Народу была тьма. Вся команда вышла поглазеть на спасенных и узнать, что решит Марок. Лоткиранцев было пять и все в обморочном состоянии, худые, длинные и миловидные.
В медицинский бокс их, скомандовал Марок, народ зашевелился, выполняя приказание босса.
Что делать с их кораблем?
Придется тащить его на буксире, если не смогли улететь домой, значит, корабль получил вирусное заражение. Сколько до Изибниса?
Еще два часа, ответил капитан и, поклонившись, удалился в рубку.
Наконец-то Марок обратил внимание на меня, но не улыбнулся, как обычно, а нахмурился.
Эва, ситуация непонятная. Что произошло с их звездолетом непонятно. Кто на них напал, или же они напали сами не ясно. У меня нет другого выхода, он тяжело вздохнул и продолжил, Как приставить к тебе временную охрану. Вся команда уже осведомлена о нашем скором обряде, к тебе уже относятся как к хозяйке, поэтому я не могу поступить иначе.
И как же, милый мой, ты понял, что я буду не в восторге? Ладно, не в этом суть.
И кого же? осторожно осведомилась я.
Ламинока.
Здрас-те приехали! Да, он меня первым в тыл врага сдаст! Еще и ленточкой подарочной перевяжет!
Эва! Марок скосился на Ламинока, стоящего позади него каменным изваянием.
Ничего, Марок-сир, я заслужил, подал он голос.
Я чуть не поперхнулась и уставилась во все глаза на начальника охраны. Да, ладно! Быть того не может, чтобы Ламинок раскаивался. Но сколько ни пыталась вглядеться в лицо Ламинока и понять, что ж этот гаденыш на этот раз замыслил, так и не смогла.
И насколько? обречено вздохнула я.
Не знаю, мне придется тащить лоткиранцев на свою планету, выяснять всё там. Не нравится мне всё это, Эва.
Вот с этим я была полностью согласна. Вроде ничего подозрительного и опасного корабль попал в беду, и мы просто проявляем акт дружеской воли. Но я, так же, как и Марок, просто чувствовала, что всё это неспроста.
Господин Марок, на связи ваш отец, услышали мы сообщение капитана по внутренней связи корабля и поспешили в каюту Марока.
Отец Марока, точная копия моего мужчины в старости, нервно расхаживал на экране галовизора. Не успели мы зайти, как он, не поздоровавшись, заговорил:
Сын, что ты себе позволяешь? Пугать Совет тем, что ты уйдешь из него и заберешь все свои разработки это слишком! Неужели какая-то девка настолько окрутила тебя, что ты забыл свой долг перед планетой и семьей?
Вот и ответ на мой вопрос Мароку: примут ли меня его родители. Чем дальше, тем хуже. Ну, что ж, никто не говорил, что будет легко.
Отец! возмутился тем временем Марок и сжал мою руку в сочувствии. Только ни его сочувствия, ни помощи мне не нужно, не родился еще тот изибнисец, что вгонит меня в депрессию.
Простите, вклинилась я в разговор, Не знаю вашего имени, к сожалению, но считаю, необходимым представится Эва Артёмьева, та самая девка, и гордо уставилась на экран.
Отец Марока долго молчал, меняя цвет кожи с багрового на смертельно бледный, но поскольку пауза затянулась, неохотно заговорил:
Добро пожаловать, Эва, прозвучало это так, будто он мне всех мук пожелал. Что ж такое-то, а? Почему почти все на этой планете воспринимают меня в штыки?
Надеюсь, вы понимаете, чем пожертвовал мой сын, согласившись провести обряд?
Отец!
Я его не заставляла, с достоинством ответила я.
Ивлик! Ты зачем пугаешь бедную девушку?! раздался голос, рядом с отцом Марока, и появилась женщина, очень красивая, с бледной кожей, почти черными волосами, как у Марока и миндалевидными синими глазами.
Мама, прошептал мне Марок и улыбнулся. Я вгляделась пристальней. Женщина отчитывала своего мужа, совершенно не стесняясь нас я с ней подружусь однозначно!
Здравствуйте, девушка! прощебетала она и чуть отодвинула возмущенного мужа на задний план, Я мама этого негодника Рина.
Очень приятно, я Эва, искренне ответила я и чуть ли не расплакалась от счастья, хотя бы она меня восприняла адекватно.
Не слушай моего мужа, дорогая, на эти слова Ивлик среагировал пространственным: «Что?!», Рина его ущипнула и тот затих. Кажется, я обожаю эту женщину! Он просто не помнит себя в годы Марока влюбленным, отчаянным.
Я и сейчас влюблен, все-таки вставил Ивлик, чем заслужил улыбку жены.
И тут до меня дошло, что на первый взгляд мне понравилось в этой женщине она не изибнисец. Она человек! Все сходится черные волосы с синими прядями, как у Марока, но в отличие от него, у нее крашенные, синие глаза, да, кожа бледная, но глаза не меняли свой цвет и поведение выдавало в ней истинную человеческую женщину. Марок наполовину человек?
Видимо выглядела я как-то не так, потому что все трое уставились на меня в немом вопросе.
Эва, что-то не так? спросил Марок, а я еще раз к нему присмотрелась. Теперь был понятен цвет его волос, чистые изибнисцы рождаются только с синими волосами, глаза все-таки от отца, а насчет остального
Эва! Марок меня уже затряс, и я не нашла ничего лучше, как обрушить на них свою догадку.
Твоя мама человек?
Рина рассмеялась и даже в ладоши захлопала.
Я же говорила, она поймет! Сказала она своему мужу. Лицо Ивлика, который смотрел на жену, несколько изменилось, приобретая мягкие черты, во взгляде явно читалось обожание.
Но всеобщей радости не получилось: как только я посмотрела на Марока и увидела его потемневшее лицо. Так, у нас что, комплекс неполноценности на почве разных рас родителей?
Эва, жду тебя в гости, еще до свадебного обряда, улыбнулась Рина и наскоро попрощалась.
Марок! сразу же затрясла я его. Он очнулся, посмотрел на меня осмысленным взглядом.
Извини, Эва.
Не расстраивайся.
Он еще раз посмотрел на меня повнимательней, вздохнул и обнял. Вот теперь хорошо.
Почему сразу не сказал?
В последнее время задумываюсь, начал он, проигнорировав мой вопрос, Кто будут наши дети? Люди? Изибнисцы? И где их примут? Половину своего детства я доказывал, что являюсь таким же изибнисцем, как и мой отец. Когда повзрослел перестал.
Думаю, если наших детей не примут ни там, ни там, мы с тобой захватим отдельную маленькую планетку и организуем свой мир, со своей расой, ответственно заявила я, крепко прижимаясь к нему. Он захохотал.
Моя революционерка, нежно произнёс он.
Я не шучу, решила уточнить я.
Да, я уж понял, хмыкнул он.
Марок-сир в каюту вломился, угадайте кто? Правильно, Ламинок.
Кажется, от его голоса у меня уже начинается токсикоз.
Один из лоткиранцев очнулся.
Мы поспешно покинули каюту и двинулись в мед. бокс. Марок от себя меня не гнал и это радовало. Только было непонятно как я пойму язык лоткиранцев?
Марок в бокс влетел, я же юркнула за ним.
Кто на вас напал? начал он допрос, хмуро смотря на раненого лоткиранца. Тот выглядел неважно, если я конечно, хоть что-то в этом понимаю. Слипшиеся от пота волосы имели неопределенно грязный цвет, узкие глаза были на половину прикрыты и дышал он с трудом.
Ваши, тихо прошептал он по-изибнисцки. Ого!
Пираты?
Нет. Не знаю. Я
Ему тяжело говорить, если хотите вообще от него что-то услышать, сейчас лучше оставить в покое, вмешался изибнисец небольшого росточка и чуть полноватый. Видимо, бортовой доктор.
Марок кивнул, и мы вышли из бокса.
Ламинок! позвал он начальника охраны, тот чуть ли не из воздуха материализовался.
Охрану к боксу, и что бы ни один лоткиранец оттуда не вышел. Никого не впускать, кроме меня и доктора.
Как думаешь, это пираты? спросила я, как только Ламинок испарился.
Если нет, то это тоже плохо.
Почему?
Если это пираты, значит, они ошиваются рядом с нашей планетой, и значит, готовят какую-то пакость. Если же это свободные граждане Изибниса, еще хуже. Значит, кто-то пытается развязать войну.
С лоткиранцами? изумилась я, Какой смысл с ними воевать? Что с них возьмешь, кроме их произведений искусств?
Вот именно, ответил Марок, а я даже остановилась.