* * *
В теплой сухой комнате пахло мылом и травами. Где-то в глубине помещения мерно тикали старинные часы, создавая ощущение покоя и размеренности. В углу, около пышущей жаром печки, грелся пушистый серый кот; он лениво посмотрел на меня, надменно фыркнул и, свернувшись калачиком, уснул.
Вдоль стен лазарета стояли аккуратно застеленные кроватидве справа, одна слева и еще трив дальнем конце комнаты. Только на двух из них лежали пациенты.
Когда я прошел вглубь помещения, меня внимательно изучили две пары цепких глаз. «Сталкеры», понял я.
Приветствую! махнул я рукой. Те кивнули в ответ. Возникла неловкая пауза, и я хотел уже выйти из лазарета на улицу, подышать морозным воздухом, как один из них, что моложе, спросил:
А Валентина Николаевна скоро придет?
Я не сразу понял, о ком идет речь, и несколько секунд стоял истуканом, соображая, кто такая эта Валентина Николаевна. Потом понял, что он говорит про Валю. «Видимо, уважают ее сталкеры сильно, коль по имени-отчеству называют», подумал я.
Валя Валентина Николаевна вышла за бинтами. Сейчас подойдет.
Молодой кивнул.
Меня Романом зовут, сказал он, протягивая руку.
Алексей, ответил я, пожимая его ладонь. Пулей зацепило? кивнул я на забинтованную ногу парня.
Роман улыбнулся.
Нет. Так, мелочь. На «энерго» чуть не поджарился. Едва спасся, но ногу сломал, отступая. Но это ничего, заживет. Валентина Николаевна доктор хороший, заштопала меня как полагается, гипс наложила, вот отдыхаю теперь под присмотром, таблетки получаю.
А это Бектур, сказал Роман, показывая на второго сталкера. Я представился в ответ. Ему пальцы на левой руке зацепило, «мясорубка» вещь страшная.
Страшная, согласился я.
В комнату вошла Валя.
Ну что, мальчики? Пора пилюльки принимать. Алексей, вы посидите немного в той комнате, подождите. А я лекарства ребятам дам и подойду к вам, сделаю перевязку. Можете чаю пока попить.
Я пожелал новым знакомым скорейшего выздоровления и вышел. Горячий чай мне бы в тот момент действительно не помешал. Да и обсушиться у печки тоже стоилоодежда промокла и неприятно липла к телу.
Железный чайник сопел на плите. Я налил кипяток в кружку, сыпанул каких-то трав из баночки, что стояла тут же, и присел на жесткий стул. От усталости я едва держался на ногах, неимоверно хотелось спать, но, отпив пару глотков травяного настоя, я почувствовал прилив свежих сил. «Хорошая штука, лучше всякой химии, надо будет узнать, что за травы такие. Припасти чутокдля вылазок», отметил я про себя.
Брандт про тебя, кстати, как-то рассказывал, сказала Валя, заходя в комнату.
Я оглянулся. Девушка успела переодеться в сухую одежду: обтягивающие штаны, выгодно подчеркивающие девичьи формы, и клетчатую теплую рубашку с подвернутыми рукавами. Я с трудом смог оторвать взгляд от ее привлекательной фигуры и посмотреть выше, в лицо. Валя едва заметно улыбнулась.
Рассказывал? рассеянно переспросил я.
Девушка налила себе чаю, села напротив, поджав ноги под себя.
Да. Все больше хвалил тебя. Говорил, что толковый ты парень. Мне сватал.
Даже так?! удивленно поднял я брови, не в силах сдержать улыбку. Вполне похоже было на старину Брандта. Давно он мне плешь проедал. «Бабу бы тебе, Лешка, кряхтел он, как только выдавалась свободная минутка. Чтоб тылы прикрыты были. Она тебе и раны обработает, и жрать приготовит. Негоже одному-то». Я лишь отмалчивался, зная, что возражать старикусебе дороже.
Брандт был другом нашей семьи с давних пор. Мы тогда в другом месте жили. Деревенька Красновка, может, слышал о такой?
Кто ж о ней не слышал? Каждый уважающий себя сталкер о ней знал. Такие там арты былизакачаешься. Да только ходить в эту Красновкувсе равно что пулю себе в лоб пуститьверная погибель. После чумной эпидемии не осталось там из людей ни одной живой души. Только призраки в отражении окон проскальзывали да твари разные бродилитакие, каких ни одна больная фантазия представить не смогла бы. Мне про эту деревеньку Брандт как-то рассказывал.
Слышал, качнул я головой.
Раньше она вполне себе обычной деревенькой была. Это потом уже там беда приключилась, мы в ту пору уже переехали ближе к городу. Я с матерью жила. Брандт часто ходил к нам в гости. Сколько себя помню, он всегда был рядом с нами. Практически родным человеком стал.
Я глянул на Валю, и меня словно что-то кольнуло. Догадка. Я понял, что меня так смутило в Вале при нашей первой встрече. Черты лица, линии бровей, глазаони мне были знакомы. Нет, раньше Валю я, безусловно, не видел. Но часто общался с другим человеком, похожим на нее. «Неужели Валя приходится дочерью Брандту?» осенило меня.
Родным человеком? А он, случаем, не твой
Я не уверена, улыбнулась Валя. Но тоже склоняюсь к этому варианту. Даже сам Брандт не знал ответа на этот вопрос. Однажды он прямо спросил у мамы про меняя случайно подслушала, но она ушла от ответа. Не хотела, наверное, навязывать ему лишних забот. Видимо, непростые у них отношения были. Я тоже спрашивала у нее, но все впустую. Она у меня немного странная. Лекарем работала. Травы, снадобья. Умела без всяких лекарств человека на ноги поставить, дар у нее был. Я по её стопам пошла.
А что же насчет Старого Моста? спросил я, подливая ей и себе кипятка.
Ах да. Вот записка от Брандта. Валя достала из кармана мятый лист, сложенный вдвое, и протянула мне. Раньше мы по рации общались. А потом, когда она сломалась, начали письма друг другу писать и через ходоков и сталкеров передавать. Это у нас как будто бы в игру превратилось.
Я развернул записку и прочитал:
Здравствуй, Валя!
Появились обстоятельства, требующие срочной встречи с тобой. Скажи, когда и где можно будет тебя увидеть. Это действительно серьезно и важно. И, пожалуйста, будь осторожна.
Береги себя.
Ты ведь пришел на эту встречу не по поручению Брандта? спросила Валя.
Нет, честно признался я. Думал, эта записка как-то связана с его убийством, хотел выйти на след. А теперь теряюсь в догадках. Ты не знаешь, случаем, зачем он хотел с тобой встретиться?
Валя покачала головой.
Я снова прочитал записку и задумался: «Брандт хотел что-то сообщить Вале, что-то важное, не требующее отлагательств. Но вот что? И связана ли эта информация с его смертью? Но как найти ответы? Попытаться вернуться в магазинчик Брандта, чтобы осмотреть все более внимательно? Но наверняка там дежурят эти головорезы во главе с Порохом. Мое возвращение для них будет неожиданным подарком».
Я так глубоко погрузился в свои размышления, что не заметил, как Валя отошла от меня. Когда я вынырнул из мыслей в реальность, девушка стояла в другом углу комнаты, наливая воду в опустевший чайник, и тихо мурлыкала себе под нос какую-то песенку. Слов я не мог разобрать, но мелодия, построенная на приятной гармонии, успокаивала.
Что за песня? спросил я, украдкой разглядывая пленительные изгибы девичьей фигуры.
Колыбельная, смущенно ответила Валя. Щеки девушки залились румянцем. Мне её Брандт в детстве пел. Она поставила чайник на огонь и тихо запела. У нее был приятный бархатистый голос.
Мы дети камня янтаря,
Что на руках застыл,
Он словно солнце января
Не греет и остыл.
Но если в ночь в пути застиг
Тяжелый ливень вдруг,
Зажми янтарь, и он на миг
Тепло возьмет от рук.
Гори, янтарь, гори огнем,
А вместе с этим янтарем
Горит душа, не слышно, как
Закалу в сталь пройдет.
Сияньем озарит луч мрак,
И будет виден путь.
Янтарь отгонит злых собак,
Поможет жизнь вернуть.
Мы дети камня янтаря,
И амулет блестит.
Он на груди моей, как я,
Тепло в себе хранит.
Гори, янтарь, гори огнем,
А вместе с этим янтарем
Горит душа, не слышно, как
Закалу в сталь пройдет.
А амулет тоже он подарил? спросил я, глядя на Валину шею. В ложбинке чуть выше груди висел на тонком шнурке небольшой талисман, мутно поблескивая в тусклом свете керосиновой горелки. Чарующий блеск.