Вот это. Рита, порывшись в кармане куртки, пошитой Гошей, извлекла шишку на свет пучка лучин. Подойдет?
К ее величайшему удивлению, шишке обрадовались и домовой, и хозяин подворья!
Вот это поистине царский дар! Волхв Глеб бережно принял шишку из рук девушки. Давненько я о таком мечтал!
«Да ну? Рита с сомнением смотрела на взрослого дядьку. Вы что, серьезно?»
А тот, не обращая внимания на громкие мысли девушки, дунул на шишку, и на ладони появилась маленькая многоножка!
Маня?.. Не поверила своим глазам Рита.
Нет, серьезно ответил волхв. Назову-ка я ее Мирой. Как тебе, Тоша, такое имя?
Домовой степенно кивнул: имя ему нравилось. Конечно, надо было бы спросить лешего из соседней дубравы, что тот думает на этот счет Но на слух «Мира» звучало очень хорошо.
* * *
Одарив волхва Глеба крошкой-многоножкой, путешественники отправились дальше.
Хозяин провожал их до ворот.
Неспокойно нынче на тропах, напутствовал он. За последние пять часов только мимо меня четыре раза проносились всадники.
«Я поберегусь, дружище, отвечал Волк. Спасибо за предупреждение».
И Даня, и Рита чувствовали, что Волку тревожно. Очень, очень тревожно. В любое другое время подростки, как минимум, обеспокоились бы настроению товарища. Однако едва ребята оказались за воротами крепости, все мысли вылетели у них из головы.
Пока они гостевали у волхва Глеба, ночь успела подойти к концу. В предрассветных сумерках деревянная крепость, волчья тропа и все, буквально все, куда ни падал взгляд, не впечатляли поражали. Здесь было не просто красиво, а сказочно, невероятно, остро прекрасно! Пришла ли сюда осень, ребята не знали. Но краски, разлитые до горизонта, соответствовали скорее этому времени года: оранжевые, желтые, карминные, розовые, салатовые, изумрудные, сапфировые Вся возможная палитра, на небывалого вида растениях.
Кто строил все эти мосты и тоннели? Замки? Рита указала на рукотворные творения, органично вписывавшиеся в волшебный пейзаж.
«Здесь их не строил никто, прокатилась волна по спине Волка. Ты видишь проявления качественной работы земных строителей. Вспомни подворье волхва Глеба на Земле и сравни с тем, которое мы увидели на оболочке».
Про подворье Рита для себя поняла так: магическая оболочка достроила его земной вариант. Точнее, преобразовала по своим законам. Но в таком случае, почему на оболочке было так мало строений? Ведь на Земле их очень много!
«Люди фальшивят. Вкладывают недостаточно души, вот на оболочке ничего и не отображается».
А волхв Глеб вложил достаточно, Рита не спрашивала, она говорила то, что почувствовала. И в чем была уверена.
«Конечно. Он»
Волк замялся: был не в силах выразить, что чувствовал по отношению к старинному приятелю. Вспоминал ли он былые приключения? Или просто слушал сердце?
Волк, а Волк, почему-то тихо попросил Даня. А расскажи нам о волхве Глебе, а?
Пожалуйста! поддержала друга Рита.
«Ну что с вами делать, прошло по спине. Пока все спокойно. Слушайте о том, что произошло давным-давно, когда наш мир еще был одним целым и не разделился на техногенную или магическую изнанки. Не было тогда машин, а почти в каждой деревне был свой колдун. Правда, и волхвов тогда почти не стало»
Почему? перебил Волка Даня.
«Не нужны стали, по спине прошел смешок, вот и не рождала Земля магов такой мощи. И так продолжалось до тех пор, пока на Земле не появились первые ману ману»
Мануфактуры?
«Да, они. И леса постепенно начали вымирать»
Тогда-то в семье обыкновенного деревенского парня Макара родился, уже седьмым по счету, необычный ребенок. Хотя поначалу казалось: младенец как младенец. Замкнутый только и к деревянной игрушке, вырезанной дедом, страсть имел. Необычность же ребенка выяснилась спустя несколько месяцев, когда он навострился ползать. И утек по полу, в сени, в приоткрытую дверь, по ступенькам, и дальше, по скотному двору прямиком в лес.
Хватились его не сразу: мало ли забот в большой семье? А когда обнаружили отсутствие младшенького, поднялся страшный переполох. Заходилась в крике мать, ревела дурниной бабка Хорошо еще отца дома не было, но дед, любивший внука Глебушку, подбавлял масла в огонь: «Вот вернется хозяин наплачетесь, дурехи безглазые!»
Братья-сестры беглеца тоже помогали в поисках и даже старались на совесть. Им, видишь, по душе было, что братец меньшой не требует внимания, лежит себе в люльке, играется с деревянной утицей, вырезанной дедом
«Скоро не до басен станет, ребята». Волк неожиданно перешел на шаг и остановился.
Рита и Даня не без досады только втянулись в рассказ! но и не без любопытства за ним наблюдали. Вот Волк покачал головой: совсем как человек! Вот наклонил голову к самой земле, и шерсть на холке встала дыбом
Но потом снова покачал головой и молча затрусил дальше.
И как же Глебушка? все-таки осмелилась спросить Рита. Хоть в глубине души и опасалась, что Волк не ответит. Нашелся?
«Глебушка? прошла волна по спине зверюги. Так и быть, доскажу. Глебушка сыскался на следующий день. Ливень еще тогда был страшенный»
Дождь поливал как из ведра. В огород били молнии. Собаки, поджав хвосты, напросились в сени.
Казалось бы, пошумел Перун, и будет Но тот не унимался. Вновь и вновь направлял на деревеньку гремящую колесницу.
В самый разгар грозовой свистопляски как будто скрипнула дверь. Сестрица Машенька, прильнувшая носом к единственному стеклянному окошку в избе (остальные-то бычьим пузырем затянуты были), углядела: мелькнула огромная серая тень! Ей и верили, и нет. Мало ли, что со страху ребенку померещилось? Но двузубо улыбающийся Глебушка сидел на полу в сухой распашонке, свидетельствовал без слов: кто-то помог. И этот кто-то, судя по тому, как скулили охотничьи псы, не был человеком
Волк умолк. Подошел ли рассказ к концу? Или Волк просто не счел нужным продолжать повествование? Он бежал молча по тропе, в светлых-светлых сумерках, легко и свободно.
Волк, а Волк! Рите хотелось еще преданий. А что было дальше?
По спине Волка прошла волна Однако он так и не заговорил. А перед его глазами все еще стоял темный, густой-густой лес
Дождь уже давно перестал, а Волк все лежал под елью в чаще леса и думал. Вот так спасешь человеческого младенца от когтей черного шерстью и сердцем братца и обретешь рой проблем!
Тогда еще Волк не знал, что буквально через пару часов ему придется рвать когти. Стая, пользуясь отсутствием матери-Волчицы, набросится на него
Волчище! выдернул Волка из омута воспоминаний голос темного волхва.
«Чего тебе?» вздохнул тот.
Ты не чуешь? Беда надвигается!
«Ох, Данимир! Прав ты» Волк, оглянувшись, припустил со всех лап.
А подростки увидели: на одном из горбатых мостов появился всадник. Вот он спустился с моста А потом понесся прямо на них!
Держитесь крепче! просипел в голос Волк.
И помчался еще быстрее, хоть, казалось, это было уже невозможно. Краски слились в одну цветастую ткань. Ветер, до этого ласково трепавший волосы, загудел, забил по щекам, по глазам Ребята, только вчера сдававшие экзамен по свободному падению, смогли оценить скорость, с которой двигался Волк: никак не меньше, а то и больше сотни километров в час!
И все-таки расстояние между ними и всадником стремительно сокращалось.
Тут-то Риту и осенило: с ними же темный волхв!
Данька, сделай что-нибудь! заорала она. Сбей этого всадника!
Это не всадник, увы. Даня без всяких подсказок несколько раз пытался отделаться от погони. Это только так кажется. Агрегат это. И я почему-то не могу достать оператора. Остается только надеяться на
Что именно имел в виду Даня, узнать так и не удалось. В этот самый момент тропа сделала крутой вираж, когти Волка заскребли по камню
А потом Волк перешел на шаг, и сверкающий мир оболочки померк. Путешественники оказались в абсолютной темноте.