Вот, коротко пробурчал он, и удалился из комнаты, бросив странный взгляд в сторону Мари.
Я осторожно и недоверчиво взял костыли в обе руки. Мари поспешно встала и подбежала ко мне с готовностью помочь. При попытке встать, я чуть было не свалился на пол, но благодаря невероятным усилиям хрупкой девушки я смог устоять на ногах. Передвигаться с этими палками была непривычно и ужасно неудобно. Но зато теперь я мог ходить самостоятельно. И первое, что я сделал, это подошел к окну и выглянул наружу.
Перед моим взором раскинулся широкий двор. Длинный ряд конюшен вдоль оборонительных стен форта, большая кузница, тренировочная площадка, длинное деревянное здание, по всей видимости, казарма, и еще несколько строений поменьше, тянущихся вплоть до высоких крепких ворот. Небольшая группа солдат сражалась на мечах на площадке под взором крепко сбитого невысокого мужчины. Он негромко и деловито раздавал замечания и указывал неповоротливым солдатам на их огрехи. Из кузницы доносился смачный звон молота о железо, в конюшнях ржали кони, возмущаясь нерадивостью конюха вовремя не насыпавшего им свежего овса. Дворовые псы с лаем носились друг за другом, играючи скаля зубы. Я вдохнул полной грудью воздух, напоенный различными запахами, в этот момент как-никогда почувствовав себя живым.
Никогда бы не подумала, что война доберется и сюда, Мари печально вздохнула. Вы мужчины так любите насилие и жестокость.
Разве это насилие происходит не из-за женщин, я медленно пожал плечами.
Может быть вы и правы. Но все же
Вы из этих мест Мари? я решил сменить тему, спорить с женщиной о женщинах было бессмысленно.
Я!? Нет, что вы. Я из Лаборы, как и госпожа Габриэла, я почувствовал смущение в ее голосе.
И что же побудило такую хрупкую девушку из благородной семьи последовать туда, где идет война и выполнять поручения сварливой лекарки?
О нет, я вовсе не из благородной семьи. Если я из столицы это не значит, Мари на мгновение замолчала. Зря вы так о леди Габриэле. Она замечательная женщина и вы обязаны ей жизнью. Она спасла мою семью, взяв меня в ученицы. Я многому у нее научилась.
Да Мари, вы правы. Простите.
И можете не обращаться ко мне на вы? Меня это очень смущает.
Тогда вы ты тоже обращайся ко мне по-простому.
Но как же. Я не могу. Если леди Габриэла узнает, мне
Она не узнает. Будем общаться так только когда мы вдвоем. Хорошо? я медленно повернулся к девушке.
Хорошо, Мари скромно опустила глаза. Вам ой, тебе нельзя долго стоять. Нужен отдых. Давайте, я помогу сесть вам в кресло. Тебе, слегка смутившись тут же одернула она себя.
Ладно, я медленно проследовал к креслу, опираясь на своих новых деревянных помощников. Мари помогла мне сесть. Когда я оказался в кресле, я понял, что девушка была права, я не привык столько времени находиться на ногах. Правая нога гудела, так как основной упор я делал на нее.
Мари, будь добра принеси мне воды.
Она с готовностью кивнула и кинулась к выходу.
И да, Мари, я очень рад, что мы с тобой поговорили, сказал я ей, когда она уже была в дверях.
Мари обернулась и широко улыбнулась мне, обнажая ряд маленьких белоснежных зубок. Я не мог припомнить чтобы раньше девушка одаривала меня такой улыбкой. И, признаться честно, это зрелище завораживало меня.
Глава 3
Званый ужин
Я помню, как он смотрел на меня. Сверху вниз, оценивающе, цепляясь взглядом за каждую морщинку на моем лице, следил за каждым моим движением. Вот он, настоящий Капаак, думал я. Черный герцог, владелец огромных земель, вожак стаи, защищающий свою территорию и завоевывающий новую. Волк, чьи зубы рвут презренных марадов. И своих щенков он учил тому же. Они должны были стать такими же сильными, выносливыми и беспощадными. Не щадите ни врагов, ни друзей говорил он. Стая должна быть сильной и верной, выгоняйте из ее рядов слабых и немощных, искореняйте предателей. Кровь за кровь. И лишь одно правило особенно ценно и должно неукоснительно выполняться: семья это одно целое. Капаак никогда не убьет другого Капаака, не предаст из зависти и честолюбия. Но если корни эти укрепятся внутри семьи, если сын поднимет руку на отца, если брат пойдет на брата, Капааки падут под гнетом своей же глупости. И если такой день настанет, Черное герцогство перестанет существовать, ибо лишь Капааки могут править им. Только в их жилах течет кровь Великого волка Алкова. Они его избранные дети, и в свои угодья он забирает их после смерти. Они стая стай. Алкуверы чистая кровь.
Я помню, как он смотрел на меня. Я помню, как его не стало. Вот он настоящий Капаак, сын своего отца. Славься Алков. Славься Черное герцогство. Славьтесь Капааки.
Парлин Дух Стаи
Я довольно быстро научился управляться с костылями и уже мог сам свободно вставать и передвигаться по комнате. Мари, словно моя тень, всегда присутствовала рядом. Леди Габриэла приходила не так часто, как раньше, она говорила, что я иду на поправку. Лицо мое покрыла довольна густая борода. Но бриться мне пока не разрешали.
Мне порядком осточертело находиться в четырех стенах и в один из дней я смог уговорить леди Габриэлу выйти наружу. Мари радостно поддержала мою просьбу и с охотой вызвалась меня сопровождать, за что получила грозный взгляд со стороны наставницы. Но все же результат был получен, и мне было разрешено выйти из своей временной «темницы». Леди Габриэла даже изъявила желание сопроводить меня до выхода во двор.
Мы все вместе вышли в широкий коридор с рядом дверей по обе его стороны. Передвигались мы не столь быстро, как хотелось бы, из-за моей хроматы. Мари то и дело поддерживала меня за руку, боясь, что я потеряю равновесие, а потом и вовсе взяла меня под локоть. Конец коридора «порадовал» меня неприятным сюрпризом. Широкая лестница в центре уходила вниз, а по обеим ее сторонам, еще два более узких пролета, вели на верхний этаж. Благо то, что ступеньки были широкими, и спуститься нужно было лишь этажом ниже. Держась правой рукой за мощные перила, и поддерживаемый слева Мари, а справа Габриэлой, мне, не без труда, удалось преодолеть эту преграду.
Спустившись вниз, я немного отдышался, что дало мне время осмотреться. Широкая зала, в которой я оказался, впереди заканчивалась массивными дверьми, справа находился огромный камин, над которым висела оскаленная в пасти голова невезучего медведя. Огонь в камине давно потух. Почерневшая кочерга, которой, по всей видимости, ворошили золу, одиноко валялась на полу рядом с зевом камина. В левой части залы располагался длинный массивный стол с большим количеством не менее массивных стульев. Стол был покрыт темно-красной скатертью, на которой с разных концов стола важно стояли горбатые трехрогие подсвечники. Свечи в них оплыли, сползая вниз неровными прядями. Несколько выцветших картин украшали стены. Ковры на полу были грязны и истерты не одной парой сапог.
Не дав мне осмотреться побольше, меня провели в неприметную дверь рядом с камином. Минуя небольшой узкий коридорчик, мы оказались на довольно просторной кухне. Большая жаровня жарким языком пламени облизывала вертел с запекаемыми на ней заячьими тушками. Жир, капая на угли, злобно шипел. За длинным столом, заставленным кастрюлями, чанами и прочей кухонной утварью, стоял плотного телосложения мужичок, по всей видимости, повар. Он кромсал огромным ножом корень неизвестного мне растения, и кидал ошметки в большой пузатый чан, стоявший рядом. Около него крутилось несколько поварят, которые быстро, словно пчелы, исполняли указания своего наставника, и надо сказать, что приказы эти отдавались неустанно. На нас никто даже не обратил внимания, так все были поглощены своим делом. Мы молча прошествовали далее. В одной из очередных крохотных комнатушек, через которые меня вели леди и Мари, мы столкнулись с молодой некрасивой служанкой в длинном сером платье и цветастом чепчике. Она несла в руках небольшой тазик с водой и куда-то спешила, глядя себе под ноги. Она чуть было не сбила с ног леди Габриэлу. Та лишь окинула бедняжку высокомерным взглядом и отвернулась, служанка еще ниже опустила глаза и пролепетала что-то похожее на раскаянье. Мари злобно, словно кошка, зашипела у меня над ухом, до глубины души оскорбленная поведением челяди. После минутной заминки мы двинулась дальше, а служанка быстро скрылась в дверях, спасаясь от господского гнева. Леди Габриэла, как и обещала, проводила нас до дверей черного входа. Пожелав мне хорошей прогулки, она дала пару наставлений непутевой, по ее мнению, Мари, а затем ушла по свои «неотложным» делам. Мы же вышли на широкий двор, и я был несказанно рад, почувствовав легкий ветерок на своем заросшем лице.