Ваар! я пытался сообразить, что делать, вот так, держи крепче. Кровь нужно остановить.
Я зажал сильнее своей рукой зияющую рану. Но этого было мало. К нам как раз подбежало пару кочевников, ожидая дальнейших приказов. Нужно было хоть немного усмирить царивший вокруг бедлам.
Ваара необходимо отправить в лагерь и срочно найти лекаря, иначе он истечет кровью, мой мозг лихорадочно метался от одной мысли к другой, Соберите все контейнеры и погрузите на оставшихся живых галанов.
Ваар, слышишь? Мы это сделали. Мы ограбили этот кхаров караван, во мне бушевали противоречивые чувства. Радость от удавшегося нападения, от почти пройденной инициации и чувство тревоги и страха за жизнь Ваара и за возможные последствия того, что мы натворили, если правда о нападении вскроется и дойдет до отца или дея? Адреналин усиливал остроту переживаний и мне казалось, что я сам принял гавах. Минуты спокойствия на песке рядом с дядей хватило, чтобы более или менее прийти в себя. Нужно возвращаться или меня хватятся, что вызовет излишние вопросы и подозрения. Попрощавшись с дядей и, дав последние распоряжения кочевникам, я с чувством выполненного долга, покинул долину Голых озер. Но где-то подсознательно понимал, что все только начинается. И это еще не конец всех моих злоключений.
Каира
Лиам исчез весьма внезапно. Возможно, он на что-то обиделся? Я прокручивала в голове наш последний разговор и не могла понять, что случилось.
Ты будешь доедать макремар? вопрос Имани вывел меня из ступора. Подруга улыбнулась и с аппетитом облизала ложку.
Нет, возьми себе. Я уже сыта, мне действительно кусок в горло не лез и к воздушной сладости с кремом я почти не притронулась. Имани со счастливым лицом подсунула тарелочку к себе и сладострастно покосилась на десерт.
Честно, это последний. Тетя Айа в них точно что-то добавляет. Оторваться невозможно. Признавайтесь, тетушка? Имани с интересом уставилась на думу Айю.
Ох девочки, вы, как всегда, мне льстите, симпатичная молодая хозяйка единственной приличной кондитерской в Лаваре довольно улыбалась, не отрываясь от чистки посуды.
Это было уютное, домашнее место с наивкуснейшей выпечкой и разнообразием чаев редких заморских сортов, с необычными ягодами и травами. Небольшое помещение в старой части города всего на три столика с такой же маленькой уютной террасой, спрятанной в ветвях кустистой глицинии, всегда сияло чистотой и опрятностью. Белые, накрахмаленные скатерти, красочные вышитые тутовым шелком подушечки, тончайший фарфор чашек и блюдец создавали настоящий райский уголок среди суровой пустыни.
Звонкий колокольчик на входной двери уведомил о новом посетителе. В дверном проеме появился, шурша длинным платьем, мандрит Корнел. Он учтиво снял широкополую шляпу и расплылся в довольной ухмылке.
Дума Айа, как всегда рад лицезреть вашу неземную красоту, клирик, казалось, взглядом жадно раздевал бедную смущенную женщину.
Ваше преосвященство, тетушка Айа пыталась хоть куда спрятать глаза и себя тоже, лишь бы не встречаться с липким взглядом мандрита.
Этот назойливый старикан который год не давал ей прохода. Сальные шуточки и пошлые комплименты замечала не только дума Айа, но и все невольные свидетели настырных ухаживаний священнослужителя. Мне ее было искренне жаль.
Мандрит со всей дотошностью выбирал десерт, а «предмет его обожания» решил поспешно ретироваться на кухню, оставив девочку-подмастерию обслуживать клиентов. С плохо скрываемым разочарованием, Корнел заказал ямшовый чай и теперь раздражающе громко прихлебывал горячий напиток.
Пора бы собираться, скоро начнется последнее испытание Лиама, я не к месту зевнула. Насыщенность тяжелого, длинного дня давала о себе знать. Понаблюдав еще немного за медитативным поеданием подругой макремара, я таки смогла увести Имани из этого места соблазнов и нерадивых соблазнителей. Мы неспешно направлялись в сторону площади. Беседа особо не клеилась, и я решилась вывести Имани на откровенный разговор.
Так у вас с Гарваном все серьезно? непонятное чувство тревоги за подругу меня никак не покидало.
Я думаю да. Он мне очень нравится и от меня он в восторге. Постоянно засыпает комплиментами, угощает сладостями. Вот платье дорогущее подарил. Честно сказать, я бы с удовольствием уехала с ним в столицу, да вот только малышей как оставить? И маме с каждым днем все хуже Имани в миг поникла, ее привычная улыбка и веселый нрав сменились непроницаемым, слегка надменным выражение лица и холодным металлом в глазах.
Впрочем, мне не привыкать получать от жизни оплеухи. А это не Лиам случайно? Имани вдруг остановилась, и переменившись в лице, указала рукой на медленно сползающую по стене тень возле здания ратуши.
Святые Изначальные, кажется он Что, лысого демиурга, случилось? я уже бежала к Лиаму не разбирая дороги.
Воспаленные, красные глаза, лицо в песке и пыли, брызги крови на одежде казалось, за Лиамом гнались сами демиурги.
Что с тобой? Что стряслось? я инстинктивно окинула взглядом Лиама с ног до головы в поисках ранений или увечий. На первый взгляд он был цел. По крайней мере физически.
Все в порядке, все в полном порядке, на лице Лиама сияла глуповатая, довольная улыбка. Что шло в разрез с его внешним видом.
Бестолочь, куда ты опять вляпался? это уже Имани, пнув Лиама ногой, «заботливо» поинтересовалась о причинах такого, мягко говоря, не презентабельного вида друга.
Думы, я, конечно, благодарен за ваше беспокойство, но не стоит его выражать так рьяно и так громко, Лиам, переходя на шепот, выразительно посмотрел на Имани. И демонстративно потер ушибленное место.
Ты в своем уме? Скоро откроется огненный лабиринт, а ты где-то пропадаешь и появляешься за пять минут до начала испытания в крайне странном виде и состоянии, меня тоже, как и Имани эта ситуация очень беспокоила. Мы обе с укоризной уставились на Лиама, ожидая хоть каких-то объяснений.
Я не могу пока вам всего рассказать. Но у меня есть небольшая просьба. Если кто будет спрашивать, скажите, что все это время я был с вами. С меня, конечно, причитается, Лиам подмигнул нам и улыбнулся своей самой слащавой улыбкой. От чего не стало легче ни капельки. Даже больше жалость к другу пробрала. Но больно ни о чем спрашивать не стали.
Как смогли мы с Имани привели Лиама в божеский вид и уже втроем подоспели к церемониальной площади, можно сказать, вовремя. Несколько парней завершали испытание водной стихии и, кажется, один был занят воздушной. Он умело оседлал воздушный поток и пытался, лавируя меж бурлящих волн, приструнить стихию.
Дети мои! воскликнул остиарий, обрадовавшись нашему появлению поспели аккурат к открытию лабиринта.
Лиам, надеюсь, удалось передохнуть? Ох, какой же выдался в этом году Имаго! Уже жду не дождусь, когда смогу поделиться впечатлениями с архимандритом, остиарий радовался как ребенок, чего нельзя было сказать о нас.
Лиама сразу же отправили готовиться к началу огненного испытания. Мы же с Имани (не скрывая беспокойства за друга) попытались занять места поближе к арене.
С интересом осматривая собравшихся зевак, я внезапно почувствовала навалившуюся слабость (тяжесть дня давала о себе знать), ощущение полета и невесомости. Перед глазами все закружилось, завертелось. «Только бы не упасть и не потерять сознание» первое, что пронеслось в голове. Как вдруг я оказалась в центре арены связанная пылающими путами, а вокруг бушевал огненный лабиринт. И я находилась в самом его эпицентре. Нет, это просто дурной сон, нелепая галлюцинация. Я, как болванчик, замотала головой пытаясь избавиться от наваждения. Но жар огненного плена ни в какую не хотел меня покидать. Пристальнее всмотревшись в огненные кольца, я заметила у самого их начала испуганное лицо Лиама. Похоже, он тоже не имел понятия, что происходит. Но поколебавшись лишь пару секунд, ринулся в хитросплетения лабиринта. С первым его шагом, огненные кольца медленно начали сжиматься. Минуты казались вечностью. Я уже не видела, что происходит за пределами лабиринта. И отыскать местоположения Лиама тоже не могла. Вокруг была сплошная огненная стена. И она становилась все ближе и горячее. В который раз я тщетно попыталась освободить руки. Вместо этого огненные нити еще сильнее впились в кожу, оставляя жуткие ожоги.