Понятно, я осушил свой бокал большим глотком.
Мне, правда, нравятся твои книги, сказала Ника примирительно, как бы извиняясь, хотя я не был на нее в обиде.
Ты читала?
Конечно. Все шесть. Последняя, правда, мне показалась
Так что же, прервал ее я, выходит, что Яркий как-то относится к артефакту, который искал Вилорд?
Выходит, что так, Ника без запинки вернулась к прежней теме.
Интересно, что это, и какая связь?
Может быть, этот артефакт позволяет создавать гомункулов? предположила Ника.
Как Годвины? вспомнил я один из самых загадочных и пугающих кланов Конгломерата, обладающий тайными знаниями по сотворению диковинных и странных созданий химер, способных на выполнение любых задач.
Ну да, что-то вроде того. И эти способности Яркого, о которых ты рассказал, этот свет, что тебя ранил, тоже может быть последствием воздействия артефакта.
Гадать нет смысла. Нам нужен специалист по артефактам.
Я смогу найти парочку.
Не утруждайся. Я знаю лучшего.
Правда? Кого?
Бывшего сотрудника Университета. Не стану вдаваться в подробности, скажу только, что он консультировал меня в работе над книгами, и он настоящий знаток этой темы.
Ну, раз ты так говоришь Ника тоже допила свое вино одним глотком.
Завтра утром первым делом напишу ему.
А ты меня приятно удивляешь, Клиффорд, заметила Ника.
Чем же?
Даже узнав, что в этой истории замешан принц одного из старших кланов и что он убивает без раздумий и жалости всех, кто встает у него на пути, ты не выпроводил меня тут же за дверь вместе с Ярким, как сделали бы многие другие, в первую очередь спасая свою шкуру. Что тобой движет?
У меня есть свои причины, коротко ответил я, совершенно не желая объяснять Нике, что мне особо нечего терять, что моя скучная, серая жизнь стоит противным комом поперек горла, и что Яркий сам выбрал меня, а от подобного не так-то просто отказаться.
Уверена, что есть. Потому что ты не похож на психопата, в чьих действиях нет логики и смысла. Однако, я все же не могу пока разгадать тебя, Клиф.
А разве это плохо?
Не доверяешь мне, да?
Будь это так, ты не сидела бы здесь.
Значит, создаешь интригу?
Думай, что хочешь, безразлично ответил я.
Яркий посмотрел на меня и широко зевнул, демонстрируя длинный розовый язык в пасти, полной белых острых клыков. По моим прикидкам, несмотря на свой малый размер, обладая такими зубами, он мог бы без труда оттяпать человеку кисть, если бы того захотел.
Похоже, кто-то сильно утомился, улыбнулась Ника.
У него был тяжелый день, сказал я и только тогда понял, что и сам устал настолько, что готов заснуть прямо в этом кресле, а бокал вина и теплая домашняя атмосфера только усилили этот эффект.
Надеюсь, ваша газета оплачивает своим журналистам хорошее жилье? я поднялся с кресла и размял шею.
Наша газета оплачивает своим журналистам только работу, весьма щедро, так что я не жалуюсь. А всё остальное на мое усмотрение. В Мистрейдере, например, я не смогла устоять перед соблазном остановиться в прославленном отеле «Жемчужина Селении».
Отличный выбор, кивнул я.
И правда, сервис на высоте. Но я так понимаю, что тебе это не слишком интересно, и весь разговор был затеян лишь в качестве намека на то, что мне пора удалиться. Мог бы сказать прямо.
Я лишь безразлично пожал плечами.
Ты не слишком-то любишь простую болтовню, правда? Ника поднялась с кресла.
Не вижу в ней смысла.
Скажи мне вот что, Клиф, Ника приблизилась почти вплотную, намного ближе, чем я собирался ее подпускать, настолько близко, что я ощутил ее дыхание на своей шее, но не отступил и не подал виду, что мне это неприятно.
Если сейчас я, как приличная и воспитанная девушка, покину квартиру одинокого привлекательного мужчины и отправлюсь спать в свою, пусть невероятно мягкую и удобную, но пустую постель, я могу рассчитывать на то, что завтра мы снова встретимся и продолжим это дело вместе?
Иными словами, ты просишь эксклюзивных прав на мою историю?
Твою историю? она фальшиво рассмеялась. Что не говори, Клиф, а мания величия, присущая всем добившимся успеха творцам, не обошла тебя стороной. Вот только, если я правильно все поняла, эта история Яркого, и ты стал ее участником не слишком давно.
Однако стал, и какая мне отведена в ней роль, мы еще поглядим.
По мелочам, как я погляжу, ты не размениваешься. Если роль, то главная, не так ли?
Может и так. Но что-то мне подсказывает, что и ты не пожелаешь остаться эпизодическим персонажем, Ника Томас. Не остановишься, пока не дойдешь до конца и не разгадаешь все секреты. И если я не позволю ходить со мной, ты станешь ходить следом.
Не хотелось бы, но да, если понадобится, Клиф, я стану твоей тенью, и поверь, от меня будет не так-то просто избавиться.
Тогда, боюсь, у меня просто нет выбора.
Я приду к тебе утром, идет?
Только не слишком рано. Как и любой зазнавшийся мастер пера и чернил, я люблю поспать до обеда.
На этот раз уже Ника Томас не улыбнулась моей шутке, ее лицо выражало крайнюю серьезность.
Пообещай, что не сбежишь сразу, едва я выйду за порог, и мне не придется тебя разыскивать по всему материку. Я ведь найду всюду, ты же знаешь.
При этих словах она прикоснулась рукой к своей шее, напоминая, что маленький голубой камешек висит там и не дремлет.
Обещаю, ответил я.
Прекрасно, Ника снова расплылась в улыбке.
Пока, Яркий, она погладила сонного зверя по голове. Скоро увидимся.
Я проводил Нику до двери, где, обернувшись, девушка произнесла:
Приятных снов, Клиф, надеюсь, я приснюсь тебя этой ночью.
Надеюсь, что нет, отрезал я.
Ах Клиф. У тебя ледяное сердце, воскликнула она шутливо и спешно пошла прочь, стуча каблуками по деревянной лестнице.
Только когда Ника была уже где-то между вторым и первым этажом, я поймал себя на том, что все еще стою в дверях своей квартиры, глядя в темноту лестницы, в которую удалилась говорливая журналистка. И тут же пришло еще одно откровение оказывается, я улыбался. Стоял там, с дверью нараспашку, и улыбался как дурак.
«Да что со мной происходит?»
Я тут же стер улыбку со своего лица и захлопнул дверь.
Без приёма вечерней ванны я отправился в спальню. Собирался узнать у Яркого, хочет ли он есть, но тот уже мирно сопел на диванчике. Маленький белый комочек излучал спокойствие и умиротворение, и я ощутил небольшой прилив гордости за то, что отыскал его, принес домой, подарил ему это спокойствие, пусть оно, возможно, и будет мимолетным.
Упав на мягкую кровать, я повернул голову направо, на тот край, где обычно спала Тесса, и увидел ее, лежащую там, обнаженную, такую красивую и загадочную в царящем полумраке. Ее изумрудные волосы при недостатке света казались почти черными, а бледная кожа, наоборот, становилась белой как снег. Приподнявшись на локте, она внимательно смотрела на меня, и в ее глазах плясали мистические огоньки.
«И как тебе?» спросила она с улыбкой.
Прекрасна, как всегда, ответил я вслух.
«Да не я, дурачок. Как тебе Ника?».
Думаю, она хороший журналист.
«Я не об этом. Согласись, что после стольких лет приятно было услышать в доме женский голос и смех».
Это не твой голос и не твой смех, пробормотал я.
Веки становились тяжелыми, все тело словно налилось свинцом. Я начинал проваливаться в сон.
«Мой голос и мой смех всегда будут с тобой, любимый».
«Я знаю».
«Вот только я уже не могу быть с тобой».
«Это не так. Ведь ты же здесь. Ты рядом».
«Прости».
«За что?»
«За то, что ушла. Я бы очень хотела остаться»
«Я бы тоже этого хотел».
Во мраке блеснула слеза, скатившаяся по её щеке. Или это была моя слеза, и скатилась она по моей щеке.
«Тесса»
«Что?»
«Я так по тебе скучаю»
Глава 6. Теодор Стрикс
Я не сразу понял, что именно меня разбудило. Но когда открыл глаза, и осознал, что проснулся, обнаружил сразу два фактора, которые могли выдернуть меня из сна. Первым был Яркий. С ним творилось нечто странное. Он метался по комнате, от окна к моей кровати и обратно к окну, казался крайне обеспокоенным, взволнованным, если не сказать напуганным. И впервые я услышал звуки, которые он издает, кроме тихого утробного рычания и шипения. Звуки эти были похожи на хриплое ворчание, словно неразборчивое брюзжанье старика, которое то и дело срывалось на какой-то писк или собачий скулеж, а через мгновение снова становилось ворчанием. Звучало это весьма необычно. А еще Яркий светился, почти как тогда на дереве. По его шерсти то и дело пробегали ослепительно-белые разряды, и это определенно было поводом для беспокойства, ведь в таком состоянии Яркий мог запросто стать причиной серьезного пожара.