Мао промолчала.
Или станет настоящим подлецом.
Подлецом?
Я говорю о людях с той стороны. Тех, с которыми мы сражаемся. Это болезнь, которая распространяется медленно. Сначала мы лжем сами себе, сетуем на несправедливость мира, потом начинаем его ненавидеть и презирать. Медленно. Мы меняемся медленно и незаметно, как ползет часовая стрелка по циферблату. Именно потому это так страшно.
Соске? Не может быть!..
Крузо ничего не ответил. Потом заговорил снова.
Сегодня был тяжелый день. Хочу немного отдохнуть. Да и тебе пора идти.
Он развязал мешок и вынул чистое полотенце и кусок мыла. Уже направившись к дверце душевой, Крузо вдруг остановился:
Мелисса?..
Что?
Не говори никому о МакАллене и обо мне, пожалуйста. Не хочу, чтобы они знали.
Мао лишь горько улыбнулась, закрывая дверь.
Как хочешь. Спокойной ночи Бел.
Спокойной ночи.
Когда Тесса вбежала в командный пункт, ей сразу бросилось в глаза смертельно серьезное лицо Мардукаса.
Простите, капитан.
Что за тревога? Несчастный случай?
Нет. Но мы получили приказ перейти в состояние боевой готовности D. Из штаба Оперативного управления получена шифровка: «В квадрате J5-CS возникла ситуация код B12a». Согласно инструкции, мы немедленно отослали подтверждение и перешли с коммуникационного протокола «три А» на протокол «три В».
Боевая готовность D означала для десантно-штурмовой подводной лодки «Туатха де Данаан» приказ перейти в двухчасовую готовность к выходу в море. Как правило, это не означало, что немедленно начнется боевая операция, а скорее: «Приготовьтесь и ждите. ТДД-1 может понадобиться». Боевая готовность D могла длиться сутками или даже неделями.
Что касается ситуации код B12a, то она означала «нападение одиночного, или, вероятно, группы бронероботов». Инцидент в Токио, который произошел в июне, был именно таким. До сих пор этот случай считался уникальным, однако, он снова повторился.
Терроризм с использованием БР. Это было дурным предзнаменованием.
Вы сказали квадрат J5-CS, правильно? Где это?
Гонконг.
В то же самое время
где-то в Гонконге
По широкой магистральной улице неподалеку с пронзительным ревом сирен проносились патрульные машины. Перед перекрестком скопилась изрядная пробка. Из соседнего магазинчика доносилась песня Анди Хуи.
В мрачной комнате, слабо освещенной красными и зелеными огоньками, заговорил мужчина:
Я вернулся, Син Санг,почтительно сказал он.Как вы приказали, я атаковал на «ЧодареМ» пограничников Южной армии. Младший брат прислал сообщение из Данг Гинг, что все готово. Как только вы прикажете, он придушит девчонку.
Долгое время ответа не было. Кто-то находился посреди неосвещенной комнаты. Но свет не падал на него, неопределенный сгусток тьмы поглощал тусклые отблески из окна и не возвращал их обратно. Глубокая, жуткая темнота.
В ней произошло какое-то движение.
Завтра вечером?переспросил мужчина, и жуткий хриплый механический голос неразборчиво ответил ему из тьмы.
Какой смертью она должна умереть?
Снова непонятное бормотание.
...Да, Син Санг. Тогда я передам брату приказ убить девушку по имени Чиннуи. Все верно?
Мрачная фигура на кровати безмолвно кивнула.
Глава четвертая: Ее проблема
20-е октября, 20:42 стандартного времени Японии
Тефу-си
Она просто слишком сильно переволновалась.
В конце концов, ничего страшного не случилось, думала Канаме, возвратившись домой уже в темноте.
Всего лишь мимолетно мелькнувший силуэт странного незнакомца на крыше торгового центра в Сенгавеотчего же ее кидает то в жар, то в холод? Нельзя впадать в панику из-за такой чепухи.
Было ли это предупреждением? Знамением свыше?
Она не смогла дозвониться до Соске по телефону. Но что бы это могло означать? Разве такого уже не случалось много раз? Он внезапно исчезал на пару-тройку дней, пропуская школу. Однажды на целых четыре дня. Но он всегда возвращался. Во время его отсутствия до него никак невозможно было дозвониться. Это тоже было обычным явлением.
Но в этот раз
«К сожалению, номер абонента, который вы набрали, отключен и больше не обслуживается».
Такого еще ни разу не случалось. Услышав этот ответ, Канаме с холодком в душе осознала, что Соске сознательно связался с телефонной компанией и аннулировал обслуживание своего номера. Он никогда не делал так раньше, когда улетал на следующее задание. В чем же дело?
Бака
«Мне и так почему-то тоскливо и беспокойно, а тут еще он, со своими дурацкими фокусами. Вот я ему задам, когда вернется».
Беспокойство и раздражение одолевали ее все больше и больше, и Канаме безнадежно утонула в черной меланхолии. Готовить ей совершенно не хотелось, и она просто вытащила из холодильника упаковку карри быстрого приготовления.
Включив телевизор, она пристроилась на диване и принялась бесцельно щелкать переключателем каналов. Ничего интересного на коммерческих каналах не нашлось. Скороспелые любимцы непритязательной публикикомики из популярного телешоупрыгали по сцене, отвешивали друг другу подзатыльники, ставили подножки и дебильно хохотали. Мусор.
Она включила игровую приставку и запустила недавно купленную игру-стрелялку. В ней надо было управлять самыми современными бронероботами многонациональных сил ООН и сокрушать укрывища злобных террористов. Раньше Канаме совершенно не интересовали подобные развлечения, предназначенные для мальчишек. Но недавно ее что-то буквально подтолкнуло к лотку с дисками, разрисованными красочными человекообразными «мехами». Они напомнили Канаме настоящие боевые машины, с которыми пришлось познакомиться, и ей вдруг захотелось узнать, на что похожа настоящая работа Соске. То, что он творил на ее глазах в Сунан и Ариаке. То, чем он занимался сейчас, пропадая из Токио. То, что высасывало из него все силы и оставляло его, словно выжатый лимон.
Но, едва включив игру, Канаме поняла, что напрасно потратила деньги. Было совершенно очевидно, что разработчики игры не имели никакого понятия о жутком, судорожном напряжении реального боя. Чудовищных, оглушительных, вбивающих барабанные перепонки внутрь головы взрывах. Горячих и хлестких оплеухах ударной волны. Пронзительном, режущем визге осколков. О звенящих натянутыми струнами нервах. О бурлящем в крови адреналине, свирепой боевой эйфории и леденящем страхе. Канаме знала обо всем этом гораздо больше, чем бы ей хотелось.
Она с раздражением выключила приставку. Не находя себе места из-за смутного, гнетущего беспокойства, Канаме обхватила голову руками. Нужно срочно чем-то себя занять, иначе она больше не выдержит этой вкрадчивой тишины.
Почему, почему я так нервничаю?
Хоть бы Киоко пришла, что ли
Частенько, пожалуй, раз в неделю, Киоко оставалась на ночь у подруги. Обычно она сама ненавязчиво просилась, и Канаме была очень рада, хотя и старалась не показывать этого. С тех пор как она жила здесь одна, часто случались вечера, когда бывало одиноко и тоскливо. Они приготовили бы чего-нибудь вкусненького на ужин, посмотрели бы вместе телевизорэто совсем не то, что таращиться на экран в одиночестве!вытащили бы и разложили на полу футоны, всласть поболтали бы обо всем на свете. О музыке, которая им обоим нравилась, интересных спортивных матчах, телесериалахих девичьи сердца, конечно же, трогали любовные драмы и романтические истории. Посплетничали бы вволю о досужих подружках, о приставучих и глупых парнях из школы, о таинственном, но светлом будущем
Тишину распорол резкий телефонный звонок.
Канаме взглянула на часыбыло уже девять, и за окном сгустилась чернильная мгла. В Нью-Йорке сейчас было семь утра, и ее младшая сестра иногда звонила оттуда, до того, как отправиться в школу. Услышать сейчас ее родной и ласковый голоскакое облегчение! Невольно улыбаясь, Канаме сняла трубку и ответила самым жизнерадостным тоном, какой смогла изобразить: