Присмотрю, но близко подходить, всё равно, я не собираюсь разбужу тебя, если, что не так пойдёт.
Угу. А если всё само скромно сгорит без происшествий просто растолкай меня с рассветом. Только будь осторожен, я куда опаснее почивших дикарей, усмехнулся иланец и, пожелав парню тихой ночи, уютно расположился под своим плащом в дальнем углу комнаты.
На счастье Мэлуса, наутро первым проснулся именно Виго, и юному пастушку так и не довелось испытать на собственной шкуре, каково это будить человека, ждущего атаки в любой момент.
Оставив илсази досматривать свои сны, Алексим наскоро перекусил и совершил обход поселения, дабы выяснить, сколько ещё непогребённых тел осталось в Зарэй-вилим. Их оказалось восемьдесят три, четверть походили на тутэков, а остальные, по-видимому, были защитниками деревни и её старейшинами, не сумевшими покинуть своих постели после злополучного пира. Костёр посреди дороги давно потух, но за ночь жадное пламя Хезариса успело сделать своё дело: теперь на месте побоища оставался лишь пепел да обгоревшие кости.
Приметив, что останки эти уже достаточно остыли для захоронения, иланец поспешил вернуться к своим сегодняшним соседям. Оба они к тому времени уже поднялись и увлечённо расправлялись с завтраком.
Что бы вы там ни ели, если оно без отравы, я тоже это буду! объявил ланиссиец вместо приветствия.
Конечно, мы и тебе оставили, приветливо проговорила Зоте, протягивая гостю миску.
Девушка переоделась и, несмотря на синяки и ссадины, уже не казалась такой жалкой, как вчера.
Спасибо, отозвался Виго, как можно неприметнее понюхав свою еду.
Это тебе спасибо, ты нам помогаешь, несмотря на то, что мы этого не заслужили.
Не благодари, я здесь не по доброте душевной, а для того, чтобы забрать наши с Мией вещи и пополнить запасы, возразил он.
Всё же я была бы рада сделать для тебя что-то ещё.
Помыться бы мне не мешало, поразмыслив, протянул Алексим. Сможешь организовать, не выходя из дома?
Да, тут есть чан с водой.
Хорошо, займись этим, а мы с пастушком пока прогуляемся.
Так, вы оба уходите? робко спросила девушка.
Не бойся, здесь не осталось врагов, да и мы будем неподалёку, уверил её Мэлус. Ты позови, если что.
Позови, только сама на улицу не спускайся, добавил иланец, да, и в хлев больше не заглядывай!
Озадачив юную хозяйку, гости направились к месту, где был костёр. Виго ещё во время утреннего обхода принёс сюда старую лопату и несколько больших мешков и теперь намеревался ими воспользоваться.
Что, в таком виде они перестали тебя не пугать, и ты решил поближе познакомиться? поинтересовался Алексим, глядя, как сосредоточенно его напарник разглядывает кости.
Зотэ хочет удостовериться, мёртв ли тот тутэк, что был у неё дома, ответил тот. Не помнишь, где он лежал?
Нет, по улице его твой братец волочил, а огонь я уже впотьмах зажигал.
И как мне теперь его череп отыскать?
Возьми из тех, что похуже сохранились. Она не заметит подмены Правда вот, расстроиться может.
Почему? Думаешь, Зотэ тяжело свыкнуться с тем, что она кого-то убила?
Вроде того, согласился Виго, решив, что девушка, по-видимому, постеснялась доверить Мэлусу всю свою историю.
Она с таким ужасом рассказывала об этом дикаре, подтвердил догадку собеседника илсази. Мне кажется, ей полегчает, если я сумею доказать, что этот мерзавец больше не вернётся.
Делай, как знаешь, махнул рукой Алексим и с упорством взялся за лопату.
Иланец складывал прах и прогоревшие головешки в мешки, а его помощник тем временем оттаскивал уже заполненные кули в хлев Каре. Работа была почти закончена, когда на дороге появился Купу.
Это что такое?! возмутился Виго, указав на старого плешивого осла, которого юноша вёл на верёвке. Я же коня просил, хотел волокушу запрячь.
Про волокушу ты не сказал. А мне одной рукой проще совладать с ним, чем со здоровой лошадью.
Ладно, твой брат, всё равно, большую часть его дел переделал.
А где он сам?
Отпустил его к Зотэ. Думал, сам последнее отнесу, но раз уж вы появились
То нам и трудиться, со вздохом закончил за него Купу и помог взвалить груз на ослиную спину. Куда вы это деваете-то?
В конюшню Каре, навряд ли она кому-то ещё пригодится. Да и всё своё хозяйство сестрица ваша собирается оставить, надеется, вы её примете.
Нас бы кто принял.
Решили не возвращаться?
Нет, вечером наши придут проститься с близкими, а потом будем искать себе новый дом.
И сколько вас таких бездомных?
Кроме нас с Мэлусом, ещё четырнадцать женщин и дюжины три ребятишек.
Полсотни голодных ртов, покачал головой Виго. Ни одна из окрестных деревень не в состоянии приютить такую толпу даже летом.
Знаю.
Я мог бы написать лорду Далориту, что заправляет в Лино, ближайшем ланиссийском городе, предложил иланец, решив, что Мии не понравилось бы, если бы он отказал в помощи её соплеменникам. Он сможет вас пристроить, но работой загрузит каждого, кто уже умеет ходить.
Даже если лорд тебя послушает, илсази ни за что не согласятся прислуживать вумо.
Сам ты вумо! огрызнулся Алексим. Такой спесивый, будто что из себя представляешь!
Ладно, извини, я не хотел никого обидеть.
То-то же. Не советую меня злить, ибо нам ещё полдня вместе таскаться, если ты, конечно, не собирался подарить мне свою животину и этот трофей сомнительной ценности, Виго похлопал по рукояти клинка, добытого вчера Купу.
Возьми себе.
Да ты сегодня щедрый!
Я только меч имел ввиду, а осла я заберу.
Раз так, то у тебя четверть часа, чтоб передохнуть. Я смою с себя этот трупный смрад, и выходим.
К вечеру путники добрались до подножья скалы, где Алексим оставил Мию. Здесь они и распрощались: молодой воин побрёл обратно в Зарэй-вилим, а иланец, вывесив большую часть своих припасов на ветвях приметного старого дуба, поспешил начать восхождение.
Взбираться вверх по склону в сумерках оказалось занятием далеко не самым простым, но вскоре взошла луна, и с её помощью мужчине посчастливилось достигнуть вершины всего за несколько часов беспрерывного подъёма.
Виго хоть и знал, что Арос будет ждать до утра, однако силился вернуться в грот как можно скорее. Когда же он наконец достиг своей цели, то там его встретила лишь тьма и пугающая тишина.
Алексим чиркнул кресалом по кремню, и яркий сноп искр на мгновение озарил безликие каменные своды: никого только что-то тёмное будто пригрезилось в углу справа. Дрожащими руками иланец сжал огниво и медленно подошёл ближе. Ещё одна вспышка, и все надежды угасли это была она, в задеревенелом плаще, безмолвная, холодная, неживая.
IV. РУБЕЖ
Первое время Алексим ревел, как безумный. Склонившись над телом возлюбленной, он проклинал и её соплеменников, и дикарей, а пуще всех «этого пернатого лжеца», посланца великого мага. Затем ярость схлынула, оставив несчастного одиноким и опустошённым, но не смирившимся со своим горем.
Нет, Ми, ты не могла меня оставить, не могла так умереть, не переставал твердить он. Ты жива, ты должна быть живой!
Двигаясь, словно с похмелья, мужчина вернулся за брошенной у входа поклажей и развёл костёр. Он высвободил Мию из её кокона и, трепетно прижав девушку к себе, закутался вместе с нею в плащ.
Виго и сам не знал, как долго он просидел в таком положении, убаюкивая подругу рассказами о их будущем благополучии. Однако к тому моменту, когда огонь начал гаснуть, а на улице забрезжил рассвет, иланцу почудилось, будто и к шаманке возвращается жизнь: кожа её заметно потеплела и стала мягкой, но вот понять, дышит ли бедняжка, никак не удавалось. Нужно было выяснить, стучит ли её сердце.
Не сразу, но всё же Алексим смог разобрать несколько редких и очень тихих ударов. Вздох облегчения вырвался из его груди, он крепко обнял девушку и на радостях принялся её целовать. Мия очнулась, но едва она смогла поднять руку, как тут же наградила своего спасителя пощёчиной. Мужчина же в ответ лишь от души рассмеялся.