Вы правы, братья. Он наблюдает за нами, сказал он им.
Вот как? произнес Олеандр и крутанулся, осматривая безлюдное пространство. Когда он вернулся в исходное положение, Арриан стоял прислонившись к арке. Олеандр даже не слышал, чтобы Пожиратель Миров двигался.
Он всегда наблюдает, ты же знаешь. И снаружи, и изнутри, сказал Арриан, С возвращением в гранд-апотекарион, Олеандр Кох. Главный апотекарий ждет тебя.
Глава 2Гранд-апотекарион
Их шаги отдавались гулким эхом в просторных помещениях разрушенного дворца. Олеандр и Арриан шли рядомсначала мимо оборонительных точек, потом по залам. С тех пор, как Байл обустроил на Уруме свои лаборатории, планета несколько раз подвергалась атакам.
Воины шли в непринужденном молчании. Даже в лучшие времена у них было мало общих тем для разговоров. Теперь же Олеандр буквально чувствовал, как Арриан исподтишка его изучает. Прикидывает, наверное, какого размера плаха тому подойдет. Арриан всегда был предан идеалам Байла сильнее их всех, хотя и по своим причинам. Но чего еще ждать от пса войны?
Новый меч? спросил Арриан.
Старый сломался.
Ты всегда был с ними небрежен, насколько помню. Туонельский траурный меч. Хорошее оружие в руках хорошего воина, Арриан склонил голову набок. Откуда он у тебя?
Трофей, ответил Олеандр, Его предыдущего обладателя пришлось застрелить.
В спину?
Разумеется.
Арриан рассмеялся. Звук напоминал скрежет тупого ножа по влажной плоти.
Консорциумтак называл его повелительникогда не был крепким союзом. Его члены не были братьями, разве что в образном смыслевсе они были апотекариями, но из разных легионов и банд. Вместе их свело желание узнать больше о науке плоти, желез и органов от признанного мастера. Человеческое тело было загадкой, ключ к которой они мечтали подобрать, а потому пришли к величайшему специалисту в этой области, чтобы узнать все, чему он мог их научить.
Одни, вроде Арриана, провели здесь уже несколько веков даже с поправкой на то, как двигалось время в Оке Ужаса. Другие задерживались лишь на несколько месяцев или недель. Одни приходили за конкретным уроком, другие впитывали все, что знал хозяин лабораторий, как губка. А некоторые, коих было немного, не выучивали ничего и сами становились уроком.
Но из них всех Арриан Цорци всегда был самым опасным. Для воина он слишком часто улыбался и слишком быстро думал. Болевые кортикальные импланты только делали его еще более смертоносным хищником. Олеандр мечтал стереть улыбку с его лицаи хотя бы узнать, что за ней скрывается. Арриан был монстром, который отказывался это признавать, и неведомым образом был из-за этого только страшнее. Олеандр с некоторым усилием подавил желание. Он вернулся не для того, чтобы возобновлять старые конфликты.
Чтобы отвлечься, он принялся изучать окружающую обстановку. Если внешняя часть дворца была практически пуста, то с внутренней дело обстояло совсем наоборот. Когда-то в этих разнообразных комнатах проходили декадентские пиры, кровавые гладиаторские игры и разгульные оргии. Теперь в лабиринте залов этого противоестественного здания размещались апотекариумы и вивисектории, устроенные членами Консорциума. Дворец превратился в выставку гротеска, заполненную отвратительными звуками, запахами и картинами. Крикии человеческие, и нетэхом разносились по сводчатым коридорам и вдоль рядов герметично закрытых операционных. Их сопровождали звон хирургических инструментов, шипение пневматических химических насосов и чьи-то приглушенные споры и обсуждения.
Из теней под арками на него смотрели лицасначала с любопытством, затем с ненавистью. Он покинул это место не при лучших обстоятельствах. Многие приезжали на Урум в поисках безопасностиубежища, где можно было предаваться безумствам при подстрекательстве человека, развращенного больше любого из них. Некоторыекак полулюди снаружидаже по-своему боготворили их благодетеля. Здесь обосновался культ гениальности, и к тем, кто его бросал, относились с презрением, если не с открытой враждебностью.
Лаборатории рядом с внешним дворцом были меньше, обитавшие в них апотекарии совсем недавно оказались в Консорциуме. За смотровыми окошками из бронестекла, установленными в дверях, Олеандр разглядел кладовую ужасоврезультаты грубых операций и глупых экспериментов.
Делатьзначит учиться, промолвил он.
Арриан покосился на него.
А учитьсязначит знать, ответил он, заканчивая поговорку. У них это было шуткой. Попыткой рационализировать иррациональное.
Ты еще не все забыл из того, что здесь выучил.
Я ничего не забываю.
Арриан хмыкнул:
Уж надеюсь ради тебя. Ты ведь знаешь, как он любит устраивать тесты.
Все это время по коридорам ползли и прыгали низкорослые мутанты, стараясь держаться подальше от легионеров. На них были рваные плащи, скрывавшие искривленные тела и шипящие дыхательные маски. Они носили в лаборатории различное оборудование, а при необходимости служили ассистентами на операциях. Олеандр лениво пнул одного, когда тот оказался слишком близко.
Червяк пробирочный, бросил он. Существо заскулило и попятилось.
Арриан встал перед ним.
Прекрати. Они не твои игрушки, его руки лежали на навершиях фальксов.
Оно меня едва не коснулось, сказал Олеандр, Я не потерплю, чтобы меня трогало что-то столь столь утилитарное, Он едва ли не выплюнул слово. Пробирочник даже в своем уродстве не был уникален. Все они выглядели одинаково, звучали одинаково, даже пахли одинаково. Словно их отлили из одной формы. Его это раздражало. Подобная банальность была для него анафемой.
При этом со зверями снаружи ты с радостью пообщался, сказал Арриан.
Они хотя бы были разнообразными, ответил Олеандр, скривившись. К слову, я удивлен, что они еще не вымерли. Ты видел, что они там строят?
Арриан пожал плечами.
Мы в их дела не вмешиваемся. Они начали создавать грубое подобие общества. Иногда даже войны ведут. Это по-своему забавно.
А что думает повелитель? спросил Олеандр, Его позабавить так же легко, как тебя?
Арриан выразительно посмотрел на него.
Главный апотекарий о них вообще не думает, Олеандр. Онипросто мясо, и единственная польза от них в том, что они служат ранней системой предупреждения. Зачем ты вернулся?
Я же сказал, что хочу его видеть. А он явно хочет видеть меня, иначе мы бы здесь не стояли. Что насчет остальных?
В Консорциуме, как и в любой группе, были свои фаворитыте, в чьей полезности не приходилось сомневаться, или воины, бывшие перед Фабием в таком долгу, что не могли ему в чем-либо отказать. Олеандр до сих пор не был уверен, к какой категории относится Арриан.
Скалагрим возглавил экспедицию на Велиал-IVглавный апотекарий Фабий желает построить там вторую базу, ответил Арриан. Олеандр пренебрежительно хмыкнул. Скалагрим был двойным ренегатом и в лучшем случае ненадежным.
А Чорт? Чорт обожал создавать из плоти новые формы. Многие правители в Оке умоляли о возможности поохотиться на одного из его невообразимых монстров. И старик Мальперт?
Чорт исчез месяц назад, выполняя какое-то поручение главного апотекария. Мальперт погиб на Коразине, ответил Арриан.
Погиб? переспросил Олеандр. В памяти всплыло лицо Мальпертавпалые щеки, затуманенные глаза и желтые зубы, стершиеся до пеньков. «Мальперт» не было его настоящим именем, а с брони была стерта вся символика. По мнению Олеандра, одно это выдавало его истинное происхождение.
Мы все очень опечалены, сказал Арриан, тон его голоса звучал при этом ничуть не печально, Особенно Саккара.
Саккара еще жив? Этого Олеандр не ожидал. Саккара Треш возглавил истребительную команду Несущих Слово, напавшую на Урум. Они собирались принести голову Байла Темному совету из-за какого-то неизвестного оскорбления и, разумеется, потерпели неудачу. Урум пожирал демонов с той же легкостью, с какой пожирал людей, и отряд Саккары за несколько дней превратился из впечатляющего в жалкий. К тому моменту, как Консорциум атаковал, Несущие Слово чуть ли не молили о смерти.