Знаешь, мрачно заявил, резко меняя тему разговора, Духовлад, из всех моих приключений в этом мире я вынес один главный урок. Местные способны преподнести нам множество весьма неприятных сюрпризов. И первые в этом именно урдцы, а мы вот раз за разом лезем к ним, обжигаемся, теряем людей и базы, но лезем с тупым упрямством.
Никакого тупого упрямства нет, отрезал Кудряй. Мы бы давно отказались от всех планов на Урд, ограничившись Блицкригом на Континенте. Это государство нам удалось почти полностью подчинитьи милитаристический настрой его вполне подходит для создания нашего передового плацдарма в самой развитой части этого мира. Жёлтая империя фактически в наших рукахтам давно уже строят базы, и готовят флоты раболовов, отправляющихся в регулярные рейды за Стенув Степь и Порту.
Но в чём же тогда уникальность Урда?
Не самого Урда, а Катанги. Только там можно строить устойчивые каналы связи между нашими мирами. Потеря комплекса едва не сорвала нам программу работы в Жёлтой империи и в Блицкриге. Только несколько месяцев назад, когда нам с помощью Боргеульфа удалось восстановить работу каналов, мы снова стали восполнять потери среди наших агентов здесь. Именно поэтому Урд должен быть нашими только нашим. И если для этого придётся свергнуть царя снова и посадить на трон да кого угодно мы приложим к этому все усилия. Без Урда нам никогда не закрепиться в этом мире. Теперь всё ясно?
Да, всё, кивнул Духовлад, и мне жаль, что всё сошлось на Урде. Сюрпризы, которые нам преподносят здесь, слишком неприятны.
Значит, мы должны свести саму возможность преподнесения нам этих самых сюрпризов к нулю.
Если бы это было возможноникаких сюрпризов бы не было на свете.
Духовлад рассмеялсянегромко и как-то очень грустно. И от этого смеха Кудряю стало совсем не по себе.
Глава 2
Готлинд пялился на князя Росена, и выглядело это уже почти неприлично. Хорошо хоть кроме нас с Гневомиром этого повышенного интереса к здоровяку никто не замечал. Все были слишком поглощены пламенной речью кандидата в цари. Казалось, он едва удерживается от того, чтобы начать потрясать кулаками. Однако и без этого всем, выстроившимся на центральной площади города, который уже никто не называл гетманской столицей, становилось понятноего будущее величество пребывает в страшном гневе. За его спиной замерли двумя изваяниями Чёрный барон и Гетман в своих неизменных чекменях, а ещё дальшекнязь Росен и Бушуй Ерлыков, не изменившие мундирам царской армии.
Слушай, Готлинд, шепнул ему Гневомир, ты в нём сейчас дыру просверлишь взглядом. Это уже переходит все нормы приличия.
Я его знаю, тихий голос летуна звучал задумчиво, наверное, от задумчивости он и говорить стал по-имперски, но не могу вспомнить откуда. Вот только я голову готов прозакладывать, что знаю его. Я его видел, но он был не такимдругим. Хотя и здоровым, но другим. И при других, совсем других обстоятельствах. Но где это былогде
Да тише ты, осадил его я. На нас обращать внимание скоро будут.
Готлинд замолчал.
Кандидата в цари на выстроенной на скорую руку трибуне сменил Чёрный барон. Он точно так же грозил и обещал все мыслимые казни на головы тех, кто виновен в гибели цвета добровольческого движения. Обещал, что в честь погибших будут названы полки в созданных недавно дивизиях. Значит, будут теперь не только дроздовцы, вешняковцы и бельковцы, но и хрипуновцы, второвцы и боровинцы. Последних, уверен, станут за глаза боровами звать, как тех же дроздовцевдроздами, и это станет поводом для дуэлей. Уж до этой забавы наше офицерство охоче в любые временамне ли не знать. Особенно теперь, когда дуэли запрещены.
Следствие идёт полным ходом, закончил речь Чёрный барон, подключены лучшие кадры, и я уверен, в самом скором времени преступники предстанут перед судом.
Быстренько найдут крайних и поставят к стенке, буркнул я. А настоящего убийцу не схватят никогда.
Ты так уверен в собственной безопасности? глянул на меня с сомнением Гневомир.
Говорить на подобные темы в строю, пускай и в задних шеренгах, да ещё и по-имперски, было с одной стороны крайне опрометчиво. С другой же, можно быть уверенным, что тебя никто не подслушает. Вокруг достаточно шума, который принято называть фоновым. Кроме нас ещё много кто негромко переговаривается, создавая его, так что услышать можно лишь ближайших своих соседей по строю. А моими были Гневомир и Готлинд.
Лучшее доказательствокнязь Росен, ответил я. Он уж точно знает, кто виновник гибели полковников, но молчит. И делает вид, будто меня на свете вовсе нет.
Значит, у него своя игра, пожал плечами Гневомир. Но мы теперь знаем главноев окружении претендента на престол есть агенты нашего врага.
Но мы не знаем, что с этим делать, сказал я.
Кое-как доковыляв до своих, я рухнул на койку и отключился ещё почти на полтора суток. За это время организм мой сумел привести себя порядок, и доктор, осматривавший меня в госпитале, только диву давался скорости выздоровления. К сбору всех войск Урдской армии я уже держался на ногах и вполне мог встать в строй вместе с остальными летунами нашей эскадрильи. Не особенно удивился я присутствию на сборе князя Росенапочему-то после его визита к командиру гайдамаков я был почти уверен, что он по меткому выражению Гневомира, агент нашего врага.
Но что меня удивляло особенно сильнотак это тот факт, что князь не прикончил меня, пока я валялся в госпитале. Ведь я был полностью в его властипочти беспомощный, перемолотый его кулаками, прикованный к койке. Но он так и не пришёл, чтобы закончить начатое в той проклятой слободке.
И всё же я его знаю, снова прошипел себе под нос Готлинд. Знакомое лицо Но где, где, где я мог видеть его.
Чёрный барон, назначенный главнокомандующим, отдал приказ расходиться, и мы начали группами покидать площадь. Всем сразу было не разойтись и, чтобы избежать давки, мы не особенно спешили. Тем более что сейчас, когда общий гвалт усилился, можно было продолжить разговор.
Претендента на царский престол окружили телохранители в зелёной форметеперь они сопровождали его всюдуи таким кортежем они прошли до автомобилей. Их было пятьтри для царя, Чёрного барона и Гетманаещё в двух ехала охрана. Кроме того их сопровождал теперь внушительный конный конвой уже из блицкриговских улан, посверкивающих на предзимнем солнце остриями пик.
Мы медленно шли к ближайшему выходу с площади. Рядом шагали остальные летуны эскадрильи во главе с Бригадиром и Аспирантом. Вряд ли кто из них многое понял в пламенных речах, произносимых с трибуны, однако приказ командующего был один для всех. Прибыть и слушать, а уж насчёт понимания никто особо не заботился. Главное, показать единство армии, готовящейся выступить в поход против народников и последних гайдамаков Сивера.
Волею судьбы мы оказались рядом с группой офицеров в форме адмиральской директории. Они носили царскую ещё форму, чем отличались и от добровольцев, только нарукавные нашивки у них заменяли погоны, отменённые ещё в первые дни Революции.
Жалко Вепра с нами нет, долетел до нас обрывок их разговора. Вот уж рубака был каких поискать.
Да, подтвердил другой офицер сгинувшей вместе с Баджеем Директории, и мужичьё вокруг себя собирать умел. Чуяли в нём барина. Да эта образина его Как бишь его звали-то?
Избыгнев, выпалил неожиданно громко Готлинд. Это Избыгнев!
На него обернулись, поглядели с удивлением. И мы с Гневомиром, и шагающие не так далеко офицеры Директории.
Ну да, кивнул один из них, так его и звали. А вы имели какие-то дела на Севере?
Имел, кивнул Готлинд, явно старающийся выйти как можно скорее из неловкого положения.
Уж не снабжали ли вы Аврелия Вепрева из Баджея? тут же задал новый вопрос офицер Директории. Я кажется смутно припоминаю вас среди наших летунов.
Да, ухватился за соломинку Готлинд. Я квартировал у Божирадовых.
Я знал одного из них, как родному обрадовался Готлинду офицер. Погиб парень, когда косорылые налёт устроили. Он с местными их сдержать попыталсяда куда там. Крестьяне князя Масхождана разбежались при одном виде народных конников. Сколько их ни натаскивали, как ни вооружали, а они крестьянами остались.