Старый вор рассмеялся, демонстрируя обломанные зубы.
-- Понимаю, мальчик. Я сам увеличиваю свой доход таким образом уже пятьдесят лет.
Он и его коллеги не могли поверить, что Флинкс, проявляющий такие способности в лишении других собственности, не хочет сделать это свой профессией, особенно поскольку никаких других перспектив у него нет.
-- Ты, наверно, пойдешь в церковь,-- насмехался другой вор,-- станешь Первым Советником.
-- Духовная жизнь не для меня,-- ответил Флинкс. Все при этом рассмеялись.
Неслышно открывая замок задней двери, Флинкс думал о том, что узнал за последние годы. Разумный человек не станет бродить по Драллару ночью, особенно такой влажной и темной. Но он не может снова лечь спать, не найдя источник этой бьющей в него эмоции. Одиночество и голод, голод и одиночество заполняли его сознание тревогой. Кто может излучать двойную эмоцию с такой силой?
В открытую дверь виднелась стена дождя. Вода стекала в эффективную подземную дренажную канализацию Драллара. Флинкс долго стоял у выхода, наблюдая. Неожиданный всплеск эмоций заставил его мигнуть. Это окончательно убедило его. Не ответить на этот призыв -- все равно что не подобрать кредитную карточку с тротуара.
-- Это юношеское любопытство когда-нибудь причинит тебе настоящие неприятности, мальчик,-- не один раз говорила матушка Мастифф.-- Попомни мое слово.
Что ж, он помнит ее слова. Помнит и никогда не забывает. Он неслышно вернулся в свою маленькую комнату. Сейчас начало лета, и дождь относительно теплый. Флинкс надел плащ; это защитит его от дождя. Потом вернулся в магазин, вышел на улицу и негромко закрыл за собой дверь.
Тусклые огни, как уснувшие светлячки, виднелись в окнах немногих магазинов, где в относительной безопасности развлекались богатые любители ночных прогулок. Но на боковой улице, где размещался магазин матушки Мастифф, из-за закрытых ставнями окон лишь изредка мелькал слабый свет.
Флинкс стоял, исследуя свои ощущения; дождь потоком падал ему на плечи. Что-то подтолкнуло его вправо. Тут узкая щель между магазином матушки Мастифф и магазинчиком старой Маркин, которая сейчас в отпуске на юге; боком он едва может протиснуться в эту щель.
Протиснувшись, он оказался в заднем переулке, отделяющем тылы магазинов от большого общественного здания. Глаза его осматривали лунный ландшафт -горы мусора и отбросов: старые пластиковые упаковки, металлические ящики, контейнеры для хрупких товаров, похожие на соты, множество уже неразличимых предметов. Из-под его ног выбралась пара флермов. Флинкс осторожно поглядывал на них. Он не боялся этих вездесущих флермов, но испытывал к ним опасливое уважение. Эти существа покрыты тонким серебристым мехом, а пасти их полны острых зубов. Толщиной они в большой палец, а длиной в половину руки. Это не черви, а безногие млекопитающие, которые прекрасно приспособились к горам мусора и гниющих остатков, переполняющих все закоулки Драллара. Флинкс слышал ужасные рассказы о стариках и старухах, которые падали пьяными в таких местах, а потом находили только их голые кости.
Впрочем, Флинкс не пьян. Флермы могут больно
укусить, но вообще это опасливые существа, почти слепые, и обычно предпочитают прятаться, когда имеют такую возможность.
Перед магазином темно, но за ним настоящий стигийский мрак. С востока, со стороны главных улиц, виднелся свет, иногда слышался смех. Неподходящая ночь для пирушки. Однако этот огонь позволял ориентироваться, хотя и не давал света для поисков.
Но чувство одиночества исходит не от этого далекого гулянья, не идет оно и от закрытых задних дверей, выходящих в переулок. Источник эмоций, поглощающих Флинкса, где-то недалеко.