Он начал пересобирать маяк, с отработанной четкостью заменяя оборванные провода и отделяя сгоревшие передатчики от почти нетронутого мозга. Многие системы в этих ранних моделях дублировались, поэтому даже в боевых условиях ремонт был простым делом, хотя и скучным. Это было легче, чем вправление костей или зашивание порванной артерии. Разве что искры сыпались в маску шлема, и церебральная жидкость брызгала на руки.
Пока он работал, сенсоры его сервочерепов, подключенные к внутреннему ауспику брони, держали его в курсе событий на поле боя. Он выпустил дронов с установкой лететь туда, куда понесет их ветер; они могли постоять за себя благодаря его модификациям. Он не мог упустить шанс составить полноценную карту рукотворного мира: такие возможности предоставлялись раз в жизни.
Воздух потяжелел от дыма и жара. Их десантная капсула попала в один из центральных куполов и на пути к переливающемуся морю в центре главной площади пробила несколько транзитных тоннелей, башен и мостов. Удар разрушил кольцо ближайших зданий, а деревья возле воды теперь горели. Весь биом дрожал, словно от боли.
Дети Императора занимали оборонительные позиции в руинах, появившихся на берегу кристального моряв основном возле трех гигантских «Когтей ужаса», которые последовали на мир после абордажных торпед. Воины, отставшие от своих команд, сражались на мостиках наверху или в транзитных тоннелях внизу, неуклонно пробиваясь к площади, чтобы объединиться с остальными. Вокс был полон смеха, фальшивого пения и запросов о поддержке от воинов со всего рукотворного мира. С востока доносился диссонансный вой: Благословенный Лидоний и шумодесантники сражались с аспектными воинами в лазурной броне на аллеях, обрамленных горящими психокостными деревьями.
Пока все шло по плану Блистательного, но эльдары реагировали быстрее, чем ожидалось. В носовой части мира-корабля, среди высоких башен и сверкающих улиц, мотоциклисты и разорители Двенадцатой дрались с эльдарскими реактивными мотоциклами. Ближе к корме их стражи отступали под напором дюжины чудовищных дредноутов. Рев древних машин разносился далеко по тоннелям и коридорам, которые соединяли купола.
Высоко наверху в дырах купола, перекрытых наростами психокости, виднелись очертания флота, сражавшегося с кораблями эльдаров. Время от времени один из кораблей погибал, и купол заливало ярким светом, словно солнцем. Рукотворный мир дрожал от многочисленных ударов: десантные капсулы и «Когти ужаса» продолжали падать по всей его огромной длине. Один раз мимо по спирали пролетел штурмовой таран с поврежденными реактивными двигателями, весь охваченный огнем. Абордаж шел несогласованно и непредсказуемо, но это играло им на руку: эльдары не смогут запереть их в одном месте.
Один из сервочерепов послал сигнал Цимисхию. На ретинальном дисплее появилось изображение: по улице за площадью катилась тяжелая орудийная платформа. Эльдары наступали в полную силу. Цимисхий сделал резкий жест, и Олеандр кивнул.
Гулос, эльдары готовятся к канонаде. Будь так любезен, сходи и объясни им, что их представления о собственном огневом превосходстве беспочвенны.
Ты мне приказываешь, апотекарий? спросил Гулос из-за упавшей колонны, вынимая из болт-автомата магазин. Он открыл огонь, едва новый успел встать на место. Дурная привычка. Так можно однажды обнаружить свои черные потроха в области ступней.
Это лишь совет, брат. Прошу меня извинить: я думал, что ты хочешь пережить этот бой, ответил Олеандр.
Гулос злобно смотрел на него несколько секунд, после чего гаркнул своему отделению:
Олиос, Кулькат со мной. Есть одно кровавое дело. Он бросил свой болт-автомат Олеандру, Надеюсь, ты помнишь, как этим пользоваться?
О да, ответил Олеандр, убирая пистолет в кобуру. Это честь для меня, брат.
Постарайся не попасть мне в спину.
Не сомневайся, если я когда-либо в тебя выстрелю, то только в грудь.
Олеандр прицелился в эльдара, пытавшегося забраться повыше, и лишил его жизни одним выстрелом. Гулос рассмеялся и потрусил прочь, на ходу доставая мечи из ножен. Цимисхий обратил внимание, что Олеандр начал поворачиваться, взяв Узника Радости на прицел, и предостерегающе похлопал брата по плечу.
Ты прав, брат. Позже еще будет время, сказал Олеандр и вновь занялся ксеносами. Цимисхий, довольный ответом, вернулся к работе. Он выбрал мигающую иконку голосвязи и был вознагражден видом эльдара, раздавленного под железными ногами его «Кастеллакса». Боевой автоматон крутанулся, прошивая выстрелами рушащиеся психокостные строения. Цимисхий послал по каналу приказ, и манипула сосредоточила огонь на ближайшем отряде стражников, которые пытались вывести орудийную платформу на позицию.
Перед глазами промелькнуло что-то зеленое, и боевая машина развернулась, пытаясь остановить аспектного воина в изумрудной броне. Тот ударил ее жужжащим цепным мечом и тут же помчался прочь, ловко уклоняясь от выстрелов, которые преследовали его до конца бульвара.
Мгновение спустя Цимисхий осознал, что целью атаки было не повредить машину, а отвлечь ее. «Кастеллакса» окатило раскаленным воздухом, от которого все его сенсоры ушли за красную черту. Вперед вышли аспектные воины в красной броне с термоядерными пушками, истекающими жидким жаром. Поврежденный боевой автоматон покачнулся, а его обезумевший от боли разум завопил, проклиная врагов. Цимисхий оставил его умирать и одним сигналом приказал остальным отступать к берегу.
Земля тряслась под ногами отступающей манипулы, а воздух гремел от их залпов, идущих один за другим.
Пора, брат. Твои автоматоны впечатляют, но у ксеносов целый мир таких, с напряжением в голосе сказал Олеандр. Цимисхий покосился на него, проверяя, не ранен ли тот. Ничего не обнаружив, он вернулся к работе. Твои слова наполняют меня уверенностью, Цимисхий, кисло добавил Олеандр.
Плоть, оставшаяся от лица Цимисхия, растянулась в горькой улыбке. Его братья забыли, каково этобыть частью отряда, шестеренкой в плавно работающем механизме. Сердца поразила скверна, и она распространялась все дальше и дальше, и отсутствие сплоченности было одним из ее симптомов. Она была даже в главном апотекарии.
Где Мерикс? Он уже должен был к нам присоединиться, возмутился Олеандр, Они нас вовсю теснят, поток сюрикенов вынудил его пригнуться, и он поднял болт-автомат над головой, стреляя вслепую, Я начинаю всерьез ненавидеть эльдаров.
Один космодесантник хаоса покачнулся, когда на его ярко раскрашенной броне возникли кратеры. Когда он упал, Цимисхий мысленно отметил его расположение, чтобы позже вернуться за прогеноидами. Видимых мутаций у него было немного, а значит, его железы вернее всего были стабильны. Такие непременно стоило извлечь. Как бы ни закончилась эта война, она уже обеспечила их неплохими запасами ценных материалов.
Его сенсоры зарегистрировали поток ударов, но ни один не пробил броню, которую он в свое время тщательно усилил. Он все же рефлекторно проверил свои жизненные показатели. В потоке данных, бегущих по внутреннему дисплею, были отмечены скачки адреналина и артериального давления. Цимисхий запустил подачу ингибиторов, чтобы выровнять химический дисбаланс. Пока ни к чему волноваться. Терпение было его искусством и работой.
Цимисхий всегда возводил стены из обдуманных выводов и доказанных решений. Ни на миг он не переставал строить неприступные крепости безупречно рассчитанных вероятностей. Разум и действия можно было программировать так же легко, как машиныдаже в разгар битвы. Возможно, особенно в разгар битвы. И теперь от него требовалась реакция.
Он поднял с земли болт-автомат и повернулся, отдавая свою руку в распоряжение внутреннего целеискателя. Он выстрелил три раза. Решив, что результат удовлетворительный, он положил оружие обратно на землю и вновь вернулся к делу. Давно ему не приходилось настраивать телепортационные маяки в боевых условиях. Он наслаждался каждой секундой.
Когда маяк загудел, он отступил.
Работает? спросил Олеандр. Цимисхий дружелюбно хлопнул его ладонью по груди. Извини, брат. Не мне сомневаться в твоем умении обращаться с неживым.