Привез, товарищ министр.
Ага.
Министрон был в спортивном костюме, один, и жарил шашлык, улыбаясь, протянул руку.
Как жизнь?
Только держись.
Думаешь, я тебе верю? Ага, три раза.
Я ментам вообще не верю. Я верю конкретным людям. И от конкретных же людей знаю, какой кошмар всегда творился в органах. Это же змеиный клубокдруг друга подставляют, начальство сжирают, начальство создает кланы и вяжет людей совместно совершенными преступлениями, а кое-где и кровью. В Нижнем Тагиле сидели в основном либо лохи, либо те, кого сожрали и подставили. Причем раньшепо словам знающихбыло лучше. Раньше подсиживали тупо за должность, за продвижение по службе. Сейчас каждое местоэто большие деньги, место начальственноеэто огромные деньги. А еще Маркс кажется, заметил что нет такого преступления, на которое капитал не мог бы пойти ради 300 % прибыли. Тут же прибыль стремится к бесконечности, потому что вложенного капитала нет, есть только отдача. Ну, это если ты должность не купил. Тогда вложенный капитал есть, конечно.
И еще одно. Не знаю, с чего это пошло, но в какой-то момент менты стали часто употреблять слова «моя земля». Сначала этот термин означал «территория, находящаяся в моем оперативном обслуживании», потом «территория, где мне все платят». А сейчас сами понимаетеэти слова могут приобрести совсем другой вес и значение.
Министр прошел к мангалуон у него был старомодным, угольным. Взял опахало
Интересный вы человек Александр Вадимович, сказал он, раздувая угли.
Чем? спросил я.
Вы хоть и в Госсовет не избираетесь, но мыслите как государственник.
Я мыслю как человек, который хочет остаться в живых.
Генерал сделал нетерпеливый жестне перебивай, мол.
Оставаться в живых тоже можно по-разному. Кто-то забился, как мышь под пол, а кто-то думает большими масштабами, скажем так. Вашу служебку Синцов вкруговую направил. Масштабно мыслите.
Я пожал плечами:
Наблюдательность, и не более того.
Да нет. Просто вы не те выводы делаете, какие следовало бы. Вот возьмем нас. По факту мы уже не Удмуртия, мысоюз городов. Под нашим контролемполовина Татарии, почти вся Кировская область. И не только потому, что у нас есть оружие, верно?
Вопрос с Нижним вы правильно подняли, только выводы не довели до конца. Нижний фактически контролируют местные и подмосковные кланы. Мы контролируем Поволжье. Они представляют для нас опасность. Столкновение в будущем неизбежно. Следовательно?
Я снова ничего не ответил.
Лучшая защитаэто нападение. Нам следует ударить первыми.
То естьударить?
Вы один из немногих, кто много времени проводит за территорией республики. В Нижний ездит, торгует. Вот вы мне и скажитеосилим мы Новгород взять или нет?
А зачем? спросил я.
Ну что вы как маленький. Зачем Затем, что есть мы и есть они. И рано или поздно возникнет вопроскто главный, как в любом коллективе. Они хотят поставить крышу нампочему нам не поставить крышу им?
Я слушал, не подавая вида, какое раздражение вызвали у меня эти слова. Вот есть же люди я не знаю, откуда только берутся такие. Такая трагедия произошла, я не знаю если нас тридцать миллионов осталосьтак это очень хорошо, люди как могут выживают, весь мир как может выживает. Нам просто повезлонас почти не затронула беда в силу целого ряда факторов. Но нет, мало нам проблем с замертвяченными городами, с нарушенными путями, схемами движения товаров, с производством почти на коленкетак надо еще усугубить. Начать войну, тупо за то, кто кому отстегивать должен.
Откуда берутся только такие. Готовы хапать и хапать, и ртом, и ж
Но и ссориться нельзя.
Илья Игоревич сказал я, Новгород хорошо укреплен, и там сходятся интересы сразу нескольких кланов с юга. А мы не можем себе позволить иметь их врагами, если нас отлучат от торгабудет только хуже.
А я считаю, что не отлучат, сказал Новосельцев, раздувая из углей пламя, знаете, я хоть человек и простой, но тоже люблю поразмыслить на досуге. Так, чтобы мозги плесенью не покрывались. Вот у меня такой вопрос возникпочему, например, амеры на япошек ядрен-батон сбросили, два города у них сожглиа узкоглазые их простили. А мы, к примеру, вперлись в Чехословакию в шестьдесят восьмомничего особенно, не бомбили даже, и нас и через пятьдесят лет этим попрекали. Почему так?
Я пожал плечами.
А потому, что это так и должно быть. Кровь прощают сильным. А мы слабость проявилив нас и вцепились. Если бы не девяносто первыйчехи бы и сейчас нас в ж целовали.
Сейчасвряд ли, Илья Игоревич
Ну, я утрированно говорю, ты понял.
Я подумал несколько секунд, подбирая ответ.
Илья Игоревич я полагаю, что вопрос о превентивном нападении на Новгород несколько непроработан.
Почему? спросил министр.
Тут есть тонкие моменты.
Например?
Видите ли, торгдело сугубо добровольное. Никто не заставляет нас, татар или кого-то еще ездить на торг в Новгород, правильно? Просто так исторически сложилось. Если же кто-то силой будет брать Новгород и у него это получится дажедобровольности больше не будет. И тогда что мешает остальным устроить торг где-то в другом месте, так? И получится, что мы пролили кровь, потеряли ресурсы, взяв в итоге пустое место. Это не говоря о том, что к нам все будут относиться с большим подозрением.
А если подмосковная и новгородская братва объединятся и выкатят нам ультиматум. Типа хотите житьидете под нас?
Никто же не запрещает нам послать их в пешее эротическое, верно?
Министр задумался, потом спросил:
Кто сильнее? Мы или они?
Трудно сказать. У них есть несколько хорошо сохранившихся воинских частей в Подмосковьеони, кстати, охотно у нас покупают все, что мы продаем. Другое делонасколько командование этих самых частей поддержит какие-то бандитские движения. Они все-таки военные, у них свои понятия, хотя они вынуждены подстраиваться под тот мир, в котором мы все оказались. Ну и вести боевые действия за тысячу километров от базы теперь, после Катастрофы, с противником, сидящим на хорошо укрепленной местности, опасно само по себе. Одно делодействия диверсионных групп, и совсем другоеидти на захват и удержание хоть какого-то города. Ну ладно, что-то они захватилиа держать и снабжать как? Они же должны понимать, что мы на своей земле и добром не отдадим ничего.
Министр начал снимать палки с мангала, сбрызгивая их водой с лимоном из полторашки с пробитой крышкой.
Я тебя понял.
Ижевск, бывшая Россия. Здание Госсовета
Девятьсот тридцать первый день Катастрофы
Удмуртиявообще странное место во многих отношениях. В том числе и в системе власти.
Это национальная республикакак до Катастрофы, так и сейчас, но при этом две трети населения составляют русские. Основных национальностей трирусские, удмурты и татары, а сама республика создана уже Лениным из куска Вятской волости. Но при этом в республике есть Госсовет, как будто она многонациональная и сложная, как Дагестан, а президент избирается на Госсовете. В Госсовете ровно девяносто депутатов, хотя для такого населенияи это много.
Но в условиях Катастрофы эта система оказалась рабочей, только депутатов переизбрали. Совет превратился в собрание представителей трудовых коллективов, которые совместно решали, как выживать, и налаживали взаимодействие между собой. Совместный труд намного облегчал взаимопонимание, в труде сразу видно, кто партнер, а кто халявщик. По сутивернулись лет на семьдесят, даже сто назад, когда заводы были центрами жизни и обеспечивали своих рабочих всем. У заводаи поликлиника, и колхоз подшефный, и жилье он строит и обслуживает.
Госсовет находится за горкой, где Вечный огонь, в здании постройки позднего Брежнева. Если стоять лицом к нему, то по левую руку будет так называемая президенцияздание главы республики, и рядомправительства. Оно хорошо чемэто комплекс исторических и современных зданий бывшего Арсенала, он образует почти правильный замкнутый прямоугольник, который легко оборонять. Еще он находится на горегосподствующее положение, рядом или почти рядом две главные улицы города, идущие параллельноПушкинская и Удмуртская, последняяэто шоссе, она и переходит в Воткинское шоссе. От президенциилегкий доступ к большей части города по этим двум улицам, все отлично просматривается и простреливается, а кроме того, есть прямой выход через каскад площадейпрямо на набережную, а там и оружейный завод, хоть по земле, хоть по водетам пристани стоят, и теплоходы есть. Ну и на площади жедве крупнейших гостиницы города: «Центральная» и «Парк Инн», где удобно жить командированным и иногородним.