Что ты себе позволяешь?! закричал он на меня, Я тебе не мальчик у тебя на услужении! Знай, с кем разговариваешь!
Ой, извините ваше мега величество, а то я как-то сразу не сообразила, поинтересоваться у вас, можно ли мне общаться с друзьями и испытывать хоть какие-то чувства! Мне просто нет прощения!
Общаться с друзьями!? похоже, из всей тирады он услышал только одну фразу, Находиться с полуголым мужиком в комнате это, по-твоему, общаться с друзьями?
Иди к черту! Я не собираюсь оправдываться! И если уж на то пошло, то я все ещё свободная женщина!
Марок как-то сразу сник, и глаза его потухли. Я же упивалась выигранным спором.
Эва, что ж ты со мной делаешь, он на мгновенье закрыл глаза, С тех пор как тебя увидел, дня не могу прожить, чтобы не думать о тебе. Неужели ты не видишь, что моя ревность убивает меня самого? А ты ты действительно свободная и я не могу тебе что-то запретить, он открыл глаза, Но очень хочу, чтобы ты принадлежала только мне.
Его ответ сбил с меня всю боевую спесь. Как можно быть одновременно таким диктатором и таким необыкновенно нежным и откровенным?
Знаешь, уже спокойно сказала я, Наши отношения развиваются чересчур стремительно. Но мне это нравиться. Я тоже хочу, чтобы ты принадлежал только мне.
Ты сомневаешься во мне?
Ивлина, произнесла я имя рабыни, занимавшее мои мысли, Кто она, какое место в твоей жизни она занимает?
Марок улыбнулся, но как-то горько, нежно взял меня за руку и потянул за собой.
Пойдем, ты получишь ответы на все твои вопросы.
Передо мной стояла девушка еще не сформировавшийся подросток, которому от силы можно было дать лет четырнадцать, не больше. С синими, как у всех изибнисцев волосами и абсолютно голубыми глазами. Контраст был нереальным.
Познакомься, Эва, это Ивлина моя дочь.
В последнее время моя жизнь щедра на сюрпризы. Вот и сейчас не жизнь, а какая-то мелодрама ходячая. Девушка подняла на меня глаза и окинула меня презрительным взглядом, впрочем, не только меня, но и своего отца.
Твоя новая игрушка? раздался мелодичный голосок, реплика, судя по всему, была сказана в мой адрес.
Ивлина! загремел Марок.
Я все равно сбегу! закричала она и ринулась вон из дома. Марок дал команду двоим изибнисцам, которые ее поймали и вернули, и те устремились за ней.
Твоя дочь рабыня?
Марок скривился, словно от зубной боли и кивнул. А потом его будто прорвало, и он начал говорить, не умолкая:
Это кошмар, для меня, для нее, для всей нашей семьи. Я был молодым и несдержанным, увлекся рабыней отца, та забеременела и родила. Обычно наше сословие не допускает подобного, но я был слишком молод и не думал о последствиях. Два года назад я выкупил собственную дочь у своего отца, она ненавидит меня, и я ее не виню. Ее мать сделала все, чтобы внушить ей, что она не просто рабыня, что может быть свободной и уважаемой, но год проходил за годом и ничего не менялось.
Почему не освободишь ее?
Я пытался, Совет запретил. По закону, если рождаются такие дети, они не могут быть свободными, пока не родиться законный наследник.
Это какой-то бредовый закон! воскликнула я, не выдержав.
Марок кивнул, выглядел он таким несчастным, что я, не раздумывая, что делаю, обняла его.
Факт остается фактом, моя революционерка, он улыбнулся, Пока я не женюсь, не обзаведусь наследником, она не может быть свободной, а значит, будет меня ненавидеть.
Я тихо вздохнула, продолжая его обнимать и делать про себя выводы: да, что ни говори первая любовь пришла ко мне поздновато, но лучше поздно, чем никогда?
Марок сир
Да, твою же мать! Ламинок! Чтоб тебя черти слопали! Или кто у вас там?
Естественно, мой любимый мужчина тут же расцепил объятья и обернулся к начальнику охраны.
Марок сир, повторил Ламинок, Приехала делегация из Совета. Они хотят видеть женщину.
Я недоуменно уставилась на Ламинока: однако ж, быстро у них власти реагируют. Или это зависит от того, кто к ним прилетает? Решила не заморачиваться по этому поводу.
Я пойду, предупрежу Сержа, сказал мне Марок и быстро удалился, оставив меня наедине с кровожадным начальником охраны.
Вот мне интересно, решила съехидничать я, А если бы твой хозяин со мной в более интимной обстановке находился, ты бы так же бесцеремонно вошел?
Ламинок потемнел лицом и с минуту молча сверлил меня глазами, а я мило улыбалась. Однако, услышав его ответ, моя улыбка сошла на нет.
Я прекрасно вижу, что хозяин относится к вам серьезно. И если он решит жениться на вас, поверьте мне, госпожа Артёмьева, я прослежу за каждой мелочью. И я очень надеюсь, что мне удастся найти пятно в вашей биографии, что сделает невозможным женитьбу Марока-сира на вас.
Господи, за что он так меня ненавидит?
Зря злорадствуешь и радуешься, моя биография безупречна, я чиста и невинна, как ребенок в момент рождения.
Эх, кто бы знал, с каким удовольствием я это сказала. Он даже побледнел еще больше.
Это значит, что у вас нет опыта к замужней жизни? спросил он.
Ну, ты завернул! Вот как раз как вести себя в браке я знаю отлично, не маленькая.
Ламинок как-то криво ухмыльнулся, поклонился мне и ушел. Слава Богу, унесла нелегкая! Парадокс, но мне до сих пор не показали комнату за всеми этими событиями, и мне ничего не оставалось, как спустится в гостиную, в чем и была в свободной прямой юбке коричневого цвета и блузке в тон.
Марок уже стоял там, высокий, статный. Заложив руки за спину, он о чем-то беседовал с тремя пожилыми изибнисцами, в одном из которых я признала недавнего знакомого, который разговаривал с Мароком в той капсуле, что перемещала нас по городу со станции тринке. Когда я спустилась и тихо встала возле Марока, трое старцев замолкли и перевели на меня взгляд. Я, нисколько не смутившись, чему я обязана своей профессии, поклонилась им, как заправский изибнисец, а потом выдала им свою самую лучшую улыбку. Заговорили они на изибнисцком разом, к чему я уже начала привыкать, и даже из их монотонного говора понимала больше, чем раньше. Общий смысл их фраз был один добро пожаловать на Изибнис.
А где Серж? тихонечко осведомилась я у Марока, тот лишь пожал плечами, из чего следовало только одно Сержа он не нашел.
Изибнисцы, тем временем, продолжали свои приветствия, уж чересчур длинные, но сейчас это было только на руку. Я огляделась по сторонам и увидела, что откуда-то, вероятнее всего из кухни, выходит Олеска. То, что надо! Я извинилась перед изибнисцами и быстрым шагом подошла к ней.
Здравствуй, еще раз! улыбнулась ей, Не могла бы ты сходить за Сержем и передать, что его тут ждут?
Олеска остолбенела, руки ее мелко задрожали и, не глядя на меня, она кивнула и убежала наверх. Все еще удивляясь странной реакции девушки на мою просьбу, я обратила внимание на нехорошую тишину, стоящую в комнате, и обернулась к Совету.
Те смотрели на меня широко раскрытыми глазами, будто только что увидели, а на лице Марока я прочла почти что панику. И что я на этот раз натворила? Уже не удивляясь ничему, спокойно подошла к хозяину дома. Молчание начало напрягать, и я уж было решила снова открыть рот, на свой страх и риск, как Марок заговорил:
Эва, ты не должна так обращаться с рабыней, он говорил тихо и ласково, я посмотрела в его глаза и отчетливо прочла там тревогу.
Как? только выдохнула я.
Как с равной. Это оскорбляет других. Пойми, она просто рабыня, ей нужно было только приказать.
Я сосчитала до пяти, медленно, чтобы не взорваться и прямо здесь не послать их варварские правила поведения подальше.
Я не знала, выговорила я четко по изибнисцки и трое старцев заметно оттаяли и продолжили разговор. В это время Серж присоединился к нам, сверкая обаятельной улыбкой, также поклонился изибнисцам и, почти на правильном изибнисцком, завел речь на пять минут. Я с удивлением слушала. Как оказалось после, Серж не просто задержался, а где-то откопал приветствие, что сейчас и демонстрировал. Нет, все-таки мне нужно у него поучиться, это ведь надо, почти ни одного ляпа за весь наш долгий путь и пребывание на этой планете! Я же просто блистала невежеством!