Стас остановился, прислушался и вздохнул:
Пошли обратно.
Они снова взбежали на третий этаж и прильнули к окну. Вновь открывшийся вид очень напоминал знакомую Стасу картину разгона какой-нибудь воинствующей демонстрации: теперь к прежней толпе добавилась еще одна, оснащенная чем-то, похожим на полицейские щиты. Вторая толпа была, похоже, даже многочисленнее первой и постепенно оттесняла первопришельцев от ворот. Строго говоря, новоприбывшие вообще не выглядели толпой: слишком уж слаженно они действовали. Палатки были уже снесены, но никаких следов применения грубой физической силы не наблюдалось; первую толпу просто неуклонно отодвигали все дальше и дальше от входа в парк.
Никакого объяснения новому положению вещей Стас уже не находил. Зато теперь он не видел и никаких причин выходить из здания. Вообще-то дела у него найдутся и здесь небось, не на один день хватит. У Лилии, помнится, были какие-то наполеоновские планы на его, Стаса, счет? Вот пусть она сама и отыскивает возможность с ним связываться, включать его в эти планы, подталкивать к поиску каких-то мифических карт Галилея В конце концов, ему-то что?! Если он отсюда выходить не будет, никакие увечья ему не страшны. А если морталы начнут строить свои козни по отношению к тому Стасу, который остался на Земле что ж, ничего тут не поделаешь.
Стас продолжал уговаривать себя целый день но время от времени, когда его воля ослабевала (или, наоборот, крепла), он испытывал острейшее любопытство и даже нетерпение: не могла же Лилия так и не узнать о том, что произошло у ворот парка?! А это значит, что рано или поздно она появится здесь, и он узнает что-нибудь еще.
Ближе к вечеру Лилия действительно появилась причем не одна, а в сопровождении Буряка. Стас почувствовал легчайший укор ревности и страшно изумился: если бы неделю назад кто-нибудь сказал ему, что он способен ревновать столетнюю (или даже старше?) бабушку хоть к кому-то интересно, как бы он отреагировал? Хотя, честно говоря, меньше всего Лилию тянуло назвать бабушкой даже сейчас, когда выглядела она не просто усталой, а совершенно измученной. Не более отдохнувшим казался и Буряк.
Артем, в тот момент вместе со Стасом корпевший над планом будущей преподавательской деятельности говорунов, изумленно воззрился на вошедших. Наверное, он вопреки своей очевидной интеллигентности еще долго бы их рассматривал, но Буряк с уверенной властностью попросил его выйти. Стас вскинулся было возразить (вот еще! кто смеет отдавать приказания его собственным экторам?!), но Артем куда быстрее самого Стаса сообразил, кто здесь сейчас самый главный, и немедленно исчез.
Стас проглотил свое возмущение и безмолвно направился к чайному столику.
Мне, пожалуйста, чай. Если есть, то черный, невозмутимо сообщил Буряк и привольно расположился в одном из кресел у камина.
Стас перевел вопросительный взгляд на Лилию, но та только кивнула. Пока грелись чайник и кофемашина, Стас выяснял, чем порадует его холодильник-самобран.
Холодильник оказался достаточно щедрым, чтобы накрыть вполне достойный стол для двоих усталых людей. Впрочем, все-таки для троих, поскольку в своих научных заботах Стас тоже порядком утомился.
Проглотив пару бутербродов, до сих пор не произнесшая ни одного слова Лилия заговорила:
Через час подойдут остальные. Мы там внизу всех предупредили.
Кого это «всех»? подозрительно спросил Стас.
Так твои люди уже организовали дежурство по всей территории, пояснил Буряк. Правильно, между прочим, сделали. Ты не знал?
Стас этого действительно не знал и потому ненадолго задумался, разозлиться ли на Артема за самоуправство или обрадоваться его способности принимать самостоятельные решения. Выбрал второе и успокоился. В самом деле, мало у него других поводов для беспокойства?!
Я нарочно хотела приехать пораньше, чтобы кое-что тебе объяснить. Всем остальным давно известно так зачем отнимать у них время?
Стас, внимательно глядя на нее, дожевывал четвертый бутерброд.
Понимаешь, мы здесь все, считай, все равно что в эмиграции. А в любой эмиграции люди оказываются по трем причинам. Одни ищут безопасности. Скажем, на родине их полиция ищет или еще кто-то нехороший Кстати, те, кто говорит, что едет за безопасностью, потому что в его стране страшный разгул преступности всегда врет.
Это ясно, вздохнул Стас. Где взять страну без преступности?
Вот-вот. Таких здесь мало можно сказать, почти нет. Пара-тройка малбонов. Да и то Согласись, это ведь только наши предположения Кто ж может знать, чего хочет отшельник или тем более малбон?! Отшельник живет по принципу «Спрячусь от того, кто хочет меня видеть», а малбон по принципу «Стреляю в того, кто хочет меня видеть». Вот мы и строим насчет них свои фантазии. Почти ни про кого из них даже не известно, как их зовут. Просто между собой мы называем Кайрата Кайратом, а Арсения Арсением.
Стас машинально потянулся за следующим бутербродом, но оказалось, что последний утянул с блюда Буряк.
Другие едут за колбасой. За пособием по безработице, на которое можно жить, не вставая с дивана, за хорошими зарплатами, за спокойной жизнью Даже за холодильником, в котором все нужное появляется само. Это ведь все равно за колбасой, правда?
Стас яростно заглотнул целый кубометр воздуха, чтобы возмутиться, но Лилия остановила его мягкой улыбкой:
Успокойся, я не про тебя. Ты третий тип. Как и все они, и она кивнула в сторону Буряка, завершившего свою трапезу и пребывавшего в благостном покое.
Они?! удивился Стас. А ты? Ты-то какого типа?
Лилия с затаенной усмешкой посмотрела на него и бесстрастно сообщила:
Вообще-то я приорка, если ты еще не заметил.
У Стаса в голове все опять перемешалось, и он ошалело замолчал.
Не пугайся, я не из клана приоров. Есть такие приоры, которые члены клана, а есть такие, которые приоры просто по своему характеру. Такие, которые уверены, что они все знают лучше других, что у них больше прав, чем у других, что они не имеют права ошибаться и должны быть совершенными Таких очень много среди говорунов, потому что они и правда умные. Таких наверняка достаточно среди отшельников и малбонов. Здесь все мы оказались потому, что в прежней жизни были уверены: есть такая реальность, где наше исключительное превосходство над всеми прочими наконец-то станет очевидным и всеми признанным. За превосходством над другими или за колбасой разница невелика. Так что весь клан приоров без исключения второй тип. Ну, еще итеры.
Это еще кто такие? бессильно пробормотал Стас.
Ну, Стас, ты же лингвист, укоризненно протянула Лилия. Это едоки. Они все те, которые «за колбасой», причем в чистом виде. Им достаточно, чтобы все, чего они могут захотеть, у них появлялось само. К счастью, хотеть многого они не умеют, поэтому практически безвредны. И, наконец, третий тип это те, кто эмигрирует куда бы то ни было, чтобы заниматься тем, чем у себя дома они почему-то заниматься не могут. Все говоруны такие. Даже те из них, которые в душе приоры. И ты такой. Твой волшебный холодильник нужен был тебе только для того, чтобы ничто тебя не отвлекало от твоих драгоценных исследований. Видишь, у тебя здесь даже какое-то отдельно взятое электричество имеется, потому что оно тебе нужно для опытов. Кстати, все дричи тоже такие. Они хотели иметь возможность жить простой жизнью на природе, обеспечивать себя за счет собственных усилий и так далее. Они это получили, как и говоруны. Как и ты. Это первое, что я хотела тебе объяснить. Все ясно?
Неясно только, почему ты с говорунами, проворчал Стас.
Лилия засмеялась:
Э-э, нет. Это сейчас неважно, поэтому об этом мы говорить не будем. Пока не будем, утешила она Стаса и продолжала: А теперь второе и самое главное. А главное это то, что мы все здесь идиоты. Полные и окончательные идиоты.
Буряк в своем кресле как-то очень недовольно крякнул, но развивать свое негодование не стал. Лилия покосилась на него, но сбить себя с темы не дала:
Никто из нас здесь счастливым так и не стал. Приоров здесь сотни, именно поэтому никто из них так и не получил окончательного подтверждения своей исключительности, величия, неограниченной власти и всего такого. Дричам и итерам скучно. Как ни странно, даже отшельникам и малбонам скучно, и она замолчала, глядя на Стаса.