Хочу домой! Забиться под одеяло, не знать и даже не догадываться о существованииэтих тварей. Не быть одним из этих тварей. Хочу домой! Чтобы утром будила мама, чтобы из кухни пахло яичницей, чтобы шуточно пикироваться с отцом за завтраком. Хочу домой! Прочь из этого места, где пахнет стоячей водой, где раскалываются небеса, где друг на друга охотятся люди и оборотни где меня хотят убить.
Я трепыхаюсь в лапище, руки пытаются разжать огромную (ладонь?) корягу. И злюсь.
Второе чувство после дикого ужасаэто злость. Твою же матьоборотень я или тварь дрожащая? Я вырываю черный клок шерсти и улыбаюсь в оскаленную пасть. Перед глазами плывут радужные круги, такие же, как на пленке мазута. Я умираютак чего же мне терять?
Хотя я всю жизнь умирал. Всю жизнь я шел к смертитак чего же я страшусь? Бессмертием пока никто не наделен, так чего же бояться? Круги становятся интереснее и ярче.
Коряга сжимается сильнее, но я перестаю её чувствовать. Злость захлестывает с головой. Как тогда, в садике, когда мой друг Кирюша сломал любимую игрушку. В один миг из друга он перешел в разряд самого лютого врага. По-детски наивно, но я возненавидел его больше, чем фашистов из кинофильмов про войну. Детские ручонки хлестали по лицу упавшего малыша, и хотелось сделать очень больно, также как разбитой машинке. Друг (враг?) тоже бил в ответ и боль, щедро сдобренная обидой, хлестала бензином в костер ярости. Меня дернули назад, я отлетел на пару метров и кинулся на дядю Васю, нашего физрука, студента на практике. В тот миг я готов был кидаться на весь мир. Я выл, кусался, царапался. А сторож дядя Вася смеялся и уговаривал успокоиться, и это воспоминание взрывает мозг сейчас.
Хочется кусаться, царапаться и что-то делать, а не просто умирать безвольной птицей в когтях хищника.Треск ткани и по черной морде сквозит удивление. Я рычу и отгибаю отростки, покрытые густой черной шерстью. Рычу и отгибаю медвежьими лапами.
Отпусти, тварь!повторяю я, когда ноги-лапы обретают почву под ногами. Жидкую, засасывающую, но почву! Коготь большого пальца ноги натыкается на осколок кирпича.
Это будет интересно!черный перевертень отшвыривает меня на середину болотца.
Взбаламученная вода накрывает с головой, я оказываюсь в жидкой невесомости. Каким-то шестым чувством получается сориентироваться и понятьгде земля, а где небо. Кручусь вокруг своей оси и поворачиваюсь в сторону черного оборотня. Сверкнувшая молния освещает поднятые со дна клубы ила, обрисовывает кружки на поверхности воды от капель падающего дождя. Я за долю секунды успеваю охватить всю картину: сползающую машину, ревущего зверя, руку в прорехе лобового стекла, красный всполох в сжатой ладони.
Александр!
Сжатой пружиной напрягаются ноги, и я вылетаю из водного плена. Красные глаза оборотня опускаются к мускулистой ноге. К шляпке воткнутой иглы. К бессильно падающей руке.
Перевертень не успевает среагировать на мой прыжок. Мои лапы врезаются в бетонную стену грудных мышц. Оказывается и стенку можно подвинуть. Зацепив когтями по лапе и сорвав клок кожи вместе с шерстью, перевертень улетает через дорогу. Я не подозревал о своей невероятной силе в обличье берендея, но удивляться некогда.
Одним рывком за руку я выдергиваю Александра из кабины, кладу на мокрой траве оврага. Поворачиваюсь к машине за тетей Машей и краем глаза цепляю смазанное движение черного снаряда.
Инстинкты сработали сами, и я падаю на спину. Я чувствую, как подошвы лопнувших кроссовок шлепают по стальному туловищу. Перевертень с рыком пролетает надо мной и шлепается в воду дальше того места, на которое упал я.
Из зарослей слипшихся волос я вижу висящую тетю Машу. Протягиваю лапу. Легкий рывок, и она ложится рядом с Александром, который слабо шевелится на сыром склоне.
Я оборачиваюсь к упавшему оборотню и как раз вовремявода вспучивается огромным пузырем. Короткий мигстук сердца. Пленка лопается и рождает во тьму дождливой ночи огромное существо.
С растопыренными лапами перевертень летит на меня.
Холодная земля шлепает по спине, когда я вновь пытаюсь перекинуть перевертня через себя. Но не тут-то было, эта тварь успевает схватить меня за ногу, и мы кубарем летим по дороге. Словно два второклассника борются за право нести портфель красивой девочки. Только сейчас портфелем является жизнь.
Клыкастая пасть щелкает в нескольких сантиметрах от моей морды. Железнодорожные шпалы хлещут по ребрам. Задние лапы сдирают кожу вместе с шерстью. Я не остаюсь в долгувсё равно терять нечего.Выучка «рукопашки» помогает блокировать удары и бить в ответ. Черная морда качается под ударами, но красные глаза снова и снова возвращаются.
У края дороги клубок разрывается. Мы отпрыгиваем в разные стороны, и очередная вспышка молнии освещает мокрый асфальт, комья земли, сломанные ветки и двух оборотней. Я вижу, как у перевертня напряглись мышцы задних лап, и бросаюсь навстречу. С таким же успехом я мог кинуться на скалу.
Удар! Я присаживаюсь и бью туда, где у человека находятся почки.
Вторая шпала накрывает сверху и бросает на асфальт. Возле глаз я вижу перепачканный глиной черный коготь ноги. Шляпка медной иглы блестит из шерсти. Я клацаю клыками, но коготь отдернулся назад. Однако лапа возвращается и, мощным ударом Марадонны, отбрасывает меня на несколько метров. Сирень хрустит под моим весом, сучья ломаются и застревают в шерсти.
Перед глазами плывут разноцветные круги, их прорезают вспышки молнии. Я поднимаюсь и мотаю головой, чтобы немного отойти после удара. Рядом вырисовывается черная фигура, и с диким рычанием я бросаюсь на неё. Обхватив лапами твердое тело, клыками впиваюсь в то место, где предполагается шея. Думаю повиснуть на перевертне и не разжимать клыки, как бультерьер на медведе. А там будь, что будет.
Ха-ха-ха!!!гремит за спиной.
Я отдергиваю головувся пасть оказалась забита терпкой корой.
Дуб!
Спутал перевертня с могучим стволом, под когтями остались щепки. Вспышка молнии освещает хохочущего черного оборотня. Я кидаюсь к нему. Не отступать и не сдаваться!
Но оказывается, что это только для кинематографа хорошо, а в жизни зачастую всё иначе. Перевертень легко ловит меня за шею, отмахивается от бьющих лап и поднимает вверх. Я пытаюсь достать его скалящуюся морду всеми четырьмя лапами, бью по держащей шпале, но безрезультатно. Всё равно, что молотить по чугунной болванке. Воздух перестает поступать в легкие, и я чувствую, как тело понемногу съеживается. По сырой черной шерсти скользят уже не лохматые лапы, а человеческие руки.
Тело отзывается такой горячей болью на все принятые удары, что я на секунду теряю сознание. В образе берендея побои не так чувствительны. Перевертень скалится, наблюдая за мной. Совсем недавно было то же самое, и я опять трепыхаюсь, как вытащенная из воды рыба. Перекинуться в берендея не получается, голый и мокрый я висел на держащей лапе.
Я умираю! Что-то зачастил я с этим в последнее время
Отпусти его! Тебе нужен я!продирается сквозь шум в ушах слабый голос Александра.
Ты знаешь, что мне от тебя нужно!рычит перевертень.
Отпусти его, Юля!
Балансируя на тонкой грани между жизнью и смертью, я нахожу в себе силы удивиться.
Юля?
Та самая кареглазая девчонка? И это она меня сейчас держит в руке, как несмышленый ребенок котенка?
Скажи, где твой ребенок и я его отпущу!рычит перевертень (Юля?) в сторону Александра.
Оказывается, я много чего не знаю о своём друге. Но хватка чуть слабеет, и я урываю немного воздуха. Холодной водой на раскаленную сковородку он проливается в горящие легкие.Ещё один глоток.
Юля, Женька не причем! Это наше с тобой дело!Александр полностью выбирается из оврага, и теперь косые струи дождя приклеивают ткань одежды к похудевшему телу.
У тебя совсем седые глаза, ведарь,медленно протягивает Юля (перевертень?) и ещё немножко ослабляет хватку.Да ты ещё и инвалид. Считаю до трёх и ломаю шею твоему другу. Раз!
Я пытаюсь вырваться, но результат остается прежним. Перевертень рычит и щелкает возле моего лица клыкастой пастью, мол, не дергайся и всё закончится быстро. К запаху прокисшего хлеба добавляется металлический запах кровия всё-таки смог выбить пару клыков. Нога сама с размаха въезжает перевертню в ухо, но единственное чего я этим добиваюсьлапа сжимается крепче, и воздух снова перестает поступать в легкие.