Вперёд! бодро сказал сын Кощея и добавил. Удачи вам!
Везёт ему! Он-то тут остаётся, а нам в воронку прыгать! Первым пошёл Велимудр, за ним Славен и Молнезар. Теперь очередь предстояла мне.
Злыдень таки не удержался от язвительного комментария:
Что, Драгомира Всеславовна? Нет у вас в крови отцовской храбрости?!
Ну, всё! Довел! Я обернулась и зло посмотрела откровенно потешающегося куратора:
Не дождётесь!
И спиной прыгнула в портал-воронку, с удовольствием заметив растерянность в изумрудных глазах. Вот такие вот дела, Добромир Горыныч! Это вам не лягушек целовать!
Приземлилась я на мягкую траву. Небо было светлым, по нему плыли нежно-розовые облака. Волкодлак, водяник и земляной кот тоже с интересом осматривали окрестности рая.
Вскоре из портала выпали Бажена и Любомира, за ними подтянулся и Злыдень.
В своей обычной манере, презрительно глянув на меня, фыркнул и рявкнул:
Поднимаемся и идем к воротам! и уже спокойнее добавил, Мстислав Кощеевич закинул бочку и корыто в сад. Наиболее близко к месту обитания дивной птицы. Мы должны отыскать их. Отыщем найдём и обиталище Жар-птицы.
Золотые ворота в Ирий были распахнуты, наша группа беспрепятственно вошла сюда. Оглядевшись, мы таки отыскали нужную тропу, и пошли через лес. Все деревья здесь были золотистыми, а трава светло-зелёной.
После бессмысленных блужданий по саду, мы набрели на поляну, где сиротливо стояла бочка, чуть поодаль лежало корыто.
Отлично! возмутился наш сопровождающий. И как к этому подобраться?
Неожиданное предложение внес Славен:
Я могу обратиться котом и оббежать поляну. Инстинктивно птицы всё равно боятся кошек и улетают. Если здесь поблизости и есть Жар-птица, то она улетит, и мы выиграем время.
Неплохо! одобрил Злыдень. Действуй!
Славен резко выбросил из ножен кинжал, так, чтобы он воткнулся ровно в землю, и перекувыркнулся через него, став земляным котом, который по определению был больше обычной кошки. Краем глаза я заметила, как усмехнулся Велимудр. Ну, ещё бы это ведь ритуал обращения в волка по собственному желанию. Лишь каждый месяц, в полнолуние обращение происходило само по себе. О роде земляных кошек я слышала даже, что когда Славену исполнится двадцать пять, так он пройдет тайный ритуал и сможет обращаться в кота и без кинжала. Так было всегда в роду земляных кошек.
Вскоре Славен вернулся и, повторив весь ритуал в обратной последовательности, обратился в человека (нож ведь оставался воткнутым в землю):
В округе никого! Думаю, можно начинать!
Меня распределили в одну пару с Велимудром вполне себе повезло, а вот Бажене достался водяник один из тех самых поклонников, что подкладывают поющих лягушек в кровать (стало быть, что я основательница подкладывания лягушек в постели!). Ладомила соответственно встала в пару со Славеном. Эти тоже сдружились, ведь в Купальскую ночь многие ищут клады, которые стерегут земляные кошки. Лесавки проказницы да болотницы же пускают болотные огоньки, на которые, не задумываясь, идут люди, и сбивают тех с пути к кладам подземным. Им можно сказать ещё целую жизнь быть бок о бок! Злыдню пары не досталось, да и не понадобилась она ему! Он взял на себя труд следить, чтобы всё прошло гладко.
Он рассадил нас по разным сторонам поляны, а сам перерубил своим клинком из чёрной закалённой стали бочку, чтобы наполнить корыто.
Пока мы сидели и ждали Жар-птицу, Велимудр внезапно решил заговорить со мной:
Это правда, что твой дед берендей?
Я посмотрела однокурсника и удивленно кивнула:
Да, а что? все вопросы задаются не беспричинно! Значит, есть что-то за этим вопросом, что интересует волкодлака!
Слышал, берендеи могут оборачиваться в медведей без кинжала, как и земляные кошки после тайного обряда.
Я лишь пожала плечами:
Насколько я знаю своего деда да, он может и без кинжала.
Велимудр завистливо вздохнул:
Мне бы так!
Я не знаю, как точно происходит переход, но могу потом спросить, если не забуду к тому времени! попыталась я утешить волкодлака. Хотя мне кажется всё дело в магии. Все берендеи ведь колдуны!
Не задумывался над этим! честно признался он и, задумавшись над чем-то спросил. А ты не можешь?
Не могу чего? не поняла я.
Обращаться в медведя. Если твой дед берендей, так быть может и ты можешь обращаться?
Я покачала головой:
Если бы я могла обращаться, то эта способность проявилась бы в более раннем возрасте. Сейчас уже точно понятно, что у меня нет дара обращения в медведицу.
Велимудр кивнул и уставился на корыто, сиротливо стоящее посреди поляны. Вокруг стало тихо. Подозрительно тихо. Когда мы держали сюда путь, то вовсю пели птицы, а сейчас мёртвая тишина затишье перед бурей, ага!
Разве что с противоположного конца поляны доносились горячие признания Молнезара в любви. Ох, и не завидую я Бажене! Как бы она его не удушила там, пока мы сидим в засаде! Бажена, хоть и тихая, а за себя постоять сумеет. Возьмет и тихо же прикопает его там.
Ты сегодня ключевая фигура в нашей миссии? загадочно улыбаясь, спросил Велимудр.
Ну, не то чтобы ключевая, но у меня есть рукавицы, которыми можно достать перо.
Тут наш разговор нарушили:
Может, хватит уже тут миловаться? шипел Злыдень, глядя на нас сверху вниз, и гневно посмотрел на меня. На тебя возложена важная миссия, а ты тут только языком мелешь! Смотри не оплошай мне тут!
Как только Злыдень удалился к своему краю поляны, Велимудр наклонился ко мне ближе и тихо сочувствующе спросил:
Тяжелые взаимоотношения с учителем?
Я тяжело вздохнула:
Ненависть с первого взгляда.
Волкодлак понимающе кивнул, и мы оба вновь уставились на корыто с вином, в ожидании дивной птицы, которая, словно почуяв наше присутствие на своей территории, никак не желала появляться и показываться на глаза!
Вскоре, когда мои глаза уже начали слипаться, и навалилась жуткая усталость, я увидела яркое пятно, которое опустилось на наше корыто. Приглядевшись, я поняла, что жертва наших ожиданий проглотила наживку птица начала пить вино.
Я пихнула в бок дремлющего Велимудра, который уже видел седьмой сон, и указала ему на птицу.
Как только она выпьет всё до дна, свечение угаснет, и Жар-птица начнет петь, тогда можно перо вырвать, решительно прошептала я, во все глаза, разглядывая райское создание. Птичье оперение переливалось всеми оттенками рыжего, жёлтого и красного.
И как ты собираешься к ней подобраться? Не просто ведь подойдёшь?
Можно попробовать и ползком, внесла я своё предложение, А как перо будет у меня, так можно вскочить, и бежать.
Птица подняла голову и, пьяно покачиваясь на бортике корыта, запела песню. Доселе мне ни разу не удавалось слышать столь дивной песни, как эта. Теперь в бок меня пихал Велимудр:
Ну, чего ждешь? Давай!
Ну, полетели! Тьфу ты! Я ж не на метле! Поползли тогда уж надо говорить!
Пару раз песня Жар-птицы обрывалась, и она оглядывалась в поисках источников звука это я случайно чихнула. Но она ничего не заметила (видно вино было хорошее) и продолжила петь.
И вот я добралась до своей цели перед моим носом тянулся широкий птичий хвост, сверкающий различными золотыми оттенками. Надев рукавицы, я присмотрела симпатичное пёрышко и, ухватив его, из всех сил дёрнула.
Жар-птица обернулась и, распахнув широкие крылья, по-птичьи закричала, а потом и заплакала. Именно об этом предупреждал дедушка! Она издавала жалостливые звуки. Однако я, по совету деда, со всех ног бросилась бежать. Вся наша группа уже ждала меня. Их взгляды были направлены куда-то мне за спину. Впрочем, мне было главное добежать до края поляны и скрыться в райском лесу. А там и до ворот Ирия добраться не долго!
Тут я услышала погребальную песню и похолодела. Оглянувшись, я увидела, что Жар-птица перелетела с бортика корыта на ветку дерева. А рядом с ней сидела птица вестница смерти Сирин. С головой черноволосой женщины в короне из тёмного золота и угольно-чёрным оперением она выглядела устрашающе. Погребальная песня принадлежала ей. Однако, несмотря на мрачность песни, её звучание было настолько прекрасным, что я невольно заслушалась.