И кто сюда придет, и кому сколько осталось?
Ну, да. Свою дочь назвала Любава. По сердцу эти земли пришлись, значит. Дом надо оберегать. И сохранять в нем мир. Потому следующую бабку прозвали Ладимира. Ты слушаешь?
Конечно, интересно.
Сергей не любил сказки с детства. Промолчал, попытался сделать то, что хотел. Не получилось. Вроде, как по его вине.
Ты не расстраивайся очень. Я знаю, ты придешь. Придешь за мной?
А то за кем? Сергей от злости чуть не закричал.
*
Митрич, да говорю же: я не знаю, сколько их, откуда. Знаю только, что подвесили поселок на опиум, а сделать ничего нельзя. В дальние деревни тоже ходят. Знаешь, что я услышал от Руи, соседки? Ты, мол, в курсе, кто такой Курт Кобэйн? Так мы тут поговорили с девками и решили, как он, прибраться к чертям весело и шумно, всей компанией. Со смехом, без сожалений и раскаяний. Коротко, понимаешь, и без проблем. А зачем еще пятьдесят лет землю топтать, мучиться, чтобы сдохнуть от рака или еще какой-то муторной заразы? Понимаешь, как кометы хотят: рази ты в раю, засраный от счастья?
Да, вообщето есть и тут резон. Только, Руя, к примеру, знает сколько раз у того же Курта «передозняк» и «ломки» снимали? А это, блин, очень далеко от рая.
Да ни хрена они не знают, а как дурь вкачают, им вообще все пофиг. Да и пацаны теперь на девок не смотрят. Другая мысль в башке. Митя, сгибла деревня.. Потом и ваши алтайские полетят.. Давай хоть на косточках поваляемся последний раз.
Да-а Заленился я, Серега. А ты опять на приключения зовешь. Может, с молодыми сам поговоришь, а там видно будет.
Митя, видно ни хрена не будет. Если ты не подпишешься, я тогда и сам к поставщикам Суллы в очередь запишусь.
Ладно-ладно, не пугай. Ты не из таких. А я вот, реально, от дел отошел. Давай-ка еще по стопарю, да полезли на сенник. Сморило.
А вот Суллу кончать нельзя было, заворачиваясь в одеяло, пробубнил Дмитрий. Ты ж свою девку на подвиг подписал.
Она справится. В деревне одна нормальная баба осталась. И на кого ее оставлять, на Суллу, да еще этих трех педрил?
Ни на кого. Оставить их надо было. А теперь мне, дураку старому, голову ломать, как в этой кромешной темноте твою блоху отследить.
Конфузия вышла, мин херц, уже все поняв, Сергей заулыбался в темноте сарая. Погорячился.
Ага, а я еще помню, как ты в Питере погорячился, когда Азизу кончал, а я с нее толком еще и не слез
Ха-ха-ха, на весь хутор рассмеялся Сергей.
*
К вечеру следующего дня все было готово. Отряд представлял собой настоящую диверсионно-разведывательную единицу. Это были уже опытные вояки, но не настолько возрастные, чтобы нельзя было прочесть в их глазах страсть к авантюрам.
Выступили затемно: семь человек в подштопанном камуфляже, в душегрейках. И полная экипировка: у каждого «Калашников» с боекомплектом, ручные гранаты, охотничьи ножи. Все прятали на груди, бережно, бесшумные пистолеты. По иронии судьбы, их в свое время купили у той же «контры». Из еды, если и взяли что, то это так, на всякий случай. В этих местах все их зналипроблем с продовольствием не будет. Мягкие берцы, подрезанные перчатки, бинокль ночного видения. Вот и все, что нужно человеку когдато воевавшему здесь, а теперь просто соблюдавшему (помогавшему соблюсти) закон и порядок. Впереди шел Сергей, за ним «Волк». Говорили, он видел в темноте, потом «Рыжий», который на самом деле был лысый. За ним легкой походкой, правда, с небольшой одышкой, следовал командир Митрич, потом два могучих хлопца с Закарпатья. Не известно, что они там натворили, но к этой земле приросли намертво. Замыкал колонну однорукий, в спортивной кепке, «Белый». Когда-то ему чертовски не повезло: пришлось самому себе отрезать кисть, а потом перетягивать культю, чтобы не умереть от потери крови. Но он справился и по праву считался самым злым и сильным противником.
*
В деревню прибыли ровно к назначенному сроку, под утро. Ни одна собака не подала голос, когда они входили в дом Сергея.
Располагайтесь, передал он всем остальным словом и жестом, свалил снаряжение в кучу и исчез. Известно, пошел к Лесе. За ее окошком уже горела керосиновая лампа, двигалась тень. Но что-то, то ли чужой запах, то ли неуместный разговор в ночи, остановили его. Он съежился, попытался хоть что-то увидеть через окно, но не получилосьвысоко. И тогда он решил ждатьстоять и слушать. Но только когда уже совсем начинало светать, послышался скрип двери, удаляющиеся торопливые шаги, легкое покашливание. Сергей подождал ещеи вот она уже идет обратно в дом с вязанкой дров.
Леся, тихо произнес он, она встрепенулась, выронила дрова, но быстро успокоилась. Как будто они расстались только вчера, медленно, стряхивая опилки, направилась к нему.
Здравствуй, ее голос звучал поразительно буднично. Как сходил? Как добрался? Я уж заждалась немного.
Минуту они стояли и смотрели друг на друга.
Ах, что это я? всполошилась Леся и начала медленно собирать дрова. Послушай, Серег, а я ведь Суллу выходила. Ты заходи в дом, он тоже там. Еще совсем слабый, конечно. Потом разберетесь, поговорите
Сергей глупо молчал, думал.
Он один? Оружие есть?
Да не беспокойся ты. Один. И слаб, как майский одуванчик. Я думала, ты «спасибо» скажешь.
Ну, выходила, так выходила. Может, оно и к лучшему. Только, знаешь, зайду я попозже. Думаю, не убежит? Не говори ему ничего.
Хорошо. Все хорошо. Приходи попозже. А так он и по комнате, шатаясь, ходит.
*
Что-то долго вы там обнимались, Серега. Я и задремать успел, прогудел Митрич откуда-то сверху.
Да тут сюрприз образовалсявот и заговорились.
Докладывай.
Помнишь, я тебе говорил, что всю эту компанию тут уложил
Короче.
Короче, Леська выходила одного, что поглавнее был
И ты молчишь? Да она нам такой подарок сделала, что лучше и не придумать. Где он? У нее? Ну, так бегом к ней. Рыжий, здесь наши склады сторожить будешь. Сколько окон? Три. Этодля Гуя и Юсика. Волк, Белый и ты со мной пойдете. Да глядеть в оба. Автоматы не брать.
К двери подошли тихо. Волк, пытаясь беззвучно открыть дверь, покрылся пунцовыми пятнами. Все напраснопрочный засов изнутри. Тогда Сергей тихонько постучал, а на вопрос «кто там?» негромко ответил: «свои, впустите, пожалуйста». Засов лязгнул, и в полутемной комнате ранние гости различили двух человек, сидевших за пустым столом под богородицей, две шифоньерки по бокам, да хорошо застеленную кровать. В центре избы разгоралась русская печь.
Так, сюсюкать не будем, чаю не просим, а разговор будет короткий. Тем более, что вопросы у нас серьезные, с порога заявил Дмитрий.
Заходите, присаживайтесь, позвала хозяйка.
Дмитрий, Волк и Сергей быстро вошли в помещение, плотно закрыли за собой дверь. Белый на место вставил затвор. Остался у двери.
Говорил, конечно, Дмитрий:
В доме кто есть, оружие, наркотики?
Ответила Леся:
Здесь никого нет. Оружия нет, лекарствадля страждущих.
Назови свое имя, как оказался в этих краях? Митрич спросил худого мужчину в халате, на голове тюбетейка.
Сулла, торговец с того берега.
Сколько человек в твоей банде, Сулла? Какое имеется оружие? Чем торгуете?
Своих людей у меня больше нет. Оружия нет. Товара тоже нет.
Что, схронов, тайников нет? сощурился Митрич, пристально глядя в уцелевший глаз наркодилера, остальная часть его лица скрывалась за искусно обмотанной марлей.
Ничего нет.
Ну, хорошо. Кто организовал поставки?
Джонни Сохатый. Зять Магомеда. Я его никогда не видел и ничего о нем не знаю.
Сергей вздрогнул и выпрямился, чуть не рубанув головой матицу. Он сразу вспомнил клочок бумаги, припрятанный за печкой. Забегали мысли, но были они очень неясные, сбивчивые, и он промолчал.
Как организовано дело?
В течение месяца его люди на вертолетах облетают всю округу по обоим берегам и скупают солому, маковый сырец, траву. Потом все передают Азыну, человеку Сохатого. А он передает товар еще кому-то, подальше к северу, к горам. Предгорья: Ичка, Сармантай, Сарык. Точней не скажу, не знаю. Обратно привозят очищенную и расфасованную дурь. Ее по прилегающей территории на тростниковых плотах, на повозках развозят местные торговцы, собирают деньги, решают маленькие проблемы. Пошли машины в Россию, в другие страны, подальше.