Я не знаю сколько прошло, когда Игорь аккуратно стучит в дверь, но я не отвечаю, и он начинает говорить голосом маньяка убийцы:
Сэм, я надеюсь, ты уже хотя бы в ванну залезла, потому что я знаю, что ты там себя жалеешь. Выходи, и мы поговорим. Если что я за дверью, жду еще 15 минут, а потом просто выбью ее. И мне все равно, будешь ли ты там раздетой или нет! Даже не так если ты будешь раздетой, я буду не расстроен!
Я подползаю к двери и говорю в щель:
Двадцать!
Что двадцать?
Мне нужно двадцать минут!
Пауза я почти вижу в ней, как он торжествующе ухмыляется.
Ок, но не больше! Я буду ждать и если хотя бы на секунду, я
Поняла! рычу я, распускаю волосы, выбрасываю перепачканную в крови одежду в мусорную корзину и не смотрю на себя в зеркало, которое висит над раковиной. Я залезаю в ванну, полную воды, погружаюсь с головой и лежу так долго, как это дают мне делать мои легкие. После чего быстро отмываю от себя кровь и грязь, вода становиться коричневой и мне противно от самой себя вновь. Где моя кровь, а где еще чья-то непонятно.
Я вытираюсь насухо и роюсь в небольшом шкафу.
Нахожу новый комплект белья и более-менее приличное платье из светлого кружева с алым тоненьким поясом.
Смотрю на себя в зеркало. Но ничего не изменилось, я точно такая же, как и была сегодня с утра, несмотря на то, что за 12 часов успела кого-то убить. Оставляю волосы естественными и мокрыми и выхожу. Он стоит у зеркала без футболки и разглядывает свою рану со спины. Резко поворачивается на звук хлопающей двери и долго изучает каждый сантиметр моего тела.
Чтобы не пялиться на его пресс, я смотрю в окно.
Ну, ты жива, это хорошо. Он выдыхает с явным облегчением. Кирк звонил! Кейт уже пришла в себя! С ней будет все в порядке. Но ты не в себе, поэтому я к ней тебя не поведу. Есть будешь?
Нет, спасибо, я не хочу.
Спасибо? он замирает и посмеивается. Кто ты и что сделала с Сэм? перемещается в зону кухни, берет две тарелки чего-то и оказывается рядом со мной. Это блинчики с какой-то начинкой. Ты так долго там была, что я неожиданно открыл в себе талант повара. Угощайся.
Я действительно не хочу. Прохожу по его бесконечной комнате и ставлю тарелку на стол, после чего возвращаюсь к нему.
Почему они вернуться только с утра?
Им нужно очистить территорию, оттеснить их но не переживай, все хорошо, их целью были мы с тобой!
Как ты узнал?
Олли позвонила, сказала, что они захватили одного и сумели продержать в сознании до того, как он раскрыл план. Они смогли посадить жучок на мое авто. Его сейчас уже перебирают. Сами мы бы его не нашли. Не было времени придумывать, как спрятаться. Нам нужно было убираться. Он запускает руки в свои волосы и не смотрит на меня.
То есть они знали о том, что темные нападут еще до того, как мы уехали. И она дала добро на это только из-за того, чтобы я не путалась под ногами?
Сэм, послушай ты очень бледная, не хочешь есть, тогда можешь прилечь, поспать я бы тоже с тобой поспал
Боже, Игорь, ты
Я рычу, пытаясь выдрать пару клоков волос от злости, и перевожу свой взгляд на его огромную кровать, с зеленым хлопковым бельем. Он сжимает губы в странной гримасе и поднимает руки перед собой, как бы сдаваясь.
Я клянусь, что не трону тебя! Ты тут в безопасности.
Я медленно бреду к кровати, разглядывая комнату на предмет того, чем могу запустить в него, не убив, но изрядно покалечив.
Я везде в безопасности. Я чувствую, как вопрос застывает у него на губах, и он следует за мной. Как же меня раздражает эта дурацкая манера ходить по пятам как тень.
Что ты имеешь ввиду? я в последнюю секунду меняю свое решению и иду к огромному окну.
Раньше я не замечала, что на среднем из них есть широкий подоконник. Я залезаю на него и упираюсь носом в стекло вместе с руками, оставляя на нем небольшой островок дыханием.
Прохладное окно давало мне связь, как и кафель в ванной. Иначе я решу, что события последних часов мои галлюцинации.
Ты знаешь, что я без колебаний укокошила двоих, и если каким-то образом они это и переживут, то либо останутся калеками, либо
Сэм, послушай, он прислоняется своим виском суть подальше от меня. Они бы попытались нас прикончить. Ты спасла нас! От тебя пуля прошла в сантиметре. Ты могла быть мертвой, если в этот момент машину, например, подбросило. Тебе не стоит их жалеть.
«Ты могла быть мертвой» звучит у меня в голове раз триста.
И я действительно признаю, что мне необходим страж. Если бы я был один они, скорее всего, получили бы свое.
Но ты-то их не убил! Ты просто вырубил обоих. Они очнутся и смогут жить дальше!
Ну, в этом я бы не был столь безоговорочно уверен. Это может не так страшно выглядеть, но иметь ужасающие последствия. На секунду его рот дергается в хищной гримасе. Ты просто привыкнешь. Плохие парни пытаются надрать тебе зад, и ты их уничтожаешь. Все! делаю вид, что не слышу его и продолжаю рисовать невидимые загогулины на стекле. Если бы они попали мне не в плечо, а в грудь, и я бы умер на месте, что тогда? он знал, что я отвечу еще до того, как стал даже подумывать о том, чтобы задать этот вопрос.
Делаю глубокий вдох и поднимаю глаза на него:
Я бы застрелила всех до одного!
Его голубые глаза на фоне заката кажутся очень теплыми, как вода океана, в котором я даже не успела искупаться. Может, я могу искупаться в нем?
Вот именно, благодаря тебе я еще жив! И это сумасшедшее чувство. Потому что я никогда не был столь близок к концу!
Я больше не смотрю на него, я просто вижу, что он дышит, до сих пор его грудь подымается, он живой. Я выполнила свои обязанности перед ним, и дала стать чудовищем ради этого себе.
Сажусь в угол подоконника, упираясь в стену спиной. Он садится напротив, как мое отражение. В течение нескольких минут мы пялимся друг на друга, и лишь один Бог знает, что твориться в его голове.
Титановые нити? Ты серьезно? А если бы я до этого не дралась, не тратила энергию. Ты представляешь, как я могла навредить Кирку?
Ты бы не навредила!
А если
Ты. Бы. Не. Навредила!
Он отворачивается в окно. Я прижимаю колени к груди. Так и сидим, наблюдая как солнце садиться за лес. Оно должно утонуть в этой чертовой реке.
Он разрушает тишину, когда оно уже почти скрылось и комната погружается во мрак:
Ты знаешь, что означает твое имя?
Я уставилась на него непонимающими глазами. А он все еще смотрел в окно.
Прости, что?
Значение твоего имени тебе оно известно? Он говорил тихо-тихо, как будто если нас кто-то услышит нам конец.
Я не понимаю, о чем ты и нет, я не знаю, что значит мое имя. Я вообще не уверена, что кто-то задумывался, что оно должно что-то значить, нарекая им меня. И главное нет доказательств, что оно реально мое.
Это женская вариация имени Самуил.
И?
Оно означает «Слово Божье».
Я просто хлопаю глазами и не нахожу ничего умнее чем выпалить:
А сейчас ты жаждешь рассказать мне о своем имени. Валяй! он переводит взгляд на меня. Что означает твое?
В сумерках его глаза бликуют странными оттенками, от лазурного до темно-фиолетового, и он прожигает во мне
«Тот, кто охраняет слово Божье»
На секунду мы замираем, пока я перевариваю его слова, и он снова произносит:
Какая ирония! Не правда ли?
Я смотрю на него, и сжимаю губы. Хочу что-то еще сказать Но в итоге просто спрашиваю:
Зачем ты мне все это сказал?
Чтобы ты была в курсе.
В курсе чего?
Я защищаю слово Божье и титановые нити не предел моей фантазии!
Игорь
Сэм?
Как я у него записана в телефоне? Бездушное создание? Он оказался, чертовски прав. Именно такой я хочу быть сейчас. Не хочу, чтобы его слова что-то во мне задевали.
Такой красивый, насколько человеку вообще разрешено быть. Я ловлю свою руку застывшей на полпути к его лицу, потому что мне хочется дотронуться до его щеки. Его лицо озаряется подобием улыбки, как будто он читает мои мысли, и я чувствую, как щеки вот-вот покроются краской, которую я потом не смогу выжечь из его памяти даже кислотой или адским огнем.