Вообще-то на двадцать две минуты, поправил Юн, который тоже успел выучить расписание. И ты еще забыл про Аэроэкспресс.
А, ну да, верно. Сегодня же суббота. Ник обреченно потер глаза. Все перепуталось, надо меньше пить.
Они замолчали, дожидаясь, когда стихнет гул. «Очередной левиафан, несущийся без остановок, подумал Юн. Невидимый, путешествующий из ниоткуда в никуда, вечно и бессмысленно, как в моем сне. Гром и молния; он видит направление, простое и понятное, упрямо стремится вперед, но не знает конечной цели».
Никогда бы не подумал, что стану трейнспоттером, с легкой, немного растерянной улыбкой сказал Ник.
Юн, оживившись, поднял на него глаза.
Как ты сейчас сказал?
Ну, трейнспоттер. Тот, кто следит за поездами, объяснил Ник.
Трейнспоттеры, повторил Юн, и что-то гулко отозвалось у него внутри.
Закрыв глаза, он проговорил по буквам, хрипло и громко: The Trainspotters!
2
Майя получила работу в небольшом агентстве, занимающем цокольный этаж в старом здании в исторической части города, и вместе с другими моделями стала ходить на кастинги, прописанные в ее договоре, расписания мероприятий, на которых она должна была присутствовать, ежедневно приходили ей на почту. Кастинги на участие в показах prêt-a-porter или haute couture для известного дизайнера, на съемку для каталога, на работу в шоу-рум, для съемок в рекламе или на обложку журнала. С запасной парой обуви, целый день без еды, переодеваясь в общественных туалетах, в легкой одежде на противном ледяном дожде или в замкнутых пространствах, зажавшись в угол, тихо, как мышь, стараясь держаться подальше от клубка ядовитых змей с утонченными чертами лица; а по вечерам возвращаясь в «Королевство Розового Единорога!» с очередным отказом, чтобы слушать шум поездов в одиночестве, лежа в кровати или даже на полу, обнимаясь с Greg Bennett, таким был ее декабрь.
Иногда в письме отдельно оговаривалась форма одежды: «быть в спортивной одежде» или «облегающей мини-юбке», «обязательно иметь при себе купальник»; или даже «особые требования» например, ничего не есть накануне кастинга. А это условие было просто невыполнимо для Майи, живущей в кондитерской и страдающей от длительной депрессии. Она все чаще игнорировала эти замечания ее смущало, что за три недели непрерывных сумасшедших гонок по кастингам, она так ничего не заработала. Заказчики всегда предпочитали ей более опытных моделей или тех, с кем, как им казалось, будет проще работать: в отличие от Майи, у большинства девушек были толстые портфолио, широкие улыбки и скрытая за этими широкими улыбками готовность вцепиться в глотку, которую они называли «целеустремленностью» или «профессионализмом».
Но было между Майей и этими девушками и кое-что общее, что пугало ее гораздо больше опасности быть однажды облитой кислотой, большинство моделей были приезжими из таких же маленьких и далеких краев вроде туманного и неподвижного города Майи. Перед кастингами и после кастингов в давке офисных помещений, где нельзя было продохнуть от оголенных конечностей, она старалась не слушать, но все же слышала: их телефонные разговоры с родителями, их ложь про учебу в вузе и маленькие стипендии, а еще разумеется, закатив глаза, вздыхая, про отсутствие парней; и весь этот говор, от которого должно было сводить челюсть, и все эти манеры, и вся эта раздражающая шумность, смешанная с самоуверенностью, сводила Майю с ума. «Неужели я одна из них? думала Майя, и это волновало ее намного больше собственной невостребованности. Неужели спустя сотню этих безумных кастингов я стану такой же?»
Однажды в агентство пришел «человек из глянца», он долго листал буки, пил кофе на красном диване за приоткрытой дверью, и девушки, словно стервятники, столпились в коридоре, толкаясь у щели, чтобы хоть одним глазом на него посмотреть.
Он точно кого-то выбрал, раз лично пришел в агентство, бормотала одна, с пережженными волосами.
С чего ты взяла? удивилась другая, не вынимавшая жвачки изо рта. Они постоянно сюда ходят, им за это платят. Посидит часок, посмотрит, допьет свой кофе и пойдет дальше.
«С пережженными волосами» покачала головой.
Вы видели его ботинки? спросила третья восхищенно. Он наверняка из какого-нибудь крутого журнала!
Дура! рявкнула ей в ухо та, что с жвачкой. При чем тут ботинки вообще?
Ты чего такая нервная? обиделась третья. Мама всегда говорила, что о положении мужчины нужно судить по деньгам, угроханным на его ботинки.
И мамаша твоя, значит, ничем не лучше. Девушка с жвачкой покачала головой. Она была старше всех остальных. Иногда такие бомжи заходят смотреть противно. Все какие-то помятые, в нелепых кроссовках а потом оказывается, что они на самом деле модные фотографы. Все эти фотографы, художники, дизайнеры больные они на голову!
И как же тогда быть? испуганно спросила первая. Что, со всеми вести себя одинаково, даже если как бомж выглядит?
Ты, смотри, только с настоящим бомжом не перепутай! Девушка со жвачкой провела языком за щекой и рассмеялась.
Майя стояла в дальнем углу коридора и, опустив голову, курила прямо под знаком «не курить». Это была ее первая пачка в жизни: никотин и кофеин вместо сахара и мохнатых лапок Чучу. В последнее время Майе стали сниться подарки дорогих разодетых докторов из ее детства красивые, яркие таблетки. Бледно-зеленые капсулы, розовые, рассыпчатые и круглые, с надписями и без надписей, горькие и сладкие на вкус, те, что оставляли приятную пустоту в желудке и мыслях, пустоту, которую не хотелось ничем заполнять. Майя закрывала глаза, выпускала дым и представляла, как разноцветные таблетки распускаются в ее животе и вянут, как цветы. «Кого нужно пырнуть ножом, чтобы мне снова их дали?» думала она, вспоминая то далекое чувство приятной пустоты, когда, сжимая в руке нож, холодный и изящный, сидела на коленях на кухне в своем громоздком доме на окраине мира, и у нее под ногами медленно растекалась лужица густой красной крови.
Вскоре удача наконец улыбнулась Майе, и в конце декабря, перед самыми праздниками, она получила свою первую работу на съемках в рекламном ролике малоизвестной марки туалетной воды. Заказчик опаздывал по всем срокам и искал моделей впопыхах. Кастинга не было, девушек выбрали по фотографиям на сайте.
К семи часам утра Майя приехала по указанному адресу в высокое, незапоминающееся здание бизнес-центра, собранное из стекла и стальных обручей, которое издали напоминало огромный и нелепый фаллоимитатор, торчащий из земли; поднялась в студию на предпоследнем этаже. Она пришла раньше всех и в ожидании съемочной группы опустилась в мягкое кресло, напоминавшее суфле, перед стеклянным столиком с разложенным сверху нескромным веером из несвежих журналов и фотографий; схватила первый попавшийся журнал и начала механически перелистывать страницы. Вскоре в студии начали собираться и остальные модели их было около дюжины. Никто не знал, что потребуется делать, где будет проходить съемка; никому не был отправлен сценарий или хотя бы примерный план предстоящей работы. Девушки сидели в абсолютном молчании, боясь пошевелиться в скрипящих от малейшего движения креслах и на широких диванах, избегая взглядов друг друга, борясь с волнением.
Наконец в студии появились: фотограф он оказался французом, не слишком разговорчивым, высокомерным, малахольным и хмурым, визажист, парикмахер, стилист, костюмер и два ассистента один из которых следил за дисциплиной на съемочной площадке, а другой беспрестанно отвечал на звонки по мобильному телефону. Съемка началась с короткого совещания, на котором обсуждались варианты причесок и одежды. Один из ассистентов, оказавшийся еще и переводчиком, наскоро объяснил сюжет рекламного ролика. Девушки должны были играть ангелов, упавших с неба, не устоявших перед соблазном парня в образе демона, сбрызнувшегося туалетной водой. Сам же парень начинающий актер, примелькавшийся на вторых ролях в паре сериалов, опаздывал уже на полтора часа, из-за чего все были на нервах.