Зажигай, ребята! Асса! Асса!
Под перестук выхваченных мечей танец продолжался. И я не смог усидеть! Вскочив и схватив какую-то палку, долженствующую представлять меч в моей грозной деснице, я тоже запрыгал в дикой пляске. Я подскакивал, размахивал своим дрыном и при этом орал: «Банзай!». Через некоторое время барабаны стихли, и мы плюхнулись на пол. Я был в восторге: да эта дискотека круче нашей в тыщу раз! При чём для разогрева здесь не нужны ни алкоголь, ни наркотики. Я сидел, переводя дыхание, и вдруг услышал голос Мулина:
Ты танцевал с нами танец воинов, Харгор. Теперь ты принят в наше племя. Но чтобы стать настоящим бойцом, ты должен пройти испытания. Это закон.
От неожиданности я подавился чаем, которым пытался смочить своё пересохшее горло. Я? Воином? То есть, успешно отбиваясь от всех покушений военкомата на мою скромную персону, тут я всё-таки влип? И откосить, судя по всему, не удастся. Кстати, что они там говорили насчёт кого-то поймать и кого-то убить?
Глава 5
Так прошла неделя. И с каждым днём наше народонаселение всё увеличивалось. Вокруг нашей пещерки располагалось уже довольно много кожаных палаток и шалашей. А по вечерам после ужина Мулин долго проводил совещания у костра с другими вождями. Почему я так уверен, что с вождями? Так у каждого из них на голове был кожаный ремешок с камнем, только разного цвета.
И вот однажды утром Мулин объявил:
Сегодня воины собирают дрова. Вечером будет большой костёр.
Мы дружно потопали за дровами. Натаскали столько, что Наполеону хватило бы сжечь не только Москву, а также Чертаново, Бирюлёво, Южное и Северное Бутово и иже с ними. Сложенное кострище с успехом могло конкурировать с пирамидой Хеопса. Ужинали каждый у себя. Потом наступило главное действо сегодняшнего вечера. Мулин с факелом подошёл к пирамиде и со словами: «Да исполнится пророчество!» торжественно поджёг нашу постройку.
Дрова затрещали, и пламя потихоньку разгорелось. Вскоре на поляне пылал костёр, подобный Большому Лондонскому Пожару. И тогда Мулин начал свою эпическую речь:
Я, Мулин, вождь племени громиденов и верховный командир всей армии гоблинов, хочу рассказать тебе, Харгор, нашу историю.
(То есть своей, русской, мне уже мало? Теперь ещё и гоблинскую изучать? Однако! Надеюсь, хоть сдавать её не заставят?)
Племена гоблинов издавна жили на этой земле, дарованной им нашим великим предком Грагантом.
(Подозрительно похоже на Гаргантюа. Эти ребятишки, случаем, Рабле не читали?)
Громидены, шавлаки, варасги жили в мире и дружбе. Раз в год все племена собирались для большой совместной охоты. Удача сопутствовала охотникам, и они набили много дичи. Чтобы отпраздновать это, был устроен большой общий пир.
(Пир на весь мир знакомая традиция! Поддерживаю всеми руками и ногами!)
Вождь варасгов Интар выпил слишком много вина. Но ему было мало, и он потянулся ещё за одним кувшином. Не удержавшись на ногах, он упал, облив вином вождя шавлаков Сенгера. Сенгер сказал: «Интар, ты похож на глупого птенца ичендаха.» Интар обиделся.
Эээ Постой, Мулин, а кто такой ичендах?
Это такая птица. Когда её птенцы появляются на свет, они ещё не умеют ходить на своих длинных ногах и постоянно падают то в грязь, то в свой помёт.
(Мда, неудивительно, что Интар обиделся.)
Ага, понятно. А что там дальше было?
Интар схватил кувшин и хотел ударить Сенгера, но промахнулся и попал по голове вождю громиденов Алтану. Алтан тоже обиделся и ответил на удар.
(Так так, пьяные разборки ещё одна знакомая традиция, но уже весьма неприятная.)
Воины, увидев это, бросились каждый на защиту своего вождя, и начался бой. Многие были убиты в тот день, и с тех пор племена гоблинов стали врагами.
(Да уж, casus belli довольно смехотворен пролитое вино и глупый птенец. Не с них ли ваял свою нетленку Гоголь «Как Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем?)
Много веков племена воевали друг с другом, но пришла беда ещё страшнее. Жестокие завоеватели напали и покорили разобщённые племена.
(Интересная картина вырисовывается! А я то думал, что завоевателей страшнее гоблинов нет!)
Эльфы пришли в наши земли.
(Моя челюсть с громким лязгом упала на землю, а глаза по величине напомнили блюдца из чайного сервиза моей бабушки. Эльфы гоблинов? Я что, сплю? Разбудите меня кто-нибудь! Я всегда думал, что эльфы это хрупкие существа, выращивающие цветочки и играющие с бабочками.)
Ослабленные междоусобной войной, мы не смогли оказать сопротивление.
Ааа Эээ Мулин, постой, какие эльфы? Они же на бабочках летают!
Тёмные эльфы, Харгор. Они не летают на бабочках, они убивают тех, кто им не повинуется. Когда ты впервые попал к нам, ты рассказывал о своей стране. Мы слушали тебя и многое поняли. И теперь мы тоже хотим сделать у себя революцию и свергнуть эксплуататоров.
(Моя челюсть с грохотом упала во второй раз, а глаза по величине напоминали уже не блюдца, а столовые тарелки. Судя по всему, я не просто сплю, я вообще под наркозом во время операции!)
Мы просим тебя о помощи, Харгор. Ты знаешь о революции всё. Помоги же нам её сделать.
(Я думал, что сильнее удивиться не смогу. Оказывается, могу! Гоблины и революция? Это ж театр абсурда! И они хотят, чтобы я в этом участвовал? Да никогда! Да ни за что!)
Я, конечно, дико извиняюсь, ребята
Без тебя мы не справимся, Харгор.
Десятки глаз смотрят на меня с надеждой.
(Ну не хочу я в это ввязываться, ребята! Не хочу и не буду!)
И проклиная свою мягкотелость, я всё таки согласился. Ну не мог я отказать тем, кто помог мне!
Вот так я и влип в эту историю по самое «небалуй».
Раздел 2
Глава 6(За несколько лет до этого)
Гириэн проснулся поздно, когда все уже работали. Открыв глаза, долго смотрел в потолок, но вставать не торопился. А зачем? Пусть глупцы пашут, а он и так проживёт.
Раздался стук в дверь.
Входи, хорош тарабанить, лениво процедил он.
Дверь открылась, и вошла старая гоблинка с мешком.
Ну что там сегодня, старая?
Прими, батюшка, дар от всего октойха.
Старуха с поклоном протянула мешок.
На стол поставь. Потом сам разберусь.
Может помочь тебе, батюшка? старуха умоляюще глядела на него.
Сказал же, иди отсюда! Живо!
Старуха испуганно шмыгнула за порог.
Гириэн полежал ещё немного, но голод, который не тётка, напомнил о себе урчанием в животе. Нехотя поднявшись, Гириэн подошёл к столу и развязал мешок. Так, это пойдёт, это тоже нормально, и это сойдёт Так, а это что такое? Сырое мясо? Я, что, сам его готовить должен?
Старая! А ну давай сюда!
Гириэн не сомневался, что старуха притаилась за дверью.
Я здесь, батюшка. Чего изволишь?
Небрежным жестом он указал на стол.
Что это?
Мясо, батюшка.
Вижу, что не рыба. Сырое почему, спрашиваю.
Так не успели приготовить, батюшка.
Значит так, старая, тащи сюда свою внучку и пусть жарит мясо.
Помилуй, батюшка, и так почти всех девок в октойхе перепортил. Старуха испуганно глядела на него.
Значит так, старая: либо ты сюда свою Тистиру ведёшь, либо я превращу её в лягунку и кину в болото, чтоб её там нарги сожрали.
Смилуйся, батюшка, не превращай ты её. Придёт сейчас Тистира. И старуха опрометью выскочила из хижуна.
Гириэн довольно улыбался. Он, ранее презираемый полукровка, сумел поставить себя так, что его боялся весь октойх.
Дело было давнее. Когда-то в этом октойхе жила молодая гоблинка Мантира. Однажды она пошла к речке за водой. В это время по мосту проезжал отряд тёмных эльфов, и один воин, увидев молодуху, не удержался от искушения. Отстав от отряда, он затащил её в камыши. Вскоре он догнал свой отряд, и в этих местах больше никогда не появлялся. А у Мантиры родился сын полукровка. Она назвала его Гириэном и воспитывала одна. Внешне он был похож на своего отца, но тёмная кожа отливала зеленью. Сверстники презирали его, а мать ненавидела: он был вечным напоминанием о её позоре. Каждый мимо проходящий считал своим долгом шпынять его и драть за уши. Гириэн как мог отбивался, но всё запомнил и никому ничего не простил. Подростком он исчез из своего октойха и вернулся через несколько лет уже взрослым. Жить стал в своём хижуне. Мать попыталась было возразить, но однажды пошла на болото за ягодой и больше не вернулась. В октойхе за глаза болтали, что Мантира пропала не без помощи своего сынка, но самому Гириэну сказать в лицо об этом боялись. Он остался жить один. Своим соседям объявил, что был в учении у знаменитого тёмного мага, и теперь сам владеет магией. Да, конечно, он мог кое-что по мелочи: наслать на соседские огороды хренделей, чтобы те сожрали весь урожай, испортить молоко у гараев, сварить лечебный отвар. Но главной особенностью были его глаза, чёрные, как сама тьма. Было в них одновременно что-то завораживающее и отталкивающее. Глядя в лицо своими колдовскими глазами, он мог любого убедить, запугать и заставить. Весь свой октойх он убедил в том, что он сильный маг, запугал, что может превратить всех в животных и заставил себя бояться. Ему приносили еду, убирали в хижуне и боялись.