Через толпу воинов пробралась женщина. Она была выше их, но тоньше, а ее длинные многосуставчатые ноги оканчивались массивными черными копытами. На ней был комплект бледно-аметистовых силовых доспехов, вернее всего снятых с какого-то умиравшего космодесантника и грубо подогнанных под ее необычную фигуру. Белые волосы, заплетенные во множество хлыстоподобных косичек, окружали удлиненную голову, словно львиная грива. На лбу и щеках были вырезаны странные символы, а на одном крыле носа висели три золотых колечка. Женщина поставила одно копыто на рампу, отчего ее ожерелье из болтерных гильз, медальонов и клыков брякнуло о нагрудник, и улыбнулась Олеандру.
Ты вернулся, апотекарий, сказала она. Из-за частокола острых зубов показался раздвоенный язык, Какая жалость! Я надеялась, что ты помер. Сплошные разочарования от тебя.
Тебе придется с этим смириться. Если, конечно, ты не решила, что пришло время покончить с нашей игрой, Савона, ответил Олеандр, раскинув руки в стороны.
Время совершенно точно не пришло, вмешался Байл. Услышав его замогильный голос, Савона округлила глаза и попятилась. Ее рука опустилась к силовому молоту, висящему на бедре. Остальные воины отреагировали с похожей враждебностью. Все они его знали. В Третьем не было ни одного воина, который хотя бы раз не побывал в роли его пациента.
Владыка Клонов, сказала она, едва не выплюнув титул.
Мне больше нравится «Прародитель», ответил Байл, ступая на посадочную палубу. Ему приходилось опираться на посох, А ты?..
Повелитель, позвольте представить вам Савону из Разрубленного Узла, госпожу Спирального Огня, сказал Олеандр. Третья из Узников Радости. Или ты избавилась от Мерикса, пока меня не было? В таком случае ты Вторая.
Мерикс жив, ответила Савона, Как и тыпока, Она смерила Байла презрительным взглядом, Зачем ты пришел, Свежеватель? В лагерях Третьего легиона тебе не рады.
Третьего легиона нет, сказал Байл, проходя мимо нее, Он умер и был похоронен задолго до твоего рождения, дитя. И если не хочешь к нему присоединиться, то проведешь меня к своему командиру. Где Касперос Тельмар?
Я тебе не отвечаю, начала она.
Нет? Но я вполне уверен, что ты отвечаешь моему бывшему товарищу, Касперосу. Это он меня пригласил. И вот я являюсь по его просьбе, а ты отказываешься меня впускать? Наверное, мне стоит уйти. Интересно, как он на это отреагирует, Байл усмехнулся. Возможно, он отдаст тебя мне. Да, полагаю, меня устроит такая компенсация. Я с удовольствием выведаю, какие секреты таятся в твоей измененной плоти.
Савона не сводила с него глаз. Байл с улыбкой наклонился к ней.
Хочешь этого, дорогая?
Его хирургеон нетерпеливо щелкнул, и подвижные конечности расправились за спиной Байла, как крылья. Савона отступила, распахнув черные глаза.
Меня мое состояние устраивает, резко ответила она и взглянула на Олеандра, Он в своих покоях. Он велел, чтобы ты явился к нему, как только прибудешь.
Ну разумеется, ответил Олеандр, минуя ее. Воины Савоны разошлись, пропуская его и Байла, и два апотекария покинули посадочную палубу, сопровождаемые взглядами всех ее обитателей, от самого жалкого раба до самого гордого из воинов.
Транзитный лифт рычал, как разозленный пес, поднимаясь к верхним палубам. Мимо на огромной скорости проносились входы в тоннели, усеивающие шахту. Платформа тряслась у них под ногами, словно готова была в любой момент выскочить из креплений.
С крыши змеиными клубками свисали старые кабели, в нарушение всех техник безопасности оплетая готическую резьбу на стенах клетки. Кто-то пытался нарисовать на полу что-то мерзкое, но в середине работы его явно прервали.
Кто такие эти Узники Радости? спросил вдруг Байл.
Лейтенанты Блистательного, ответил Олеандр, Савону вы уже видели.
Савона была необычной даже по меркам слуг Блистательногосмертным воином, поднявшимся до высших рангов среди Астартес-ренегатов исключительно благодаря своей свирепости и силе.
А остальные?
Гулос Палатид, префектор Седьмой роты. Точнее, был им. На данный моментпервый из Узников Радости. Он мнит себя великим мечником. Вроде Люция.
Как и все они, отозвался Байл, Я о нем слышал. Он вывел остатки седьмой, тридцать первой и двадцать третьей рот с Квира после того злополучного набега на черные заводы Механикум, Он ухмыльнулся:Леди Шпор, магос-королева Квира, была очень недовольна.
Олеандр закивал:
Это и привлекло к нему внимание Блистательного. Он наделен всеми многочисленными пороками и немногочисленными добродетелями типичного чемпиона Фулгрима.
Кто еще?
Никола Варокар и Благословенный Лидоний. Первыйтрус, второйгромила. Оба раньше были сержантами. Оба из Двенадцатой роты, а теперьниоткуда. Оба служат Блистательному с самого начала. Они не очень амбициозны: Лидонию не хватает мозгов, а Николесмелости. Олеандр помолчал и добавил:А может, он умнее всех нас.
А тот Мерикс, которого ты недавно упоминал?
У него очень хорошо получается строить из себя идиота. Советник Геллеспона, но я не знаю, почему он ушел от него. Олеандр отвел взгляд. Как вы наверняка догадались, у меня с остальными Узниками Радости не очень хорошие отношения.
Все новое, как говорится отозвался Байл, косо улыбнувшись. Олеандр закряхтел. Байл, разумеется, был прав, но многое действительно изменилось. Ему хотелось зажечь трубку, но сейчас было не время туманить голову.
Наверное, сейчас не самый подходящий момент, но я должен признать, что я, возможно, в некотором смысле ввел вас в заблуждение, осторожно сказал Олеандр. Платформа заскрипела. Из-за клетки полетели искры, и он отступил.
Байл постучал посохом по полу.
Вот как? спросил он. Выражение его лица не изменилось.
У вас могло создаться впечатление, что я приехал к вам по приказу Блистательного.
Судя по твоему тону, это не так, сказал Байл. Это был не вопрос.
Лучше я вам сейчас скажу, чем вы сами узнаете, когда будет слишком поздно, сказал Олеандр.
Олеандр, порой я жалею, что не проломил тебе твою плутовскую голову, когда у меня была такая возможность, ответил Байл и посмотрел на него. С какой стати я должен возлагать на себя бремя лидерства в этом деле?
Предложение будет звучать весомее, если его сделаете вы, а не я.
Я не зол, сказал Байл, Более того, твоя инициативность заслуживает похвалы. Ты добился успеха, не рискуя потерпеть поражение. Вот только объясни Почему мне не следует убить тебя прямо сейчас и просто уехать?
Он поднял посох, словно собираясь коснуться им Олеандра. Тот отшатнулся, чтобы его нельзя было достать. Ему уже доводилось испытывать прикосновение посоха Мучений, и пробовать во второй раз совершенно не хотелось. Некоторые пытки были слишком сильными даже для него.
Все, что я говорил раньше, остается правдой, повелитель. У нас по-прежнему есть уникальная возможность, и мы обязаны ею воспользоваться. Целый мир-корабль, полный живых особей, только и ждет, когда мы разберем его на образцы. Неужели вы откажете себе в таком подарке лишь потому, что я скрыл правду?
Байл опустил посох.
Прагматизм следует уравновешивать зовом чувств, а жестокостьмилосердием. Но у милосердия есть границы. Есть что-то еще, что ты мне не сказал?
Олеандр замотал головой:
Нет, повелитель.
В твоих интересах, чтобы это было правдой.
Транзитный лифт задрожал и остановился перед длинным коридором. Стены здесь облепила неестественная плоть, по венам которой бежали масло и электричество. Связки кабелей изгибались под потоками зловонного воздуха из вентиляции, как сонные змеи. У стен сидели бесформенные существа, чья голая кожа составляла одно целое с мягкой плотью на стенах.
Байл остановился перед одним из них и опустился на колено. Съежившееся существо тихо застонало, когда хирургеон взял у него образец ткани. Байл изучил пробу.