«А может быть, и не придется жертвовать чем-то совсем уж значимым, внезапно подумалось ей. Как там сказал волхв Борилий? Она мыслит в правильном направлении?»
Или как-то в этом роде, по крайней мере, смысл был именно такой. А значит
Как-нибудь само, тихий голос друга прозвучал как гром среди ясного неба.
Рита вернулась в реальность.
Они с Даней по-прежнему сидели на теплом мшистом валуне на верхушке Холма, корпуса земляных. А она, признаться, унеслась мечтами уже далеко-далеко от этого места.
Надо было возвращаться с небес грез на землю, где она, по сути дела, была званой лишь наполовину гостьей. Да и то потому, что у взрослых приключилось что-то экстраординарное.
Что само? вздохнула тогда девочка.
Само узнается, что это за избушка поменьше, Даня во второй раз странно посмотрел на спутницу. А ты о чем подумала?
Да так Рита незаметно перевела дух. А что с той избушкой?
Повторяю, с нажимом произнес Даня, само узнается, что это за избушка.
Само, так само! Рита пожала плечами: она уже поняла, что лишнего никто говорить не собирается.
Ну вот и славно, обрадовался Даня. К тому же нам пора. Что-то мне подсказывает: совет уже близок к завершению.
Мальчик оказался прав, из Дерева вышли двое, волхв и отец Риты. Направились к тем самым избушкам в центре поляны.
Поторапливаемся, вскочил с валуна Даня.
Рита поднялась на почему-то разом ставшие ватными ноги. Усилием воли заставила себя сделать первый шаг. Следуя за другом, не то сбежала, не то скатилась с Холма.
Нам в ту, которая левее? спросила шепотом.
Правее. Там рабочий кабинет Бориса Кирилловича. Да не дрейфь ты так! Поверь мне, ничего страшного не случится.
Друг припустил чуть ли не бегом.
Рита молча последовала за ним.
Глава 6,в которой решается судьба Риты
Итак, Рита Волхв Борилий потянулся было к трубке, лежащей на огромном дубовом столе. Но, взглянув на сидящую перед ним девочку, отдернул руку. Рита
Девочка затаила дыхание. Не умом сердцем она понимала, что сейчас решается ее судьба. И что помощи ждать неоткуда. Даня и отец остались снаружи.
Что будем делать, Рита?
На этот вопрос девочка не смогла ответить. Как так, волхв, и не знает, что делать? Но потом, набравшись смелости, все-таки посмотрела в глаза этого несомненно очень сильного, и отнюдь не примитивно-физически, человека. И сквозь пелену своего страха заметила: у того был измученный вид. Да и глаза были блекло-голубого цвета.
«Наверно, он очень устал», подумала вдруг Рита.
И внезапно решившись, отчетливо произнесла:
Мне бы хотелось здесь жить и учиться. Очень.
Вот и замечательно! Глаза волхва потеплели и из блекло-голубых сделались насыщенно-голубыми. Раз хочешь жить и учиться, значит будешь.
«Буду»?.. То есть, я принята?
А что, есть сомнения? Глаза собеседника на миг окрасились в кислотный голубой. Ну, это ты зря. Ты лучше вот что. Осмотрись тут пока. На меня, видишь ли, навалилось все разом и требует кучу сил и ресурсов. А у меня как раз с ресурсами в последнее время туговато. Особенно с временным!
С этими словами волхв вскочил из-за стола и пулей вылетел из избушки.
Рита осталась одна. Кажется, ее приняли в Заповедник. Приняли буднично и не феерично, между советом и неотложными делами.
* * *
Прошло немало времени, прежде чем Рита нерешительно встала из-за стола.
Когда она заходила в избушку, перед глазами было темным-темно. Все силы девочки были направлены на то, чтобы выдержать беседу один на один с волхвом. И вот теперь испытание, если его можно назвать таковым, осталось позади. А впереди
Впереди было окно. И резная рама. На подоконнике прямо из серебристого мха росли цветочки-незабудки. Девочка присела на корточки и заглянула под мох: земляной прослойки между ним и деревом не было.
В другое время Рита как минимум бы изумилась увиденному. Но уже пережитый ужас быть не принятой в Заповедник все еще сковывал ее. Поэтому она просто выпрямилась и осторожно посмотрела направо Там, на дальней от входа стене, расположился красивый, резной и тоже деревянный камин. И в нем полыхало пламя!
«И как дерево не воспламеняется?» наконец-то смогла удивиться Рита.
И несмело не то подошла, не то подкралась и опасливо дотронулась пальцем до дерева. То, вопреки ожиданиям, оказалось комнатной температуры.
Рита перевела взгляд на огонь. Тот переливался сиренево-оранжевыми с вкраплениями багровых ноток лепестками. Девочка снова села на корточки и протянула руку И пламя тут же потянулось к ней!
Рита отпрыгнула куда-то назад и плюхнулась в стоящее рядом с камином кресло. То обняло ее огромными плюшевыми лапами. Огонь, лизнув бок кресла длинным желтым языком, померцал и убрался восвояси.
«Ничего себе!..» Рита ошарашено ощупала материал, из которого было сделано чудо-кресло. То ли бархат, то ли велюр. А может, что-то похожее девочка не очень-то разбиралась в тканях. Одно ей было известно точно: ткани горят. А тут даже паленым не запахло.
Рита вдруг остро, очень остро поняла: ей банально не хватает знаний о том, по каким законам живет Заповедник и люди в нем.
Кстати, о знаниях У стены напротив стояли шкафы с книжками. Интересно, в слова «осмотрись тут пока» входило несанкционированное взятие книжек с полки? Или надо все-таки спросить разрешения? А вдруг там секретное знание про какие-нибудь параллельные миры? Или эту, как ее там о, мандрагору! А если она растет там, в книжке? И как заверещит?..
Рита, уже вставшая было с уютного кресла, села обратно.
Чтобы чем-нибудь себя занять, глянула вверх да так и осталась сидеть с открытым ртом. Под толстой балкой (а точнее, сбоку от нее), вопреки здравому смыслу и закону всемирного тяготения, о котором совсем недавно разливалась соловьем физичка Анна Андреевна, спал какой-то енот.
Или не спал?
Наконец-то, открыл глаза он. Явилась не запылилась!
Э-э-э-э?.. опешила Рита. Мы разве знакомы?
Обижаешь, Ритка. Енот покачал головой совсем как человек. Гоша меня зовут. Неужто забыла?
Он, спрыгнув с потолка, мягко приземлился на плюшевый подлокотник кресла. Заглянул девочке в глаза.
Нет, не помню, нахмурилась Рита
И вдруг не то поняла, не то почувствовала: именно Заповедник она старалась вспомнить все это время! И не могла только засыпала. Вот и сейчас при попытке вспомнить Гошу в своей прежней жизни Рита начала проваливаться в сон.
* * *
Проснулась Рита оттого, что в комнате негромко разговаривали.
И ты не знаешь, что она любит больше всего? вопрошал кто-то смутно знакомым голосом, в котором был целый букет ярких эмоций: изумление, растерянность, разочарование и что-то еще в том же духе.
Не знаю. Отец Риты был смущен и растерян не меньше своего собеседника. Чай мы с ней пили в придорожных кафе. С пирожными. Все-таки собрался с мыслями он.
Это не говорит о том, что твоей дочери нравятся чай и непонятно каким общепитом, это слово прозвучало как ругательство, изготовленные пирожные!
В тоне говорящего проскользнули характерные неодобрительно-сварливые нотки, и Рита вспомнила: енот, спрыгнувший с потолка! Гоша.
Рита перевела взгляд. Гоша енотом не был девочка прекрасно помнила поле этого животного! но внешне похожим на него существом около полуметра ростом. Одет был в ливрею. Приглядевшись, Рита поняла: Гоша вообще не принадлежал к животному миру, его поле было было каким-то каким-то другим.
«Неужто?.. начала догадываться девочка. Неужто домовой?»
И правда! Исчезает и появляется, заботится о гостях, об угощении. Спит под потолком Конечно же! Это домовой! Вот это да!
А о чем это говорит? спрашивал тем временем отец.
Что она проголодалась, в голосе Гоши теперь звучало еще и презрение, но очень тебя любит, а потому готова терпеть лишения и жрать всякую гадость. Эх ты папаня!