Ух!
Может и ленится, соглашаюсь я. Семен тактиченне стал включать меня в список ленящихся, хоть я знает, что я по легенде помощница вожатой. Но скорее, дело в другом. В общем Семен, нам нужна твоя помощь.
Голосом я играю очень хорошоздесь и внезапная собранная серьезность, и тень сомнения, и даже легкое подрагивание, словно мне нелегко справиться с эмоциями. Семен все это считывает мгновенно, умница. Смущение прошло, здоровый румянец тоже. Он собран и деловит.
Как я могу помочь?
От избытка чувств я мотаю головой, косы дрожатчистая воплощенная скорбь.
У нас есть девочка, Лена вчера ее принесли в медпункт, в очень плохом состоянии, и Виола говорит она говорит, что ее обидел кто-то из пионеров здесь, в лагереочень сильно обидел. И теперь нам нужно найти того, кто это сделал. Понимаешь, Сема? Тебе и мне.
Я готов, просто говорит Семен.
Часть 5
Быть андроидом нелепо и невесело. Теоретически говоря, тебя активируют рано утром и предоставляют самой себе. Формально ты можешь делать все, что угоднохотя на деле выбор ограничен, а внутри тебя сидит маленький накопитель, соединенный со сверкающим серебристым облаком данных где-то под административным корпусом.
В накопителе лежат директивы. Они расскажут тебе, что ты можешь делать, а чего делать совершенно нельзя. А если техникам придет в голову их поменять, они сделают это быстро и удаленно, не вызывая тебя на ковер. И ты даже не узнаешь, что они, директивы эти, были изменены. Будешь считать, что ты всегда это знала и всегда думала именно так.
Я помню Олю, одну из наших ранних моделей. Платиновая блондинка с короткой стрижкой, много макияжа, голубые пронзительные глаза в черной кайме тушине совсем по-пионерски, зато гости слетались на нее, как мухи на мед. Характер девушке сперва сделали добродушный, чувство юмора задрали до небес, решили, что нашли оптимальное сочетание. Хрен там! Смешливая, но податливая Олька начала получать все худшую обратную связьгостям не нравилось, когда над ними подшучивали, и предпочитали использовать в ответ кулаки, техники ругались на постоянные поломки.
Можно было отправить ее на длительное хранение и признать опыт неудачным, но Ольга Дмитриевна поступила прощевыкрутила своей тезке стервозность на максимум. Получилась классическая безжалостная сука. И что вы думаете? Положительный отклик зашкалил, дефекты сошли на нет. Все любят жестоких девочек.
Я помню Надюдушу любой компании, русоволосую мечту всех пионеров лагеря, актрису и танцовщицу, умеющую к тому же прилично играть на гитаре. Очень приятная девочка, я и сама часто бывала на таких посиделках, и пела с удовольствием вместе с нейи даже официально предлагала выдать разработчику ее матрицы премию в размере трехмесячного оклада. Личный счет у Нади был довольно среднийслишком уж идеальна, не все решались познакомитьсязато как второй номер, оттеняющий более перспективных кандидатов, она не знала себе равных.
Результат? В рамках оптимизации стерли ей личность, вместо этого записали что-то глупое, неглубокое, поверхностное«мятущаяся двоечница с проблемами в семье» вроде бы. Отвратительная матрица, да еще и нестабильная к том же, потому и не продержалась долгоутилизировали.
Я всех их помню. А вот они менянет. Новые установки полностью заменяли список знакомств, наверное, во избежание программных конфликтов. Странно, да?
Андроидам не бывает стыдно или страшно, они не задумываются над смыслом жизни и бесцельностью своего существования. Нет, не совсем так: по особому запросу они могут имитировать все вышеперечисленное, притвориться испуганными или расстроенными. В этом существенная разницаизначально вышеперечисленное развилось у людей в качестве эволюционных механизмов, помогающих выжить и социализироваться. Страх повышал шансы на выживание, стыд определял социально приемлемые нормы, скромность
Ну, в наших условиях это уж совсем лишнее.
Можно сказать, что андроиды «Совенка»словно маленькие дети. Неприспособленные и необученные, потерянные в темноте и цинизме этого недоброго места, с обрезанными и слегка припудренными чувствами и переживаниямиГензель и Гретель, брошенные очерствевшим отцом в одиночестве посреди дремучего леса. Неудивительно, что некоторые из них, говоря простым языком, постепенно сходили с ума и отправлялись на утилизацию. Удивительно, что на утилизацию отправлялись не все.
Впрочем, естественной убыли все равно никто не замечалпоток клиентов лился освобождающей Ниагарой, жадной на свежее мясо. Выбор был богат, и звенящие деньгами клиенты могли выбирать, не торопясь, только самое лучшее. Чем-то это напоминало древний рынок рабов и выглядело, по правде говоря, довольно мерзко.
Какое счастье, что у нас, людей, все иначе.
Верно?
* * *
Я пришла к тебе с приветом, сообщила я Ольге, врываясь в комнату. Рассказать, что солнце встало.
Мне уже докладывали, взглянула на меня «вожатая» поверх своего планшета. Она с ним постоянно сидит, если не в людном месте. А если в людномто накрывает сверху книгой и вроде бы как читает. Где ты этой дряни нахваталась?
Собака лаетветер носит, порадовала я ее очередной мудростью. Ольга удостоила меня теперь уже долгим взглядом исподлобья и села на кровати. Имею вопрос общефилософского, а также юридического характера.
Это интересно, сказала сама себе «вожатая». На ней сегодня была ядовито-красная футболка с надписью «Вдарим по яблочному пирогу!», совсем новая. Давай, жги.
Ну вот «хозяйки» наши, так? Мы же их делаем практически неотличимыми от человека, и внешне, и внутри. И если предположить, что кто-то из них вдруг оказался за пределами лагеря, как мы сможем доказать, что это наша собственность? Или мы не сможем, и тогда ее, эту беглянку, просто отправят в приют какой-нибудь?
Ольга смотрит на меня задумчиво.
Откуда дровишки? Кто-то из девчонок решился на побег? Колючая проволока в три ряда, взаперти хоть волком вой Знаешь продолжение?
Куда уж мне, я же даже не сидела, мило улыбнулась я. Что с меня взять, дикий человек, дитя гор. А мысль просто возникла, как это часто бывает с мыслями. Случись такоечто тогда? Расхлебывать-то нам наверняка придется. Точнее, даже мне.
Это само собой. Директор мне задницу намажет скипидаром, а ятебе, так оно и бывает обычно. Дерьмо всегда течет вниз, да и не царское это делопоиски организовывать Ладно. Тут все просто. Юридически наши девочкивещи, статуса не имеющие.
То есть рабы.
Неверно, рабство официально запрещено, а мы соблюдаем законы. Так что проще будет, если онипросто вещи, неодушевленные предметы. Но и здесь имеется одна сложность. Вещи обязательно должны кому-то принадлежатьу нас тут, слава богу, не коммунизмно поскольку анатомически девчонки, ты права, ничем не отличаются от стандартных хомо сапиенсовто принадлежать никому не могут.
Какие же они хомо, если в мозгах микросхемы
Как и у тридцати процентов людей по нынешним временам. Мы консультировались у юристов: замучаемся доказывать, что это достаточный критерий, микросхемы-то В общем, сама видишь, получается коллизия. Как думаешь, решили мы ее?
Не имею никаких сомнений в ваших гениальных способностях, Ольга Дмитриевна
Угомонись уже, острячка в общем, идея была не моя, но оказалась удачной. Носители.
Что?
Каб-что. Информация на их чипахнаша собственность, официальным образом маркированная и запатентованная. Весь их внутренний мир, все их дурацкие, тяп-ляп и на коленке сделанные личностивсе это принадлежит нам. Их души, если говорить совсем отстраненно. А тела формально рассуждаяэто просто особым способом оформленные носители. Кастомизированные футляры для ценных флэшек. Скажи, изящно?
И если информация окажется повреждена
Ценность футляра падает до нуля. Ну, почти до нуля. Проще скинуть его в биореактор и разработать с нуля новую личность. Так что, отвечая на твой вопрос, в случае побегаабсолютно нереалистичного, но давай предположимискать девочку мы будем по ID-коду, используя те же статьи, что применяются при закрытии интернет-пиратов. Из сети нынче не вырваться, смоделированные компьютерные симуляции давали беглянкам от шести часов до трех дней. Это мелочи. Согласна?