-то! Кому рассказатьне поймут. Даже если поверят.
По трансляции разнеслось: