Я достала рисунок. Она взглянула на него, вскинув брови.
Ты знаешь, Анте, я удивляюсь всем твоим рисункам. Это очень удивительно. Как их зовут? спросила она, кивнув на джентльмена и даму.
Гекельберри и Кристина, ответила я смущенно. Это мы.
А давай прорепетируем эту сцену наяву, только у меня нет белого платья.
Только сейчас я обратила внимания, что она была одета в джинсы и блузку, выглядывающую из-под куртки, через плечо висела ее тряпичная сумка.
Кики приблизилась ко мне, вытянув руку.
Поцелуй.
Я взяла ее руку и поднесла к губам. Она усмехнулась и стала рассказывать, что все молодые люди должны вести себя вежливо и постоянно целовать дамам руки в знак признательности и уважения. Что рядом с леди нельзя повышать голос и сквернословить. Необходимо открывать двери и пропускать вперед. Подавать верхнюю одежду и всегда улыбаться.
Ты нарисовала наши прошлые воплощения, вздохнула она. В прошлой жизни мы были этими людьми. Мы жили в замке, где оставили свои тела.
Я удивленно смотрела на нее.
Мы любили друг друга, и это так очевидно. Но в этом воплощении память стерла наши чувства, хоть мы и встретились снова.
Почему нет памяти? спросила я.
Чтобы не помнить прошлых грехов страданий, боли, смерти и не бояться жить полноценно.
Это воображение
Это не воображение это память прошлых воплощений.
А почему мы родились в этих телах? По какому признаку получились эти тела.
Это индивидуальная Судьба каждой души и пытаться в ней разобраться очень тяжело. Души рождаются в новых телах снова и снова, страдая, болея и умирая потому что забыли Бога.
Я хочу помнить о Нем.
Да, тот кто помнит о Нем разрывает круг смертей и рождений тел и больше не родится здесь, он будет жить в Духовном Мире.
Невероятно.
Душа вот так блуждает в потемках невежества, как мы на этой стройке, и ищет защиты у других таких же невежественных душ, вместо того, чтобы молить Бога показать ей свет.
Я вспомнила, как молилась от страха, и тут же нашла выход из бетонных коридоров.
Здесь душу ждут тройственные страдания: рождение, болезни и смерть.
А там?
Душа вечна, и там ее ждет бесконечное блаженство. Называется оно Ананда.
Ананда, повторила я. Это добрая женщина, в отличие от Майи?
Добрая, усмехнулась Кики. Тебе надо избавить от страхов, порождённых анартхами. Сейчас я спрячусь, а ты попробуй меня найти. Отвернись и закрой глаза.
Она помчалась легкими шагами куда-то в направлении цементных коридоров, пока я стояла, закрыв глаза все еще под впечатлением от ее рассказов о переселении душ.
И снова тьма, и снова страх. Но на этот раз я знала, что Кики где-то рядом, там за серой плитой в темном углу, готовая выскочить мне на встречу, стоит мне только закричать.
Двигайся в темноте на мое тепло, услышала я ее голос откуда-то издалека.
Я осторожно шагала по темной дорожке, вытянув руку, готовую к неожиданным препятствиям, гравий хрустел у меня под ногами, а сырость отдавала где-то в спине холодом. Меня бросало то в жар, то в холод, но я шла медленно и верно, пытаясь включить внутренний компас, который должен был вывести меня на тепло человеческого тела.
В кромешной темноте я нашла Кики и прикоснулась к горячей коже, а она обняла меня.
Анте прошептала она.
Кики ответила я тоже шепотом.
Позади остались серые плиты и окна, через которые уже не проходил свет.
Средь серости и холода, всегда есть нечто теплое родственные души, согревающие друг друга на предстоящем пути, сказала она.
Мама как-то сказала мне, что жизнь состоит из черных и белых полос. Сейчас у меня наступала белая полоса, потому что впереди ждало странное счастье, о котором я уже начала догадываться. Многие говорят, что любить в 16 лет по-настоящему невозможно, но это была самая настоящая любовь, которая зарождалась в моем одиноком сердце. Я очень нуждалась в том, чтобы меня любили, но в те юные годы чувствовала, что не любима, а потому решила сама любить, и первый человек, которого я не хотела терять была Кики Заке.
Кики проводила меня домой, себе вызвав такси. Войдя в квартиру, я увидела мать, сидевшую за кухонным столом.
Где ты была так поздно?! встала она.
Кики приехала, решила обрадовать я ее радостной новостью.
Я просила тебя не приходить поздно! Ты почему не слушаешь меня?! Отец ждет тебя в твоей комнате. Отправляйся немедленно и прими наказание!
Заходя в комнату, я увидела отца, он снимал ремень с брюк.
Снимай одежду и ложись на кровать! скомандовал он.
Я сняла свитер и расстегнула брюки. Обнажив спину и поясницу, я легла на гобеленовое покрывало, зарывшись лицом в подушку. Страх боли куда-то ушел и теперь все мои мысли были в чудесном замке из света и красок, где джентльмен в широкой шляпе наклонялся над нежной рукой красавицы в белом платье.
Отец выдохся и очень вспотел. Когда он ушел, я долго чувствовала ноющую боль на коже спины и ночью спала на животе.
Утром мама намазала мне красные места детским кремом, смягчив саднящую кожу. Я отправилась в лесопарк на лесное озеро, чтобы разукрасить наброски новой картины «Джентльмен и дама». Закончила я к полудню и вечером пришла в ИЗО-школу, чтобы показать работу Кики.
Господи, Анте! удивлялась она. Потрясающе!
На радостях она обняла меня. Прикосновение к телу заставило меня дёрнуться. После вчерашней порки остро ощущалась боль.
Отец бил тебя? спросила Кики.
Я поздно пришла.
О! Это я виновата, прости меня, пожалуйста, глаза Кики увлажнились.
Я хочу рисовать, сказала я. Во что бы то ни стало.
Теперь для меня больше не существовало ничего кроме изобразительного искусства. Я стала жить своим чудом, будто это и была настоящая реальность, а все остальное выдумано глупыми людьми, живущими в мире Майи.
Глава 6
Наступила осень, и день уменьшил свою продолжительность. Солнце стало бледное, но еще очень грело, лучи пока не утратили свою теплоту. Я пошла в школу, вновь встретившись с повзрослевшими одноклассниками. Аня Сивина, сидевшая со мной за одной партой, увидев меня, улыбнулась широкой улыбкой. Ее волосы украшал красивый золотистый обруч.
Привет, Анте! Давно не виделись! Как ты провела лето?
На мгновение я заколебалась, что сказать, но потом, усевшись за парту, ответила:
Самое лучшее лето в моей жизни.
Она рассмеялась, увлекшись на мальчишек, которые пробежали по классу.
Я размышляла, что она скажет, если я ей покажу свои рисунки. По крайней мере, это было лучше, чем старые черно-белые фотографии.
Хочешь, покажу свои рисунки? спросила я.
Сивина смотрела на меня странно, потому как привыкла, что я почти всегда молчу, но на этот раз я достаточно живо с ней разговаривала.
Да.
После уроков поедем со мной в ИЗО-школу, там мои рисунки, нескромно сказала я.
После уроков мы взяли свои велосипеды и помчались короткой лесной тропой в ИЗО-школу. Когда мы вошли в класс, я указала на рисунки на стене, внимательно наблюдая за реакцией Сивиной.
Эти бабочки мои работы.
Сивина рассматривала их с интересом. Нам повезло, урок еще не начался, и за партами никого не было.
А это мои ангелы, сказала я и полезла в шуфлядку преподавательского стола. Достав оттуда серию рисунков, я разложила их на парту перед удивленной одноклассницей.
Ух ты, как необычно! Воскликнула Сивина, перебирая рисунки.
Но самое моё вот, я достала рисунок, аккуратно завернутый в газету.
«Джентльмен и дама» был почти готов, не хватало только некоторых мазков. Это была моя первая серьезная работа, и Кики настояла, чтобы я писала ее маслом. С картины на меня смотрело улыбающееся с чуть порозовевшими щеками лицо моей преподавательницы в белом платье, лица джентльмена не было видно за широкими полями шляпы, так как он склонился к изящной руке в поцелуе.
Потрясающе! Сивина захлопала в ладошки. Анте, ты талантище! Я чувствую, в тебе появилась какая-то сила.