Мы дали ему оторваться от нас и, подобрав запасные батареи к плазмерам, двинулись, ведомые острым запахом страха, оставленным сбежавшим офицером. След уходил вглубь защищенного периметра, ощетинившегося стволами тяжелых орудий.
Внутрь они не стреляют. Сообщила Кира, внимательно осмотрев тяжелые турели.
Тем лучше нам, и хуже им. Сказал я, кровожадно оскалившись.
Мы подошли, как можно ближе, укрываясь от оборонительных систем за стенами станционных магазинчиков и забегаловок. А потом, петляя как пьяные зайцы, стремительным спринтом сократили дистанцию и прыжком, казавшимся мне ранее совершенно невозможным, перелетели через стену, еще в воздухе открывая огонь по скопившимся во дворе миникрепости бойцам местного авторитета.
Выстрел, другой, третий, приземление на спину одного из серых, сопровождающееся хрустом костей последнего. Во дворе турелей не было, а толпа гуманоидов скорее мешала сама себе, постоянно оказываясь на линии огня друг у друга. Последний выстрел в батарее ушел на серого, пытающегося с балкона прицелиться в Киру, после удар прикладом в голову слишком близко подошедшего бойца. Плазмер хоть и не предназначен для рукопашного боя, но приклад у него достаточно крепкий, по крайней мере, крепче, чем лбы у серых. Чего нельзя сказать о стволе, который остался в теле охранника, попытавшегося подойти ко мне со спины. Я бросил сломанное оружие, подобрал с земли другое и направился к входу в особняк. Снаружи живых, кроме нас, уже не было.
Приятного аппетита. Судя по окровавленной мордашке, Кира успела пустить в ход клыки. Точно, я разглядел среди лежащих во дворе тел несколько с разорванным горлом. А у одного даже откушена рука, которая сейчас торчит из задницы другого охранника. Тот был еще жив, но сейчас ему явно было не до нас. А это еще зачем? Спросил я, указывая на рукожопого.
Он меня нехорошим словом обозвал. Ответила она.
И каким же, интересно? Поинтересовался я.
Я не расслышала. Кира пожала плечами и открыла дверь особняка.
Внутри было на удивление пусто. Неужели все охранники полегли во дворе? Мы шли по коридорам особняка, уставленным разнообразными предметами роскоши. Смешение разных стилей, принадлежащим, как я подозреваю, абсолютно не похожим расам, у каждой из которых своё представление о прекрасном, превращало особняк в образец ужасной безвкусицы. Ну, совершенно не гармонируют друг с другом золотая статуя, которую я сначала принял за унитаз, каменный истукан и картина, изображающая, судя по всему, сношение склизких клубков щупалец. Если денег до хрена, дизайнера бы нанял что ли.
Отвратительно. Кира была со мной солидарна в отношении вкуса хозяина особняка.
Тогда, может быть, вы поможете мне обставить моё родовое гнездо? Раздался ехидный голос из динамиков, скрытых где-то в стенах.
Тебя сейчас должно волновать только дизайн собственного гроба. Прокричал я. Где мой корабль, тварь?!
Зачем же так грубо? Раздалось в ответ. Поднимайтесь ко мне в кабинет, и мы все обсудим, как цивилизованные существа.
У меня уже аллергия на цивилизацию. Точнее, на её верных спутниковобман и предательство. Но мы в любом случае собирались повидаться с местным начальством. А тут оно само предлагает встречу.
Здесь направо. Раздался голос, когда мы поднялись на второй этаж. Теперь налево.
Перед нами открылась дверь, и мы увидели кабинет, обставленный еще более отвратительно, чем остальной особняк, и сидящего за столомявно принадлежавшем другой, более высокой, расеужасно толстого гуманоида. Он сидел на чем-то, чего не было видно под складками жира. Поскольку больше никого в кабинете не было, а хозяин поместья не был вооружен, мы смело вошли внутрь. За что и поплатились. Надо было пристрелить его сразу, а мы расслабились, завидев это жирное нечто, и спустившиеся с потолка механические руки защелкнули металлические ошейники на наших шеях.
Ах, ты ж, сука! Я потянулся за револьвером, но удар тока заставил все мышцы скрутиться в судорогах, и я повалился на пол.
Теперь вы моя собственность, как и ваш корабль. Нагло заявил серый.
Ошибаешься! Ответил я. Я не твоя собственность, я твоя смерть!
Пока жирная туша колыхалась от смеха, я, отойдя от электрошока, нащупал пальцами под ошейником металлические контакты.
Попробуешь снятьумрешь. Туша заметила мои телодвижения.
Хер тебе! Мотнул я головой и пропустил между контактами, зажатыми в пальцах ток, на который эта поделка не была рассчитана.
Ошейник задымил и ощутимо нагрелся, в воздухе витал запах горелого пластика. Под ошалелым взглядом гуманоида я проделал то же самое с ошейником Киры, который она не преминула разорвать, сорвал свой.
Тебе конец! Прокричал я, отрывая руку с новым ошейником.
Мы можем договориться. Затрясся жирдяй.
Не можем! Я запрыгнул на стол перед ним. Где мой корабль!
Я скажу, скажу. Затрясся он. Но только если ты меня оставишь в живых!
Нет! Не согласился я. Это предложение уже недействительно! Но я обещаю, что убью тебя быстро и безболезненно! Где?! Рявкнул я ему прямо в лицо, даже несколько капель слюны брызнули на кожу гуманоида.
Я не скажу! С вызовом бросил он, изображая показную храбрость. О том, что она именно показная, говорил отвратный запах экскрементов, повисший в воздухе.
Ты знаешь, что такое сало? Спросил я его. Нет? Я расскажу. Сало это такой деликатес, что древний народ, именуемый Хохлами, получали из свиней. Это такие жирные существа очень похожие на тебя. Первым делом, их забивают, но этот момент мы пропустим и перейдем сразу к опаливанию шкуры. Кира, ты мне не поможешь?
Кира подошла ближе к туше, ободряюще улыбнувшись ей, и струя пламени, вырвавшаяся из её ладони, обожгла кожу серого. Теперь к и без того неприятному амбре добавились и нотки паленой шкуры, а уж какой раздался визг! Уши свернулись в трубочку, причем в прямом смысле, ибо так чуть-чуть тише.
Я закончила! Сказала Кира, и я смог вернутся к экскурсу в народную кухню Украины.
Вторым пунктом идет разделка туши. Сказал я и провел когтем по телу вора, оставив глубокую царапину, кровь из которой тотчас же залила пузо серого. Надо выбрать самые вкусные куски. Продолжал я экзекуцию. А потом их засолить. Соли рядом не было, но я схватил со стола пузырек с каким-то порошком и высыпал его в рану.
Я скажу, скажу Смог сказать гуманоид, как только перестал кричать. Док просто сместился на уровень ниже!
Вот, и стоило изображать героя? Спросил я и выстрелом из плазмера поставил точку в нашей беседе.
Стой! Не дала мне Кира выйти из кабинета. А сало?
Брось. Махнул я рукой. Он же не выхолощенный, вонять будет.
Мы покинули гостеприимный особняк, напоследок сломав плазменные орудия, дабы они не ударили нам в спину, и направились обратно к доку. Трупы так и валялись посреди улицы, да и посетители станции не спешили возвращаться на ставшие зоной боевых действий улицы. Ну, хоть подкреплений противника не появилось, так что мы спокойно дошли до дока и спустились на уровень вниз, по техническим туннелям, пробив вход в них плазмером на максимальной мощности, благо включить блокирующее поле было некому.
Перед доком, в котором находился Клык, дежурила пятерка бойцов жирдяя. Правда, это я узнал уже позже, когда приподнял дверь, заметив торчащий из-под неё ствол плазмера. Дверь эту мы выбили согласованным ударом задними лапами. Лень было с замком возиться.
А вот нечего в проходе стоять. Сказал я еще живому охраннику. Какой код?
В ответ он плюнул в меня кровавым сгустком.
И чего сегодня все такие гордые? Спросил я, вытирая плевок. Прямо-таки герои, все как на подбор. Не хочешьне говори. Сказал я и уронил дверь обратно.
Пройдя, само собой по двери, к люку, ведущему в док, я зарядил в плазмер новую батарею и потратил её на один единственный выстрел, наплевав на предупреждение о перегрузке. В двери образовалась дыра, в которую стал уходить воздух, слева опустилась переборка, отделяя коридор от основного объема станции.
Скафандр. Крикнул я Кире, доставая из кармана свой.