Король приходит в шуме и грохоте, с лязгом доспехов и под скрип упряжи, усталой пылью устлан путь пурпура, проговорила Онри, продолжая смотреть вдаль, не поворачивая головы в сторону гостя.
Обживаюсь потихоньку, ответил Тед, разглядывая цветочное убранство. Ты хотела говорить со мной. И у меня есть одно дело.
Позовите Лана, замкнем круг равных, попросила Онри, и Амала пошла за мужем. Звукопроводных труб во дворце Онри не было. Она чуралась их акустической инженерии по той же необъяснимой причине, по которой некоторые современники Теда избегали мобильных телефонов.
Есть новости про Сорда? спросил Тед, чтобы завязать разговор. Мне докладывают, что он затих.
Последнему потомку проклятого рода суета мелких душ не пристала. Он коротает дни в наслаждении обретенного успеха, и мелкие события приграничья не его тревоги.
Соленая вода приближается к нему так же, как и к нам. Раньше или позже и Сорду, кем бы он ни был, придется замочить в ней ноги.
Что королевские доносчики думают про наступление вод океана, как мать дитя, земли в объятиях закутавших?
Водой Онри удалось немного расшевелить. Тед привлек ее внимание. Она привстала с дивана, дождалась, когда встанет Воэл и подаст ей руки, чтобы подняться самой.
В моих рядах нет однозначной оценки этого явления, не сказал Тед ничего.
Когда бы я оказалась права, твою королевскую головку Сорд перестал бы занимать. Онри была одним из немногих доппельгангеров, кто обращался к Теду напрямую. Любой другой сказал бы «голову короля Сорд перестал бы занимать». Вторым доппельгангером была Лимра, но с ней они почти не обсуждали дела, встречаясь только во фривольной обстановке спальни. Третьим, возможно, был Ракх, но он так мало говорил
Права в чем? спросил Тед.
В источнике воды.
И что это?
Не что, а кто. Давно верили, что Баал предначально был андрогин по природе, в одной сущности мужское и женское начало совмещая, но совершенство такое было сложно для тех, кого Баал избрал себе в рабы и слуги. Он отделил от себя женскую сущность, и в книгах тех немногих, кто рисковал ее словом наречь, женская часть Баала именуется Тиамат. Говорится о ней, что власть над водами, откуда жизнь вышла, присуща демонице безраздельно. И если я права и Тиамат нашла проход в наш мир, то Абруд Сорд лишь малая угроза, внимание от которой тебе отвлечь возможно без последствий.
Тиамат, повторил Тед, запоминая. Блоруду известно?
Как и многое, это имя для твоего советника знакомо.
Я слышал, что раньше верили, что, зная имя демона, можно получить над ним власть.
Пустые предрассудки.
Именно, однако часть правды в этом есть. Зная имя, я смогу дожать Блоруда.
Пройдемте к столу, пригласил Воэл. Лан и Амала уже поднялись и стояли под руку.
Тиамат! Ты об этом хотела говорить со мной? продолжил Тед прерванный разговор.
Чтобы подтвердить это, надо отправиться на место. Очень далекое место.
Лететь нельзя, топлива осталось мало.
Здесь пищи на прокорм твоей машине не сыскать?
Нет, очень сомневаюсь, и это будет мой вопрос, но продолжай. Что с Тиамат и с местом?
Твой советник знает это далекое место, волхвам оно ведомо. Узнай, где оно, и кругом равных мы отправимся в нелегкую дорогу.
Воэл вздохнул. Чандраллагона, откуда они кругом равных еле унесли ноги, ей было мало. Мало ей Абруд Сорда, который убил Рогвера и, если бы захотел, мог убить и его с Онри. Теперь она хочет пересечь океан, чтобы найти третью печать и, возможно, бессмертную Тиамат, уничтожающую миры в свободное от воссоединения с Баалом время. Не к добру это.
Твой друг будто сомневается. Тед заметил, как Воэл немного отсел от стола и от Онри.
Король не знает, куда нам предстоит оправиться, заметил в свою защиту Воэл, но Онри упрекнула его:
Тревога бьется в запертых сердцах, как птица в холоде тенет, но сердца открытые не ведают тревог, они парят над бренным миром. Наш мир закрыт тремя печатями. Все три были открыты, и две открыты сейчас.
Кто закрыл одну? спросил Тед.
Конечно, Абруд Сорд, глупый. Он же не будет жить над печатью, рассорившись с тьмой и умертвив, насколько то возможно, ее темнейшего посланника.
Без деталей, пожалуйста, прервал Тед. Три или две, что дальше?
Две нам известны, влез Лан. Одну мы видели в Чандраллагоне. Вторая находится в святилище Самиха и закрыта. Остается третья. Она где-то далеко в океане. Про нее известно только черным волхвам, из которых остался жив только Блоруд.
Я поговорю с ним, пообещал Тед. Теперь к проходам. Нужен хороший специалист по этому делу.
У тебя есть ключ к проходам. Чья помощь нужна хозяину ключа? Что ты хочешь пронести? удивилась Онри.
Себя. Положим, что вернуться домой мне не составит труда я всегда легко нахожу дорогу домой, но как потом найти проход в то же самое место и время в этом мире? Будет не очень весело, если я вернусь через год, когда все кругом покроет вода.
Главный вратник исчез, начал перечислять Воэл. Архимаг убит. Все жрецы, кто постиг мастерство проходов, погибли в святилище Самиха, а если кто-то выжил, то служит Сорду. Волхвы Блоруд. Он может.
Кто-нибудь еще? Блоруд меня напрягает.
В том его естество, он долго служил тьме, и, как и все такие, он неизлечим. Когда он станет бесполезен тебе, я убью его, пообещала Онри. Ему давно пора разделить судьбу своего круга. Неполные круги вызывают сожаление и противоречат нашему чувству прекрасного.
У вас погиб Рогвер или кто-то. Ваш круг тоже неполон.
О нет, не согласилась Онри. Наш круг пятерых, и за столом нас как раз пятеро. Наш круг полон.
Я? переспросил Тед. Но я не маг. Я не могу быть вам равным.
Тебе не нужно мочь, тебе достаточно быть. Для многих внизу ты гораздо больше, чем просто маг, а здесь наверху ты в кругу равных. Это факт, как этот стол, как наша одежда, как я, как ты, как Лан, Амала или Воэл или эта каша.
Слуги принесли и поставили перед собравшимися «ледяную кашу». Тед уже обратил внимание, что пища доппельгангеров не хвастает разнообразием. Они знали три вида мяса: ящериц, коров и глобков, причем последнее почти не использовалось, так как глобки были дороги, а их мясо невкусно. Здесь произрастали пара овощей и несколько злаков, из которых они делали пресные каши, вкус которых доводили до съедобного с помощью различных трав. Обеденное блюдо магов не выбивалось из этой простецкой кулинарной схемы. Особенность ледяной каши заключалась только в подаче. Тарелки с обжигающе горячей кашей подавали на цилиндрах льда, которые остужали дно тарелок. Зачерпывая кашу по всей глубине, можно было смешать в ложке слои разных температур и тем потешить язык.
Иногда она начинает говорить понятно, заметил Тед Воэлу.
Королю бы посмотреть на нее утром, со смирением навеки обреченного вздохнул Воэл.
Не стоит, автоматически отказался Тед, почувствовав за этими словами рискованную, без необходимости усложняющую жизнь двусмысленность, которую Воэл вовсе не имел в виду. По утрам Онри действительно имела привычку нести невесть что, будто разбитое на осколки снов бессознательное вырывалось словами из ее рта вперемежку с градом подобранных в эфире потусторонних образов, и лишь спустя некоторое время она настраивалась на привычную, понятную окружающим речь.
Не пустословь, король, упрекнула Онри. В кругу равных нет ни глупее меня, ни умнее, и каждый среди нас понимает, что говорят остальные.
Оставим спор, предложил Тед и вернулся к повисшему вопросу: Есть у меня альтернатива Блоруду, чтобы устроить проходы в обе стороны?
Есть, и ты с ней делишь ложе.
Предложение Онри оказалось для Теда неожиданным.
Тьфу, а верно. Кое-кого мы забыли посчитать. Перед тем как ответить, Лан сплюнул на пол слишком горячую кашу, которую неправильно смешал. Тед ободрился, увидев, что не у него одного возникли сложности с едой.
Она никогда не была в мире людей, отвел предложение Воэл.
А тоже верно, повторился Лан, накладывая заклинание на ошпаренный язык.