Я разочарован, Касим. Надеялся, что ты хоть немного подрос!
Сверкнул длинный мономолекулярный клинок, и стальное тело орудия, которым прикрылся Соске, распалось на две половинки. Следующий взмах клинка снес кусок броневого наплечника. Увернувшись от пары коварных боковых ударов, Соске отчаянно прыгнул вперед, сокращая дистанцию, и сумел перехватить оба манипулятора «Венома». Надо думать, обычный строевой пилот к этому моменту уже давно перешел бы в разряд покойников, окажись он на месте Соске.
Ха, вижуты стараешься. Но этого мало!Гаурон вывернул стальные кисти и направил клинки внутрь, пересиливая манипуляторы «Арбалета».
Соске изо всех сил упирался, пытаясь отвести оружие в сторону, так, что электромагнитные мускулы трещали и хрустели. Это было простое силовое противостояние, где должен был победить бронеробот, обладающий большим запасом мощности. Энергетика «Венома» была на высоте, его переполняла агрессивная, яростная сила. Мало того, преимущество в весе тоже оказалось на его стороне.
«Арбалет» уступил шаг, другой, и вдруг уперся спиной в стену здания. Когда его прижало, весь силовой скелет машины заскрипел и застонал. Бешено струящаяся режущая кромка вражеского резака со сверлящим уши визгом врезалась в грудную броню «Арбалета».
Соске зарычал сквозь стиснутые зубы.
Что, плохо дело? Уже скис и собрался откинуть копыта? Но ведь тогда умрет и твоя драгоценная подружка!насмехался Гаурон.
Урц-7, замри!
В следующее мгновение бронеробот Гаурона содрогнулся от удара. Прилетевший с фланга снаряд поразил его в боковую часть торса. Брызнули осколки, тяжелый удар заставил голову «Венома» мотнуться, как на резинке.
Снайперский выстрел Курца со стороны океана, с четырехкилометровой дистанции. Но даже бронебойный семидесятишестимиллиметровый снаряд не смог пронзить вражеское силовое поле. Неужели Гаурон настолько быстр, что успевает прикрыться щитом от внезапного обстрела с неожиданного, не сулившего пока угрозы направления?
Жестокое сотрясение все же немного дезориентировало пилота и заставило замешкаться. Не теряя ни секунды, Курц снова выстрелил: второй снаряд, третий, четвертый, пятый. Но они были направлены уже не в Гаурона. Попадания легли ровной цепочкой по уже растрескавшемуся и ослабленному фасаду здания, над головами противников. Утратив последнюю опору, стена подалась на уровне пятого этажа и рухнула лавиной железобетонных балок и плит, смешанных с искрящимися каскадами битого стекла.
С громовым гулом сотни тонн бетона обвалились прямо на сцепившихся врукопашную единоборцев«Арбалет» и «Веном». У Курца не было времени на предупреждения, но Соске уже понял, что тот задумал. Пригнувшись, он резко подбил бронеробот Гаурона боковым ударом ступохода под колено, отшвырнув его к стене, и, не задерживаясь, ушел в сторону стремительным перекатом.
Секундой позже земля дрогнула и затряслась. На красный БР рухнула большая часть фасаданет, за ним последовала добрая половина здания. Стены и полы треснули и обсыпались, как картонный домик, обнажив канализационные и водопроводные трубы, мебель, стоявшую в наполовину обвалившихся кабинетах. Поднявшееся облако пыли густым занавесом скрыло сцену тотального разрушения.
Соске, ты жив?
Пока да.
«Арбалет» медленно поднялся, стряхивая грязь.
Соске покачал головойКурц действовал рискованно. Одно неверное движение и он сам бы отправился на тот свет. Но нельзя было не признать, что точность стрельбы опять превзошла всякое воображение, перейдя, скорее, в разряд волшебства. С дистанции в четыре километра опорные колонны, перебитые ударами его снарядов, казались тоньше иголок. А Курц без промаха срезал четыре штуки подрядчудеса.
Великолепная стрельба,признал Соске.
Вот это я называю«в копеечку»,раздался голос Даннигана, в котором тоже звучало удивление, и его М9 остановился рядом с «Арбалетом».
Прикончили гада?
Не знаю. Дай мне орудие и отойди назад.
«Арбалет» принял у М9 Даннигана сорокамиллиметровую автоматическую пушку и направился к горе обломков, настороженно поводя стволом. Соске совсем не был уверен в том, что Гаурону настал конец.
«Это огромная тяжесть. Как бы ни было сильно его поле, «Веном» наверняка поврежден».
Но перед ним все равно вставала кривая ухмылка Гаурона. Что, если тот притаился в кургане щебенки, выжидая момента, чтобы выпрыгнуть наружу? Тогда, хочешь, не хочешь, останется полагаться только на собственный лямбда-драйвер.
«Но удастся ли его запустить?..»
Ладони Соске, сжимавшие рукояти контроллеров, вспотели. Он едва не подпрыгнул, когда, словно отвечая его мыслям, вершина груды битого бетона осыпалась. Балки и плиты вздыбились и загрохотали вниз, а из-под них медленно поднялся торс красного бронеробота. Манипуляторы, в которых не было видно оружия, со скрипом поднялись вверх, а изо всех щелей и клапанов ударили свистящие струи белого пара.
Не понимая намерений противника, Соске, тем не менее, не стал стрелять сразу. В ушах звенело от напряжения, но он не был уверен, что выстрелы возымеют хоть какой-то эффект.
Твоя взяла. Чертова жестянка опять перегрелась,донесся голос Гаурона, сквозь вой стравливаемого хладагента.
Корпус красного БР дрогнул, и голова съехала вниз, открыв щель на загривке. Появился люк кокпита. Можно было не сомневатьсяэта операция, выполняемая перед лицом противника, означала капитуляцию пилота бронеробота. Конструкция БР повторяла строение человеческого тела, и с разъединенной передней и задней частями торса двигаться было невозможно. «Веном» не был исключением.
Похоже, фортуна в последний момент повернулась ко мне задом. Сдаюсь на твою милость, сообщил Гаурон.
Вылезай,приказал Соске, изображая полнейшее хладнокровие.
Ты меня не пристрелишь? Наверняка потом будешь жалеть,произнеся это, динамики умолкли.
Пилот появился в открытом люке. На нем был темно-красный противоперегрузочный комбинезон. Лоб пересекал длинный прямой шрам, а на шее виднелись следы ожогов. Он исхудал по сравнению с тем, как выглядел четыре месяца назад, но сомнений в его личности возникнуть не моглоэто действительно был Гаурон.
Итак, какая меня ждет судьба?с кривой ухмылкой поинтересовался террорист.
28 августа, 04:40 по местному времени
архипелаг Перио
остров Берилдаобу
Не прошло и тридцати секунд после завершения боя с Гауроном, как транспортно-десантные вертолеты уже стартовали с палубы «Туатха де Данаан». Высадившиеся с них десантники из отряда ПРТ развернулись и начали зачистку территории химического завода. Бронероботы М9 прикрывали их. Донесся треск стрельбы от спорадических перестрелокоставшиеся боевики пытались сопротивляться, но митриловцы больше не понесли потерь, успешно подавив оборону и взяв под контроль все основные сооружения.
Было захвачено семнадцать пленных. Безродные и безымянные наемники, «дикие гуси», скитающиеся по миру из одной горячей точки в другую, предлагая свои услуги всем без разбораименно они составляли костяк террористической группы. Также были освобождены американские военные из персонала завода, запертые в одном из помещений. Их набралось сорок восемь человек. Обычно здесь находилось существенно больше людей, но по случаю выходного дня в момент захвата половина персонала оказалась за пределами базы.
Самой лучшей новостью оказалось то, что Мелисса Мао осталась жива. Энергетический удар, который Гаурон нанес, всего лишь прицелившись пальцем, разбил отсеки торса, расположенные несколько выше кокпита и ближе к спине, поэтому она уцелела. Однако мощное сотрясение привело к контузии, и Мао все еще не пришла в сознание.
Безусловно, важнейшим результатом столкновения стал захват Гаурона и практически неповрежденного «Венома». Допрос пилота и тщательное изучение загадочного бронеробота сулили пролить свет на вражескую организацию, до сих пор скрывавшуюся за кулисами. Основываясь на этом, операцию следовало бы назвать чрезвычайно успешной.
Вот только Соске так не считал, и не испытывал ни удовлетворения, ни радости. Неудивительноведь он едва не стал причиной гибели Мао и чудом уцелел сам, так и не сумев запустить лямбда-драйвер «Арбалета». Его спасли только сообразительность и мастерская стрельба Курца Вебера и технические неполадки в бронероботе Гаурона. В итоге, Соске просто повезло, хотя по плану именно он должен был сыграть ключевую роль в операции. Успех стал не результатом его усилий, а слепой удачи.