Марок улыбнулся и коснулся моих губ легким поцелуем. Не знаю, чего он там замышлял, я же задумала гораздо больше, чем поцелуй. Рывком расстегнула его рубашку и обвила его руками, прижавшись всем телом. Его хватило ненадолго, дыхание участилось и он, не лучше, чем я, просто сорвал платье с меня и выкинул, как ненужную тряпку. Похоже, из каюты я выйду в простыне. Я потянулась к его брюкам, но руки, как назло, не хотели меня слушаться. Марок оторвался от меня на секунду, и брюки полетели в другой конец комнаты, а я замерла. Когда я фантазировала, какой он будет без одежды, я сильно преуменьшала. Очень сильно. Как под гипнозом я видела, как он медленно стягивает с меня трусики.
Фееричная сказка, по-другому то, что он делал с моим телом, назвать было нельзя. Я плавилась как воск на огне, стонала и извивалась. Когда обвила его бедра ногами, боли совсем не почувствовала. Зато он почему-то остановился. Я беспокойно заерзала под ним, но результат был тот же он замер и с беспокойством вглядывался в мое лицо.
Марок, пожалуйста! простонала я и была вознаграждена.
Взрыв, который потряс меня через какое-то время, заставил закричать.
Моя, прошептал Марок.
Я лежала с совершенно счастливым выражением лица и не понимала, почему раньше я этого не сделала. Марок улыбался, глядя на меня и накрыв всем телом.
Как бы мы не перестарались.
О чем ты? безмятежно спросила я.
О ребенке.
Чего? от неожиданности я дернулась и чуть не упала с кровати. Он засмеялся и вовремя поймал меня.
Я пошутил, аката, успокойся.
Я отдышалась, поправила рукой сбившиеся волосы и только потом осторожно произнесла:
Пойми, Марок, я не против ребенка, просто слишком рано и моя карьера
Стоп-стоп! Эва, я не собираюсь запирать тебя в золотую клетку и обременять детьми раньше времени. Возможно, у нас женщины не обладают теми правами, которыми обладают землянки, но поверь, не все так ущербно, как ты думаешь. Ты вольна делать все, что ты захочешь, только не предавай меня, Эва. Он серьезно смотрел мне в глаза, и я поняла, что все его наложницы, не оттого, что мужчина по природе своей моногамен, а потому, что он не хотел ни к кому привязываться. Со мной рискнул.
Он обнял меня, подтянул легкую простыню и укрыл нас.
Спи, Эва, уже поздно.
И было так хорошо ощущать тепло его тела, слышать размеренное дыхание и чувствовать, что этот мужчина и есть продолжение меня.
Утро наступило вместе с головной болью. Я никогда не увлекалась алкоголем, вчера превысила свою норму. Попыталась поднять свою голову с подушки, но мозг отчаянно запротестовал от подобной экзекуции. Понятно, похмелье на весь день мне обеспечено, и это в первый день моей жизни как женщины. Ужас! Желудок подал сигнал SOS, и я застонала. Шевельнула рукой, пытаясь нащупать рядом со мной Марока, но того не оказалось. И кто ж спасет меня от головной боли и революции в организме? Соку бы, свежевыжатого, желудок опять свело, голова заболела сильнее, и я застонала громче. Марок появился из ниоткуда, в одних штанах и с голым торсом, волосы мокрые. Увидев меня, опустился на корточки возле постели и погладил по голове. Легче не стало, стало хуже, голова закружилась, я прижала его руку ко лбу, призывая не шевелится. Из-под опущенных век посмотрела на него и, на мгновенье, замерла на нем лица не было, очень бледный, зрачки расширены.
Тебе больно, милая? Я идиот, нужно было нежнее, последние слова еле разобрала. Ах, вот он, о чем. Типичная ошибка другой расы, думает, я рассыплюсь. Как бы ни так. Дальше хуже, он отдернул рукой простыню, и я думала, что сейчас в обморок свалится. Не свалился.
Боги пробормотал он.
Я еле оторвала голову от подушки и прохрипела:
Марок, все в порядке. Так и должно быть, понимаешь? Мне совсем не было больно.
Он смотрел то на меня, то на кровь на простыне.
У ваших женщин, что, не так?
Марок только головой замотал, что-то членораздельное произнести не мог.
Успокойся, пожалуйста, я сделала нечеловеческое усилие и подняла свое тело в вертикальное положение.
С тобой точно все в порядке? Доктора не надо?
Соку мне надо, много и быстро. И таблетку от головы.
Ретировался он быстро, я только диву далась. Н-да Взрослый, умный мужик, а тут
Вернулся через пять минут, по дороге явно кого-то чуть ли не сшиб, судя по вскрикам из коридора. Я улыбалась: как дитё, ей Богу.
Мелочиться мы не стали и притащили мне две двухлитровые упаковки сока и облатку родного анальгина. Точно у Сержа спёр. Через пять минут прискакал Серж, я только простыней укрыться успела. Увидел мое плачевное состояние и заржал.
Чего, Артёмьева, с похмелья помираешь? А как же твои заявления, что никогда и ни под каким видом?
Уйди, Серж, без тебя плохо.
Вот теперь ты меня понимаешь! глубокомысленно изрёк он и, косясь на бледного Марока, ушел.
Марок, сказала я со вздохом, Ну, не переживай ты так, всё в порядке, честно, умирать я не собираюсь.
От моих слов того вроде отпустило, и он с шумом выдохнул. Он что, всё это время не дышал, что ли?
Хочешь, я тебя в душ отнесу? мягко спросил он.
Давай, кивнула я и с готовностью обняла его за шею, когда он склонился.
Вода принесла облегчение, и кое-что ещё, когда я смотрела в синеющие глаза Марока. Выгнулась под нужным углом, выставив на обозрение свою пятую точку. Раздалось рычание, и мой мужчина ретировался. Я рассмеялась. Какие мы впечатлительные! Я это запомню. Одной в душе стало неинтересно, я быстренько обмоталась полотенцем и вернулась в каюту. Он стоял возле кровати и пытался застегнуть рубашку. Я с кошачьей грацией подобралась к нему и прильнула к спине.
Эва, тебе же плохо раздался его неуверенный голос.
Сейчас будет хорошо, хмыкнула я, и принялась целовать его спину. Минуту спустя он обернулся ко мне лицом, и я получила самый чувственный поцелуй, который когда-либо знала. Его руки переместились чуть ниже спины, я обхватила его талию ногами. Мы переместились к столу, он бережно усадил меня на него, и полотенце упало.
Дверь, хрипло пробормотал он мне, в перерыве между поцелуями.
Ну и черт с ней, ответила я.
* * *
Через час, когда мы просто лежали и болтали ни о чем, раздался стук в дверь, зашел капитан и объявил, что на пути к Изибнису встречен корабль, подававший сигнал SOS. Капитан сразу удалился и Марок встал, поправил одежду и задумчиво посмотрел на меня, потом улыбнулся.
Думаю, тебе нужна одежда.
Нет проблем, только я свою на Земле оставила, когда ты меня под покровом ночи тащил на корабль.
Тогда, моя милая Эва, тебе ничего не остается, как надеть одежду изибнисцких женщин.
Круто. С каких это пор на корабле, где экипаж одни мужчины, есть женская одежда? Марок подошел к шкафчику и достал оттуда умопомрачительной красоты наряд зеленое свободное платье в пол, с короткими рукавами и пояском-веревочкой на талии, полностью расшитое золотыми нитями; декольте ужасало своими размерами, но мне оно пришлось впору, будто на меня шили.
Чье платье? ревностно спросила я, глядя на улыбающегося Марока.
Моей матери, просто ответил он. Ого, его мама не промах, раз носит такое яркое одеяние.
Знаешь, хотела спросить, а твои родители не будут против невестки-землянки?
И, конечно же, кто бы сомневался, на этих словах в каюту вломился Ламинок.
Хай, Ламчик! отсалютовала я ему, отчего тот даже замер на секунду.
Марок-сир, корабль, просивший о помощи, является звездолетом лоткиранцев с Плотона. На борту есть раненые.
Что им понадобилось в нашей системе?
Но ответа на этот вопрос Марок дожидаться не стал и скорым шагом покинул каюту вместе с Ламиноком. А я задумалась.
Лоткиранцы, пресловутые мистические эльфы, как их называл с недавних пор Серж и вся Земная тусовка ЗОМКа, отличались миролюбивым характером, и не в их правилах было нападать первыми, значит, напали на них, и почему же так недалеко от Изибниса, планеты, которую почти все старались обходить стороной? Лоткиранцы были чудаковатой расой увлекались поэзией, художественным искусством, музыкой, в общем, творческий народ. Техники своей не было, поэтому они скупали все и у всех, продавая свои ценности и Земле, и другим планетам. Итак, я ничего не узнаю, если буду сидеть здесь. Вышла из каюты и направилась прямиком к месту состыковки с другим кораблем.