Для меня, конечно, все ресторации и кабаре были закрыты. По самой банальнейшей причинеу меня просто не было денег. Народные тут не принимализа исключением золотых червонцев, выпущенных комитетом. Но их-то у меня, как раз и не имелось почти.
Сильно потрёпанная в бою с жёлтыми котсуолдская эскадра ненадолго задержалась в столице Нейстрии. Её ждали верфи Мариньяна, где ремонтировали небесные корабли союзников. До Мариньяна меня, конечно, никто везти не собирался. Высадили прямо в столичном порту, отпустив на все четыре стороны.
Правда, если бы не вмешательство коронеля Брондри из Тары, вряд ли меня отпустили бы подобру-поздорову. Ведь стоило только эскадре покинуть поле боя, а мне протрезветь, как меня тут же потащили на допрос прямиком в коммодорскую каюту. Допрашивал сам Дадри, хотя рядом присутствовал внушительный господин с седыми бакенбардами и тщательно уложенной волосок к волоску причёской. В нём я легко узнал котсуолдского консула Тенмара, хотя раньше мне приходилось только слышать о нём от Симрана.
Чем вы можете доказать, что вы не шпион? первым делом поинтересовался Дадри.
Ничем, честно ответил я. У меня нет и не может быть никаких доказательств того, что я не шпион.
Тогда что мешает мне приказать выбросить вас за борт, мистер народный уполномоченный?
Я не уполномоченный. Был стражем Революции, потом простым бойцом Народной армии. После летуном на крейсере «Карадок».
А с чего это вам вообще захотелось попасть на борт крейсера его величества?
В Урде для меня стало слишком жарко. Настолько жарко, уточнил я, опережая возможные вопросы, что даже в воюющей Нейстрии мне будет куда уютней.
Быть может, тон котсуолдского консула был предельно вежлив, вы согласились бы поработать на нашу военно-морскую разведку? Мы могли бы помочь вам устроиться в столице Нейстрии. Дать некоторые контакты среди эмигрантов. Снабдить некоторой суммой денег золотом.
Весьма лестное предложение, усмехнулся я. Но я отлично знаю, что большинство эмигрантов уже куплены на корню Блицкригом. Вы хотите втравить меня в слишком опасную игру, господин консул, а я только что едва выпутался из такой.
В таком случае вас проще выбросить за борт, как хотел коммодор Дадри, позволил себе тонкую улыбку Тенмар. Ведь отказавшись работать на нас, вы, господин народник, становитесь нашим потенциальным врагом. Врагов же, согласитесь, надо уничтожать, и лучше всего превентивно.
А не боитесь сделать своим врагом коронеля Брондри из Тары?
Чёртов рыцарь неба, пробурчал себе под нос, но достаточно громко, чтобы его услышал и я, и консул, коммодор Дадри. Вечно от него одни неприятности. Я бы с удовольствием запирал его на гауптвахте или в летунской кают-компании и выпускал только во время боя.
Это могло бы стать разумным решением, без улыбки заявил консул, однако воплотить его в жизнь невозможно по многим причинам.
Интересно, Тенмар вообще был наделён таким качеством, как чувство юмора или всё сказанное, действительно, воспринимал всерьёз?
Принять предложение консула и согласиться работать на военно-морскую разведку Котсуолда мне, конечно, пришлось. Но не при коммодоре Дадри, а несколько позже во время частной беседы с Тенмаром. Он вызывал меня к себе в каюту, больше похожую на салон в миниатюре и постепенно склонял к мысли о том, что самый выгодный для меня путь, это сотрудничество с котсуолдской разведкой. Я же попросту набивал себе цену, не соглашаясь сразу. Таковы уж правила игры.
Вообще, котсуолдская военно-морская разведка была интересным заведением. Она существовала с тех времён, когда корабли ещё не летали в небе на антигравитационных приводах, а бороздили просторы мирового океана. И названия с тех пор не поменяла, хотя военно-морской флот утратил свои позиции, а говоря прощепочти сошёл на нет. Даже у островного Котсуолда остались только рыболовецкие флотилии да несколько мощных плавучих крепостей, оборонявших его берега. Однако разведка по традиции продолжала именоваться военно-морской.
Мне кое-что будет нужно от вас, лорд Тенмар, заявил я, сразу после того, как принял-таки его предложение.
И что же именно? консул был сама невозмутимостьистинный котсуолдец.
Эскадрилья «Смерть». Вы ведёте свою игру, и я только что согласился подыгрывать вам. Я же веду свою и не скрываю этого. И мне нужна эскадрилья «Смерть». Я уверен, что военно-морская разведка знает о её нынешнем месте базирования.
Об этом вам лучше поговорить с вашим другом коронелем Брондри. Он некоторым образом хорошо знаком с командиром этой наёмной эскадрильи, и уверен, подскажет вам, как найти её вербовщика в столице Нейстрии.
Я шагал по вечерним улицам столицы Нейстрии. Город был прекрасен, хотя и утратил для меня известную часть своего почти магического флёра. Ведь в прошлый раз я был здесь совсем ещё мальчишкой, ещё до войны, во время длительного отпуска из мичманского училища. Тогда здесь всё было легко и беззаботно, город жил воспоминаниями о Всемирной выставке. И всюду можно было увидеть её следы.
И тут, словно возвращая меня в прошлое, из полуоткрытых дверей ресторации раздались напевы аккордеона, к нему почти сразу присоединилась скрипка. И вот уже звучит небольшой оркестрик. Эта музыка когда-то пронизывала всю столицу. Сейчас можно услышать лишь её далёкие отголоски.
Я сунул руки в карманы и поспешил мимо. Меня ждало вовсе не такое уютное место, как эта ресторация. Кабачок на окраине города, где с восьми вечера до полуночи сидел вербовщик эскадрильи «Смерть».
Коронель Брондри из Тары окинул меня настолько откровенно оценивающим взглядом, что я почувствовал себя не то собакой, не то лошадью, к которой прицениваются на рынке. И лошадью или собакой непременно с брачкомне то чтобы сильным, скорее досадным.
Ты уж прости, урдец, но ты любитель, заявил мне Брондри. Талант у тебя определённо есть. Небо ты чувствуешь. Но долго на этом не пролетаешь. А «Смерть» это не та эскадрилья, где на одном таланте продержаться можно достаточно. Я не стану отправлять тебя на верную смерть, урдец.
Коронель, ответил ему я, я прошёл через многое, чтобы найти эту эскадрилью. Тут дело не в прихоти. Будь моя воля, я бы и пределов родины не покидал. Однако ситуация для меня сложилась так, что я должен найти эскадрилью «Смерть». Должен летать с ними. А уж там собьют меня или нетуже моё дело.
Брондри скривился, будто мокрицу проглотил. Он выхватил из-под стола початую бутыль с ишки, наполнил два стакана. Свой махнул залпом. И тут же наполнил снова.
Я никогда не отправлял людей на верную смерть, урдец, заявил он, делая уже более осторожный глоток. Только если сам вёл их. Но я не могу пойти с тобой и записаться в эскадрилью «Смерть». Хотя иногда и очень хочется бросить всё, послать службу куда подальше, да и уйти в наёмники. Но сам знаю, что сделать этого не могу. Слишком много за моей спиной благородных предков, приходится оправдывать доверие давно сгнивших в могилах покойников.
Это никак не приближает нас к тому, что мне надо попасть в ряды летунов эскадрильи «Смерть».
Да ты просто самоубийца, урдец, Брондри хлопнул залпом второй стакан ишки. Взялся за бутылку, однако не стал наливать третийспрятал её обратно под стол. Хотя, быть может, только таким отчаянным и место в эскадрилье. Запоминай внимательно то, что я тебе скажуповторять не стану, так и знай.
На память я никогда не жаловался, а потому сразу узнал человека сидящего за столом в самом тёмном углу кабачка. Он сидел, опустив голову и надвинув на глаза сломанный козырёк картуза. Больше всего он походил на рабочего с завода, зашедшего сюда пропустить стаканчик-другой после смены. Апатия, нежелание общаться с кем бы то ни было. А крепкое телосложение отбивало у весельчаков и хулиганов желание цепляться к нему.
Войдя в кабачок, я махнул рукой девице, и направился прямиком к столику, что занимал вербовщик. Тот приподнял на меня усталое, одутловатое лицо, когда уселся прямо напротив него.
Чего уселся? спросил он. Столов вокруг свободных полно.
Хочу угостить тебя чёрным имперским пивом, произнёс я со слегка наигранной лёгкостью, говорят, ты до него большой охотник.