А? Что? дернулась Лариса и тут же сообразила, что дочке лучше не видеть того, что творится за окном.
Мам! встревожено нахмурилась Алька, недоверчиво глядя на растерянную Ларису. Ты какая-то странная. Даже немного побледнела. Тебе плохо?
Нет. Все нормально. Покачала головой Лара. Давай аптечку и свой рюкзак.
Алька растерянно протянула сначала первое, а затем и второе и молча, не говоря ни слова, наблюдала за тем, как Лариса методично выкидывает из рюкзака учебники и рабочие тетради, оставив только едва начатую поллитровую бутылку с компотом, которую Лара каждое утро выдавала дочке в школу. Затем очередь пришла за аптечкой. Лариса закинула ее в нутро рюкзака, затем положила туда же упаковку влажных салфеток и небольшой моток туалетной бумаги, что всегда были в машине, и шумно застегнула молнию. Что именно подвигло ее на подобные действия, она и сама не знала. Просто почему-то вдруг в голове мелькнуло, что лучше аптечку держать при себе, исходя из количества увиденных раненных людей на улице.
Если честно, то было немного страшно выходить из машины, которая хоть как-то, но создавала видимость защиты.
Алька, глянь, ушел этот гад глазастый?
Ушел, мам, подтвердила дочка, аккуратно отогнув краешек серебристой шторки.
Ну тогда сейчас аккуратно вылезаем из машины и деру через памятник к катеру. Только стараемся оббегать этих странных. Поняла?
Поняла, мам. Только давай в туалет еще заскочим.
Если будет время. Давай, выскакивай!
Лариса одновременно с Алькой вышла из машины, нервно озираясь по сторонам, нажала на кнопку автобрелока и быстро обошла «Матиз» спереди, схватив дочку за руку и накинув лямки рюкзака ей на плечи. Теперь нужно было быстро-быстро пересечь площадь, на которой было пока только несколько бредущих фигур. Случайные прохожие, спешащие на катер, старались по широкой дуге обходить этих странных личностей. Две женщины с всклокоченными волосами и подранными колготками, разлезшимися стрелками по сбитым коленкам, доселе гипнотизировавшие водителя и пассажиров автомобиля в соседнем ряду, перевели взгляд на убегающую Ларису и, отлепившись от стекол автомобиля, медленно последовали за ними.
Казалось, что площадь они не пересекут никогда. Время словно вязкий кисель, обволакивающий увязшую в нем муху, замедлило свой бег, а ноги и вовсе отказывались слушаться. Вроде, бежишь-бежишь, а такое ощущение, что стоишь на месте словно хомячок в колесе. У Альки когда-то был такойгонял в колесе с выпученными от страха глазами, когда девчонка, желая позабавиться, проводила пальцами поперек решетки. Вот и у Ларисы складывалось такое же ощущение, что они вдвоем как тот хомячокпыжатся, бегут, а на самом деле не сдвинулись ни на метр.
Конечно, их потуги не остались незамеченными: несколько странного вида человек немедленно увязались вслед за ними, вызывая у Ларисы на уровне подсознания дикую панику. Почемуона и сама не могла объяснить.
Фух! Ну наконец-то. Вот и колонны, а вот уже в пределах видимости спуск к катерам.
Мам! В туалет! разнылась запыхавшаяся и раскрасневшаяся Алька.
Ну давай, согласно кивнула Лара и едва увернулась от попытавшегося схватить ее за руку офицера в длинной черной шинели, что до этого как-то бездумно стоял у забора, огораживающего двухэтажное здание военной комендатуры. Осторожнее! только и успела крикнуть Лара, прежде чем подняла глаза и увидела растерзанное лицо этого мужчины с потеками алой крови, которая была практически незаметна на черной материи офицерской формы.
Лариса завизжала так, как никогда доселе. Она даже и не подозревала, что ее голосовые связки могли брать такие высокие тональности без угрозы повредиться. Алька, испуганная странным поведением матери, сначала ничего не поняла, но затем присоединилась к необычному дуэту, чувствуя, как физиология берет верх над самообладанием.
Офицер с окровавленным и разорванным лицом, не обращая никакого внимания на двух дикоорущих барышень, снова попытался протянуть руки, но на этот раз уже к Альке, что и послужило толчком Ларисе прийти в себя. Наверное, пресловутый материнский инстинкт имеет таки место быть, ибо Лара вдруг прекратила орать и со всей силы навалилась на посягнувшего на святое мужчину, сбивая его с ног, а сама, прикрикнув на дочку, потащила ту к общественному туалету, что располагался как раз напротив входа в диспетчерскую портофлота, расположенную над спуском к катерам.
Мама! Мама, что это Ты видела? Видела?!!! дергалась Алька, выворачивая голову, чтобы посмотреть еще раз на страшного мужика.
Иди давай! подтолкнула ее Лара и, всунув в окошко кассиру пятерик и не дождавшись сдачи, проскочила к кабинкам.
Эй, сдачу не забудьте! послышался крик тетки на кассе. Диарея у вас, что ли?
Алька возилась как на зло долго, смущенная неожиданной слабостью своего организма. Лариса нервничала, то и дело прислушиваясь, не дает ли отходящий катер предупредительный гудок. А еще она вновь и вновь прокручивала в голове одну и ту же картинку: окровавленный офицер, тянущий руки к ее дочери. Что это? Кто это? Как такое возможно?
Больше вопросов, чем ответов. Еще и Алька-копуша.
Ну что ты там застряла?!
Иду, мам!
Послышался шум сливаемой воды и щелчок открываемой щеколды, которая, казалось, висела исключительно на честном слове.
Ты чего так долго?
Да язамямлила девчонка, опуская глаза, но Лариса ее перебила.
Ладно, потом. Все свои дела сделала?
Да.
Пойдем По сторонам не забудь поглядывать, вдруг тот еще там. Кто такой «тот» и мать, и дочь поняли сразу и без подсказок.
На улице вновь послышался какой-то шум, и из своей крохотной кабинки выскочила тетка-билетерша, проявив не дюжую ловкость для своей комплекции.
Да что это сегодня такое?! Вроде, и футбола нет, и концерт никакой не запланирован, а орут на улице похлеще, чем в праздники! тетка в серо-голубом застиранном халате с разноцветными пуговицами, не переставая возмущаться, деловито проковыляла к выходу и высунула на улицу свой любопытный нос.
Лариса не видела, что там произошло дальшеслышала только визг вперемешку с матами. Придерживая Альку, чтобы та не выскочила вперед нее, Лара медленно начала подходить к выходу, когда вовнутрь снова забежала растрепанная и испуганная билетерша, придерживаясь за кровоточащую руку, и бешено вращая глазами.
Гад такой! Сволочь! только и шипела та, стараясь одной рукой кое-как закрыть двери. Наконец, дверь закрылась, а тетка, наконец, заметила неожиданных зрителей. А вы чего встали как вкопанные? Чего глаза вытаращила? Выходите, давайте! Мы закрываемся!
Может, вам помочь? Лариса кивнула на капающую с раненной руки кровь. Давайте я перевяжу.
Иди отсюда! И без тебя справлюсь! в ответ только прошипела тетка, почему-то решившая выместить свою обиду и злость на ни в чем не повинную Ларису.
Почему вы маме хамите?! не выдержала Алька, вскинув голову. Она хоть и была упрямой, балованной и немного взбалмошной, но вот чувства справедливости у нее было не отнять. Как вам не стыдно?
Аля
Ты мне еще поговори, сопля малолетняя, отмахнулась на нее билетерша. Проваливайте, говорю
Лариса покосилась на грубиянку и тихонько шепнула дочке: «Пойдем!». Только выйти им не удалосьпрактически возле самой двери торчал тот самый офицер с окровавленным лицом и страшными бельмами вместо глаз. Лара, не успев и открыть дверь, тут же ее захлопнула.
Ну чего ты там мнешься?! прикрикнула на нее тетка, успевшая вновь шмыгнуть в свою конурку и теперь ищущая глазами, чем бы перевязать рану.
Там он стоитнегромко ответила Лариса и, вдохнув побольше воздуха, решительно добавила. Мы никуда не пойдем, пока он там!
Зашибись! Валите давайте отсюда! Сказала жемы закрываемся!
Но Лариса решила твердо стоять на своем. В конце концов, от этого зависит здоровье ее дочери.
Нет.
Мам, что теперь делать?
Погоди, Аль Дай подумать.
Но билетерша никак не унималась, выливая на неожиданных посетителей все новые потоки брани, поэтому Ларисе пришлось на нее прикрикнуть:
У вас совесть вообще есть? У меня ребенок, а вы выгоняете нас на улицу, когда там этот стоит. Это же он на вас напал? выдвинула предположение Лара и, заметив согласный кивок, продолжила, аккуратно подбирая слова. Так что мне делать? Он уже и на нас кидался Нам только чудом удалось вырваться.