«Звезда» закончилась на полпути к дому. Выбросил пустую пачку, завернул в ближайший ночник. Дежурно заулыбавшимся девчонкам знаком показалне клиент, отвернулись. Прошёлся между рядами, задержался возле коньяка, взял мелкую «Нао». Не напиться: с утра к ОСБшникамсразу статью припаяют. Но рюмка с сигаретой сейчас самое то: или в голове новые мысли появятся, или усну.
Любой вариант устроит.
Две «Звезды», личной картой рассчитался на кассе, «Нао» во внутреннем кармане, сигаретыв боковые. Всё.
Домой.
* * *
Света в окнах нет, значит, Маринка на ночной смене. Поднялся пешком, не так высокопятый этаж, а ходьба немного отвлекала от тяжких мыслей. Электронный замок открылся почти бесшумнокачество и на заказ, как всё в доме. Толкнул дверь, шагнул в мягко осветившийся коридор и не сразу понял, что не так.
На белом, под мех, покрытии стояли серебристые туфельки. Маринкины. Дома, значит. Ладно. Она умница, в душу не полезет. Странно, что без света, рано для сна. Говорил же ей, не ставь
Поднятые туфли я не уронил. Швырнул. На модные ботинки. Чужие. В другой раз подумал бы, что и откуда, но не сейчас. Слишком много на меня сегодня свалилось.
Быстрым шагом, прямо в обуви по покрытию, в спальню. Распахнуть дверь, рявкнуть: «Свет!»
Вот мрази
А? Что? Заспанная Маринка села на нашей кровати. На МОЕЙ кровати. Натуральное дерево, ручная резьба, всю квартальную премию за неё грохнул. А эти Эти
Маринка неуверенным движением отвела с лица спутавшиеся чёрные пряди. И увидела.
Ой! Лё ша
Мм? Что? Димка сел следом. Чёрт Лёха
Спокойно, Лёха. Спокойно.
Пять минут.
Жест красноречивей всяких слов. Маринка выкарабкивается из-под одеяла, торопливо одевается. Руки у неё заметно дрожат, даже бюстгальтер застегнуть с первого раза не может. А бельё красивое. Шёлковое, с ручной вышивкой. По её настоянию купил, не пожалел. Всё для этой твари делал. Верил ей, сочувствовал, что в ночные смены часто ставят, планы на будущее совместное строил да радовался, что не ревнует, когда допоздна задерживаюсь. Теперь понятно, почему.
Чуть не женился на этой бляди, дурак.
И Димон хорош. Подсидел. И подлежал. Друг.
То-то он в последнее время к Крымскому бегал да от встреч после работы делами отговаривался. Наверняка узнавал, когда меня выпрут, чтобы место занять. И этой сучке напел
И про приказ в курсе был. Иначе с чего ради раньше времени с отпуска бы вернулся.
Я знал, что он завидует моим успехам. Но не думал, что настолько. Верил болтовне про дружескую конкуренцию.
Вот и получил по яйцам, откуда не ждал.
Совсем со счетов списали, мрази.
Только закружило Димочке голову карьерой, и забыл, что отстранениене арест.
Маринка, испуганно сжавшись, проскользнула мимо, прихватив в охапку одежду из шкафасколько успела. Остальное тоже не залежится. Тварь
Спокойно, Лёшка. Спокойно. Ты и так в неприятностях.
Лёха, давай поговорим, сидит на кровати, едва прикрыт и нагл. Охамел вконец, сука.
Только этомой дом. Здесь я хозяин.
Вон.
Ну и дурак, встаёт, одевает бельё. Я тебе говорил, не закусывайся с Иванычем, не спорь, а ты привык, что весь такой правильный, всё тебе на блюдечке: и награды, и бабы, и место Тоже мне, кавалер ордена Отваги, почётный стрелок, лучший сотрудник отдела Тьфу! Иванычу давно надо было докладную на твоё отстранение накатать. Гордого из себя корчишь, а сам в ОСБ Рахманову подлизываешь
Я не успел до конца осознать, что рука сама шарит на поясе в поисках изъятого «УД». Но ещё успел увидеть, как Димка бросил модную пёструю рубаху, заорал: «Лёха, не надо!» и краем сознания отметил истошный женский визг.
А потом всё исчезло в накрывшей меня алой ярости.
* * *
Спокойно, капитан, спокойно.
Сильный и уверенный голос надо мной, в исчезающем красном тумане перед глазамиобломки дерева, рваные белые тряпки в кровавых пятнах и следах от ботинок. Я на полу, руки за спиной, холод наручников, рубаха на груди почему-то мокрая, тело болит всё, особенно голова и костяшки. Во рту металлический привкус. Запах. Лекарства. Спирт. Кровь. Где-то неразборчивые голоса, всхлипы. Пробую шевельнуться. Сверху падает тяжесть, а в грудь вонзается что-то острое и обжигающее.
И сразу ярким пятном окровавленный обрывок пёстрой рубахи под самым носом.
Шлемов Сука
Николай Павлович! Он опять!
Двойную дозу, быстро! Агрессия в красном секторе!
Укол в шею.
И темнота.
Глава 3. Эх, Лёха
Резкий грохот привёл меня в чувство. Сквозь чёрную пелену медленно доходило, что это грохот чем-то твёрдым по железу. Следом за звуком по мозгам ударил запах. Не казармы, хуже. С трудом открыл глаза и мысленно выругался.
Два на два метра. Нары, биотуалет и намертво привинченный к полу стол. Железная дверь с наружным глазком, наверхускрытая камера. Напротив двери под самым потолком узкоерука с трудом пролезет, зарешёченное окошко.
Одиночка.
Ёёёпрст
На попытку пошевелиться всё тело отозвалось таким воплем боли, что снова уткнулся лицом в невозможно пахнущую постель.
Но этого оказалось достаточно.
Очнулся, голос за дверью, писк электронного замкаи в камеру заходят двое в гражданке, в сопровождении охраны. Парни в броне, с оружием. Смешно. Я с трудом могу приподнять голову, не то что побег устраивать.
Алексей Витальевич, один из двоих, похожий чем-то на Семёна, со скучающим видом достаёт медицинский чемоданчик, кладёт на стол. Я поставлю вам несколько уколов. Это обезболивающее и успокоительное. Потом вас проводят в лазарет на перевязку и обследование.
Ясно. Болен не смертельно, потому на больничку не отправили. Пока единственная приятная новость. А кто второй?
Непрезентабельный тип в гражданке поймал мой взгляд. Низенький, чуть округлый, с зализанными волосами, длинным острым носом и маленькими глазками, он походил на умную и хитрую крысу.
Гомзяков Василий Петрович, следователь по особо важным делам, Чёрный Корпус, подразделение Икс-три.
Чёрт Это уже не ОСБшники. Этохуже. Вот это я вляпалсямама не горюй. Что же такого я натворил?
Доктор подходит, быстро всаживает в плечо один за другим два шприца. Охрана все время держит меня на мушке. Боль проходит, и в голове все яснее.
Можете сесть, следак не спускает с меня взгляда. Доктор отступает к двери. На всякий случай. Я медленно сажусь, только сейчас замечая на себе серую робу. И впервые вижу свои руки. Сплошняком в тонкой плёнке биогеля. Ну и ну. Это я от души кому-то надавал
Покурить бы
Вы помните, что вчера случилось? Следак не сводит с меня острого, цепкого взгляда. Крыса канцелярская.
Отрицательно качаю головой. Не помню. Василий, как его там, не удивлён. Вынимает электронный блокнот, просматривает.
Капитан Донников Алексей Витальевич, тридцать лет, уроженец Земли, исполнитель по делам, связанным с крупными суммами, в подразделении Зет-два, короткий взгляд на меня исподлобья.
Ну, я это. Дальше давай.
Вчера вы были отстранены от занимаемой должности до окончания проведения служебной проверки для решения вопроса о возбуждении в отношении вас уголовного дела по статье триста двенадцать-бис Военного кодекса Федерации свободных планет. Это вы помните?
Отстранение Чёрт
Киваю. Язык во рту здорово опух, но воды мне никто не даст. Как и сигареты. Чёрт.
Хорошо, следак снова утыкается в свой блокнот. Ознакомившись с приказом, о чём в деле имеется копия упомянутого документа, вы оставили форму, закрыли кабинет и сдали ключ. Соответствующие документы также имеются в деле. Желаете ознакомиться?
Качаю головой. К сути давай.
Как хотите. Вы сможете ознакомиться с ними до судебного процесса в присутствии вашего адвоката.
Ого. Уже и дело состряпать успели. Да не томи ты, крыса чёртова! Чего я наворотил?!
По пути домой вы купили в круглосуточном магазине самообслуживания бутылку коньяка «Нао» емкостью 0,25 литра, стоимостью 450 кредитов, и две пачки сигарет марки «Звезда» стоимостью 50 кредитов каждая.
Не знаю, что там мне вкололи, но изнутри поднималось глухое раздражение. А шаги он не посчитал? От работы до дома? Ещё и про сигареты напомнил, гад.