Воробей был прав. Если сами они особого удивления не вызывали птица и птица: перья, крылья, хвост, то головы им как будто бы достались от другого существа. Лысые, с огромными глазами. Но больше всего меня поразил клюв. Длинный, с множеством зубов, которые выглядели острыми как бритва.
Не замай! грозно прикрикнул Леха на одного из тех кто с оружием в руках прибежал на звуки выстрелов. Не твое.
Да я и не думал, ответил тот, но Лехе было уже не до него.
Он по очереди, не боясь испачкаться в крови, старательно ощупывал птицам брюхо. Так ощупывают кур-несушек, пытаясь обнаружить внутри яйцо.
Есть! непонятно чему обрадовался Леха. И, судя по всему, немаленькая.
Что есть? Кто немаленькая? полюбопытствовал я, глядя не столько на него, сколько на дерево: вдруг там еще эти уродцы притаились?
Железа. Стоя на коленях, Леха резким движением ножа вскрыл одной из них живот.
Покопался немного внутри и извлек на свет нечто напоминающее желчный пузырь. Такого же янтарного цвета, но куда большего размера.
Повезло! с чувством сказал он. Подкинул нечто на ладони и добавил: Видал я, конечно, и покрупнее, но все равно повезло. Они у одного птера из полсотни попадаются, а то и реже.
У кого?
У птера. Сам же видишь, эти твари чем-то птеродактилей напоминают, отсюда и название. Вообще-то они стараются от людей как можно дальше держаться, но иногда на них находит. Хорошо хоть не на всех сразу. Так, Игорь, мы же типа напарники? внезапно спросил он.
Напарники, не стал разочаровывать я Леху, не понимая, к чему он клонит.
Значит, бабки пополам?
Пополам. Согласие далось мне легко. В конце концов, не будь Лехи, опомнился бы я в тот момент, когда этот птер в меня бы уже вгрызся.
Ну и отлично! обрадовался Леха. Покупатель у меня есть, заверил он, и за эту железу нормальную цену даст. Сам ты и трети не выручишь.
А что в ней такого ценного?
Она основной ингредиент мази, которую шахтеры с руками отрывают. Сыро у них там, Леха указал пальцем в землю, и потому радикулит обычное дело. А эта мазь исключительно помогает. Теперь понятно?
Понятно. Я мысленно похвалил себя, что все же смог отказаться от предложения Титова, как тот ни настаивал.
Болеть радикулитом в мои планы не входило. Равно и покидать в одиночку, как выяснилось, не совсем безопасный периметр поселения. Причем с любым снаряжением, даже самым лучшим. По крайней мере, в ближайшее время.
Сейчас завернем к этому человечку, скинем железу, ну а затем уже и пообедаем. С такой удачи мы и позволить себе сможем. Леха звонко щелкнул пальцем по горлу. Как ты, не против на грудь принять?
Не против.
Есть хотелось до спазмов в животе. Откуда-то доносился запах жареного мяса, заставляющий меня раз за разом сглатывать слюну. Ну и немного выпить не помешает. Лучшего средства от стресса еще не придумали. А он у меня уже второй день подряд. С той самой секунды, как очутился здесь.
Обратив внимание на мой едва ли не тоскливый взгляд, брошенный в сторону ближайшей забегаловки, где под открытым небом сидели за длинными столами и что-то ели люди, Леха сказал:
Потерпи немного, как только железу пристроим, так сразу и поедим. И буквально через несколько десятков шагов, которые мы прошли молча, добавил: Ну вот и все, прибыли. Подожди пару минут, я быстро.
И действительно, Леха не заставил себя долго ждать.
Нормальную цену дали, первым делом сообщил он. Правда, за денежками просили чуть позже зайти. Но ты даже не сомневайся, все будет по-честному! Просто Семеныч не любит, когда к нему незнакомцев водят.
Не слишком-то он меня и убедил. Натура у меня такая: не верить никогда и никому. Но я промолчал.
А пообедаем у одной моей знакомой, Марии. Готовит она вкусно и берет недорого. Женщина мм!.. простонал он, заодно поцеловав сложенные щепотью кончики пальцев. Сказка, а не женщина! От женихов у нее отбоя нет, но блюдет себя, блюдет. Правда, непонятно, зачем и для кого.
Кстати, что-то женщин у вас тут совсем немного, поделился я своими наблюдениями. Только нескольких и повстречали. Да и то все какие-то серенькие.
Ты вечером по улице пройдись! Такие красавицы попадаются! А если в это время в кафешантан заглянуть!.. Днем действительно редко кого встретишь.
А что такое кафешантан?
Самое респектабельное заведение в Фартовом.
Слово «респектабельное» Леха произнес с запинкой, но все же выговорил с первого раза.
Леха, а постирать где тут можно? тряхнул я большим белым пакетом с многочисленными логотипами сетевого супермаркета.
Вот Марию и попросим. Не за бесплатно конечно же. Думаю, она согласится: ей лишние деньги не помешают.
Гляди, Машенька, я тебе нового клиента привел! заявил Леха, едва мы вошли в лачугу, выглядевшую такой же временной постройкой, как и множество других.
После чего попытался поцеловать ее в щеку.
Как будто бы я и раньше на их недостаток не жаловалась, отмахнулась от него она, но взглянула на меня вполне доброжелательно.
Мария действительно выглядела замечательно. Этакая кустодиевская женщина лет тридцати пяти, с пышной, но ладной фигурой и с приятным, даже красивым лицом, которое совсем не портил длинный тонкий шрам на правой щеке, уходивший куда-то за ухо в пшеничного цвета волосы, собранные на макушке в пучок.
Что нас ждет на обед? уже из-за стола, накрытого яркой цветастой клеенкой, куда по-хозяйски успел усесться, поинтересовался Леха.
Борщ, ответила Мария. И еще жаркое из кабанятины. Мясо свеженькое, утром на рынке взяла. Будете? обратилась она ко мне.
Конечно, буду! с энтузиазмом ответил я, взглядом ища, где бы помыть руки.
Мария его истолковала правильно.
Вон в ту дверь пройдите, во внутренний дворик. Рукомойник там.
Он действительно там имелся. Самый обычный, из дюралюминия. «Крылатого металла», как его еще называют, поскольку с появлением дюралюминия началась новая эпоха в самолетостроении.
Дворик оказался крохотным и практически полностью был закрыт от палящих лучей местного светила тентом, представляющим собой огромный баннер, рекламирующий фирму продавца фаянсовой сантехники.
«Странное дело, моя руки, размышлял я. Создается такое впечатление, что, когда здесь объявились люди, этот мир уже представлял собой огромную помойку. Ну не с собой же они все это сюда принесли? Хотя что удивительного: люди здесь подобрались отнюдь не цвет общества, насколько мне удалось понять. Впрочем, и я от них ничем не отличаюсь».
Борщ оказался восхитительным. И дело даже не в том, что за последние двое суток мне удалось лишь перекусить банкой говяжьей тушенки, выменянной на местном блошином рынке на часы. Вещь, как мне тогда казалось, в этом мире абсолютно бесполезную, поскольку период обращения планеты вокруг светила занимал куда больше времени, чем у Земли. Примерно на треть.
Леха не солгал: готовить Мария умела. Борщ был наваристым, мяса хватало, и даже то, что капусту в нем заменило какое-то местное растение, а свекла отсутствовала вовсе, на его вкус нисколько не повлияло. Картошка была пусть и с легким непонятным привкусом, но нисколько не противным, и даже в чем-то пикантным.
Глядя на Марию, без труда можно было понять: ей не терпится о чем-то спросить, но она ждет, пока я поем. Какой он будет, вопрос, тоже не представляло труда догадаться: как там, на Земле? Это интересовало всех без исключения, как только они признавали во мне новичка. Что изменилось? Какие новости? Что вообще говорят и пишут?
А что там может быть нового, на Земле? Там все как и всегда. Часть людей упрямо продолжают верить в чудо. Только чудеса у всех разные. Кому-то верится, что однажды придет такой правитель, который решит все его проблемы. Решит в одночасье, всего-то издав десяток-другой нужных законов. Кто-то надеется обмануть судьбу и все пытается вытащить счастливый лотерейный билетик, что бы тот собой ни представлял. Кое-кто мечтает прогнуть мир под себя.
Есть и другие, которые отчетливо понимают, что, как поется в одной известной песенке, мир действительно прогнется под каждым. Но прогнется только однажды и всего-то на двухметровую глубину. И потому они принимают мир таким, каков он есть, и лишь старательно пытаются в него вписаться. Такие люди и становятся самыми успешными. Правда, все имеет свою цену, и в связи с этим им приходится поступаться своими убеждениями, идеалами, а зачастую и совестью.