Скажи мне, что вы его нашли! Скажи, что с ним все в порядке.
Я лихорадочно бегаю глазами по ее лицу, но знаю, что все плохо. Все очень плохо! Потому что глаза Олли полны любви! Я хочу проорать ей в лицо, что мне не нужно ваше сострадание, мне нужен Игорь, живой и здоровый!
Нет, милая, с ним не все в порядке, но мы знаем, где он его забрали темные.
Мне кажется, я задохнусь от шара воздуха, который взрывается в легких. Я ошарашенно смотрю на нее, и губы сводит судорога. По всем моим артериям, венам и капиллярам от сердца расползаются иголки страха. Он проникает в каждый клочок тела. Кажется, хуже уже не будет! Хуже просто некуда. Но Олли продолжает:
И это не все. Они хотят тебя в обмен на него!
Они хотят сирену
Я мотаю головой. В чем их проблема. Что за странное требование.
Нет, они хотят тебя! Только тебя. В послании описана рыжеволосая девочка-сирена.
Ну да конечно, я одна такая тут! Я перевожу взгляд на Мел и вижу ее жесткость. Она не собирается меня отдавать! И Олли не собирается меня отдавать! Никто не хочет этого. Исключая меня. Я вздыхаю, проглатываю ужас, который меня наполняет и шепчу:
Сколько у нас времени?
Сегодня до вечера! Когда стемнеет, они требуют, чтобы ты вошла в сферу.
Куда?
Я спрашиваю, но не понимаю, зачем это делаю я ничего не понимаю.
Магическое ограждение. Они его ставят как гарантию того, что не будут использовать магию. Как только они это сделают, она падает. На автомате чеканит она в ответ.
Почему они готовы на это пойти?
Я не знаю, зачем спрашиваю, я же знаю ответ!
Потому что у них есть оружие.
У них есть оружие, у них есть Игорь, у них буду я. Они не отдадут его. Они скорее его убьют и меня потом убьют. Поиздеваются и убьют. Возможно, пристрелят, если решат, что я все-таки не должна мучиться. Итог будет один: мне осталось жить каких-то 78 часов. И даже если больше, конец будет тот же смерть!
Вечно молодая!
Я проглатываю это все и шепчу.
Каков план?
Мысленно заламываю руку и падаю перед Олли на колени, умоляя, чтобы она рассказала оригинальную концепцию, которая не вызовет у меня сомнений.
Мы еще обсуждаем детали к вечеру он будет готов! Пока, может ты хочешь вернуться к нам домой, поесть
Я не хочу есть, Олли качает головой, но я бы вернулась.
Это их воодушевляет. Они думают, что я благоразумная. Что я понимаю степень опасности. Что я готова сотрудничать.
Но это ни хрена не так! Я ни капли не такая! Вообще!!!!
Мы все вместе бредем в наш дом, я надеюсь, что все заняты своими делами. Я не хочу, чтобы кто-то видел меня такой. Я до сих пор в своей форме. Джинсы, темная майка, тесная ветровка. В ней не жарко, но закрывает плечи. Волосы стянуты в пучок на затылке. Моя одежда в крови. У меня небольшой порез на бедре, который естественно даже не обработан и возможно болел бы, если бы я была в состоянии обратить на это внимание.
Я сильнее, чем они! Я быстрее, чем они! Я справлюсь с ним всеми!
Мои татуировки не горят. Потому что вместо сердца у меня дыра от выстрела дробовика. Странно, что ее никто не видит, только я чувствую.
Они сажают меня за стол и ставят тарелку с едой. Напротив сидит Кейт, бледная как сама смерть. Она знает, через что я сейчас прохожу, она понимает меня. Одна из всех и ей страшно, потому что я воскресила ее воспоминания, с которыми она почти справилась, которые она почти выкинула из себя.
Я опять все испортила.
Они заставляют ее говорить со мной. Но я не слышу. Я не ем. Я выпиваю стакан воды, быстро принимаю душ и падаю к себе на кровать, зарываясь в подушки. Делаю вид, что сплю следующие четыре часа. Со мной постоянно кто-то находится, они следят за тем, чтобы я не сбежала. Они не говорят этого, но знают, что я не идиотка.
Около шести вечера мы собираемся за столом. В моей голове уже есть план. Олли говорит:
Я поговорила с Аркадией, она настаивает, что мы не должны тебя им отдавать, но и Игорь ее беспокоит. Она хотела бы получить своего сына назад
Я хочу прокричать ей в лицо, что это все ложь, но молча смотрю в новую тарелку с едой для меня.
Я ее не интересую. Ей только нужно получить его обратно! Ей все равно, одной сиреной больше, одной меньше, появится замена.
Возможно даже для моего места в сердце Игоря. Олли продолжает:
Я решила, что мы не отдадим тебя!
Я поднимаю свои глаза, полные ужаса, на свою верховную и с дрожью спрашиваю:
Олли, что значит не отдадим меня?
То и значит, мы не пойдем на поводу! Если они убьют Игоря, будет война, и тогда мы их всех заставим поплатиться
Олли. Это Игорь! Нельзя просто так взять и сказать, чтобы они оставили его себе на память! Ты с ума сошла?
Я приподнимаюсь и подаюсь вперед, нависая над столом. Воздух вокруг нас застывает и превращается в лед. Я чувствую, как все до одной сирены задержали дыхание и наблюдают за тем, как градус нашей с Олли милой беседы поднимается.
Я не пойду у них на поводу!
У нас нет выбора!
Сэм, это не тебе решать!
Это решать мне! Ты просто боишься еще раз признать, что облажалась! Что еще одна из твоих девчонок, скорее всего, умрет сегодня! Это моя жизнь! По крайней мере, я хочу иметь возможность самостоятельно решить, когда мне с ней расстаться.
Это выводит Олли из себя:
Я облажалась? Я? А может, это ты! Я тебя предупреждала, что это не закончится ничем хорошим! Я могла попросить Аркадию с этим помочь! Она бы могла подчинить тебя мои глаза расширяются от ужаса. Воспоминания накатываю как цунами. Олли, повисшая в воздухе, распятая перед Аркадией. Ее нечеловеческие вопли и то, как я пытаюсь заткнуть уши, чтобы не слышать их. Слова темного мальчишки обо всех ее повреждениях. Меня мутит. И я падаю на стул. Просто для того, чтобы не оставить содержимое моего пустого желудка на столе перед ней.
Я знаю, что я виновата.
Мне нужно переодеться! Я не хочу это больше обсуждать! Я пойду туда и точка!
Нет, ты никуда не пойдешь!
Я не произношу, но думаю о том, что это мы еще посмотрим. Быстро снова моюсь и переодеваюсь в зеленое платье с открытой спиной. Пусть думают, что я смирилась! Но на ногах удобные легкие ботинки, которые фиксируют лодыжку, и не дадут мне подвернуть ногу. Олли может что-то заподозрить, ну да ладно. Я вывела ее из себя, она больно ударила по мне. Мы квиты.
Я не держу рядом с собой верхнюю одежду. На улице уже давно перевалило за середину сентября, но если они заметят что-то такое, то сразу догадаются, что я планирую.
В комнате осталась только Мел, она уставилась на меня, подумав, что у меня странный выбор гардероба, но никак это не прокомментировала:
Может, ты все-таки поешь?
Нет! Где все? Она тяжело вздыхает.
Они решили, что при тебе это обсуждать не лучшая идея. Когда от них придет приглашение на «вечеринку», мы все равно услышим. Это все услышат!
Ага
Она смотрит на меня как старшая сестра:
Сэм, пожалуйста, не делай глупостей!
Она говорит кротко и тихо, и в ее взгляде столько мольбы!
Я не знаю, как справлюсь, если и ты пострадаешь
Странно, как много синонимов для слова «умрешь» можно найти, при желании.
Рядом присаживается Кейт. Это просто комплимент: они посчитали, что одной Мел со мной не справиться! И правильно! На самом деле вдвоем тоже но это не важно. Она кладет руку поверх моей и не говорит ничего. Просто сжимает ее, чтобы я знала, что она со мной! И я знаю! Я знаю, что, несмотря на то, что сказал Олли, они все до одной со мной.
Но я с Игорем.
Мы сидим молча, наблюдая, как вечер пожирает дневные краски, и я не знаю, сколько времени проходит до того момента, как тишину за окном озаряет голос.
Мы ждем! голос мне знаком, но я не могу понять откуда. Он озаряет все пустоту, и мой пульс сразу подскакивает в десять раз. Я моментально оказываюсь на ногах. За мной срываются Мел и Кейт.
Я думаю только о том, что не хочу делать им больно.
Отпустите меня!
Мой голос похож на плач ребенка, я плохо себя контролирую. Они обе качают головой. Они не могут этого сделать.
Я не хочу делать вам больно! а это уже прямая угроза. Они выходят из-за стола, преграждая мне путь наружу. Я встаю напротив. Если бы они знали, как мне страшно. Я никогда не думала, что во всех ужасах этого мира когда-то мне придется противостоять им, самым дорогим и понимающим. Я ловлю их глаза, одни холодные как лед, пронзительно голубые и вторые серебряные теплые с темной обводкой радужки, которые делают их цвет еще более светлыми. Я вижу в них боль. Я надеюсь, что в моих видно только решительность! Пусть они считают меня влюбленной идиоткой.